Сержант молчал, пощипывая усы.
Давайте, как-нибудь, потихонечку! поддержал ефрейтора командир соседнего отделения.
Из нашей казармы плац не виден как бы про себя начал замкомвзвод, Из коридора тоже! он посмотрел на взвод и