Ника прошла в дом вслед за подростками, точно так же, как и они, упершись взглядом под ноги. В доме смердело. Видимо, все коммуникации находились здесь же из-за невозможности покинуть его. Ника почувствовала любопытные взгляды людей, прятавшихся в комнатах за шторами и дверями. Ее встретил мужчина средних лет, седой и сгорбленный.
Здорово. Садись. Он указал Нике на старый стул, который подозрительно заскрипел под ее весом.
Здравствуйте, поздоровалась гостья, стараясь на всякий случай не двигаться, чтобы не сломать стул. Мы из-за барьера. Вышли осмотреться, наткнулись на ваших ребят, которые удили рыбу. Познакомились. Узнали от них про вашу деревню и решили еще и с вами познакомиться, установить добрососедские отношения.
Из-за барьера? с сомнением спросил мужчина. Я иначе представлял себе людей, которые там живут. Еще лет двадцать назад, когда все только начиналось, видел одних, жутких, как будто из них душу вынули. Роботы и роботы, нелюди.
Были и такие, и есть до сих пор, но мы не из их числа. Мы обыкновенные люди, только приспособившиеся к излучению, спрятались за барьер, потому что, сами понимаете, нас не любят.
Мужчина, в котором Ника признала старосту деревни, ничего не ответил. Ника продолжила:
А я вижу, что вы нормально уживаетесь с ребятами, хотя они тоже не такие, как вы?
Пришлось, хмыкнул староста. Они своих родителей по малолетству отправили на тот свет, а мы их хотели придушить, но рука не поднялась. А потом поняли, что правильно поступили. Излучение становилось все сильнее, а защитный купол все меньше. Чуть подросли, мы стали отправлять их на разные поручения. Теперь трудятся за всех. Рыбачат, силки ставят, коров гоняют, короче, все делают. А мы сидим тут и носа наружу не кажем. Последнего человека не из нашей деревни видели лет десять назад, а то и больше. Тогда еще дорога к нам была и машины ездили. А потом, когда половодьем снесло мост, все, изолировались от мира.
Ясно, значит, вы не в курсе последних тенденций во внешнем мире.
Каких тенденций? Староста напрягся.
А, неважно, отмахнулась Ника. Мы хотели бы ради взаимовыгодного сотрудничества установить с вами хорошие отношения.
Что делать надо?
Если в вашу деревню придут необращенные люди из других мест и начнут какую-то активность, мы хотели бы, чтобы вы дали нам знать.
Необращенные? Хм, а чего им надо будет?
Ну, у нас давний конфликт на почве отличий, вызванных спектром. Ничего делать особо не надо. Мы вам поставим новый генератор и сделаем простейший радиопередатчик, им воспользуетесь, если в деревне появятся чужаки. А еще мы можем сделать для вас несколько ветрогенераторов, чтобы вы могли прогуливаться. Например, до туалета.
Заманчиво. А почему ты думаешь, что мы поддержим таких, как вы, а не таких, как мы?
Ну, во-первых, я рассчитываю на благоразумие. Мы соседи, и было бы спокойнее иметь под боком нормальных. Во-вторых, необращенные, уж извините за этот термин, заберут ваших обращенных пацанов для рабского труда, он сейчас процветает во внешке, и вы останетесь один на один со смертельным излучением. В-третьих, мы готовы вам помогать, а они вынудят вас действовать против нас, возможно, ценой жизни.
Если они явятся, то вынудят в любом случае.
Да, но если мы будем знать об этом, то сможем что-то предпринять, чтобы не было напрасных жертв. Мы очень заинтересованы в том, чтобы вокруг барьера находились мирные территории. Война не нужна никому. От человечества уже ничего не осталось, а оно никак не может прекратить убивать себя.
Человечество, ухмыльнулся староста. Я уже начал верить, что все человечество это наша деревня. А тут вы огорошили меня.
Я вас понимаю, трудно осознавать, что обстоятельства поменялись, но лучше, чтобы это произошло заранее, а не когда времени на это не будет. Мы пойдем дальше, не обещаю, что совсем скоро, но в это лето точно, вернемся к вам еще раз, уже с оборудованием. Ваши дети снова смогут играть на улице.
Староста задумался. Его лоб перерезала широкая поперечная морщина. По сути, ему предлагали что-то вроде предательства тех, к кому он сам относился. Однако он не знал, чего ждать от подобных себе, а тут предлагали реальную помощь, в которой они так остро нуждались.
Ладно, тащите свои железки, а мы маякнем вам в случае чего. Только не ждите, что будем топить за вас изо всех сил, если придут ну, наши, типа наши. Нам ведь тоже жить хочется, пусть плохо, но жить.
Я вас понимаю и ничего такого не требую. Просто дадите нам знать, что в вашей деревне появились люди и все.
Спасибо, что помогли пацанам рыбу донести. Они у нас скоро хребты надорвут на всех работах разом. Староста поднялся, давая понять, что разговор окончен.
Ника тоже поднялась и протянула ему руку.
Приятно было пообщаться.
Взаимно, староста неуклюже кивнул.
Ника вышла из «ласточкиного гнезда» и вдохнула свежий воздух полной грудью. Староста, провожающий ее, остался стоять в дверях. Замес махнул ему рукой. Со своей новой игрушкой арбалетом в руках, он выглядел очень опасным. Ника подошла к нему и обернулась, чтобы помахать старосте на прощание. Вместо него она увидела в каждом окне лица людей, с жадностью рассматривающих их. Ей помахал малыш. Ника ответила ему, послав воздушный поцелуй.
Надо же, сколько их там, удивился Замес. А ты чего-то начала странно пахнуть? Он пошмыгал носом.
Странно? Там воняет, как в свинарнике. Они на улицу выходить боятся.
Если вам надо перейти на другой берег, под кручей стоит плот! выкрикнул староста.
Спасибо! поблагодарила Ника. Нам надо!
Под заунывный скрежет старого генератора они покинули странную деревню. По пути Ника рассказала Замесу о своем разговоре и обещаниях, данных старосте.
Ты правильно поступила, одобрил ее действия напарник. Хотя у них есть шанс стать одними из нас и больше не думать о защите, которая может подвести.
Ты про постепенное обращение?
Ну да. Когда-то этим не брезговали.
Это когда было. Двадцать лет назад, когда люди еще не разбились на два лагеря. С тех пор между нами пропасть только расширялась. Вот ты бы хотел стать необращенным?
Ни за что!
Вот и они так думают. Сотрудничество лучший вариант для всех.
Это странно. Они же становятся свободнее после обращения. Это полезный признак для выживания.
Слишком много сделано для того, чтобы этого не захотеть. И рынки рабов тому самое наглядное подтверждение. У необращенных создается иллюзия, что они высшая каста, а мы рабы, поэтому можно немного потерпеть неудобства. Хорошо, что эту деревню не тронула подобная идеология, иначе ребятам было бы еще тяжелее.
Отряд возник вокруг Замеса и Ники неожиданно, подтвердив свое умение маскироваться. Уля схватила возлюбленного за руку, словно не видела его целый месяц. Замес вежливо освободился от ее захвата, чтобы лишний раз не нервировать командира.
Что за деревня? поинтересовался Шепот.
Ника вкратце рассказал обо всем, что видела и узнала.
у них есть плот, чтобы перебраться на ту сторону. Стоит воспользоваться их предложением, она кивнула в сторону деревни, закончив рассказ.
Бедняги, пожалела их Таша. Столько лет бояться выйти из дома. Одичали, наверное, совсем.
Наоборот, одомашнились, возразил Чирок. Они теперь ни к чему не годные, балласт.
Не нам судить, мягко не согласилась с ним командир. Раз выжили, значит, что-то умеют.
Отряд направился к деревне. Вернее, к обрывистому берегу, нависшему над рекой. Единственный пологий спуск имелся в ложбине заросшего оврага, по обрыву вела узенькая, едва различимая в траве тропка. Чирок, как самый прыткий боец в отряде, пошел проверить путь. Вскоре раздался его фирменный одобрительный свист, имитирующий пение чирка-свистунка, за которое он получил свое прозвище.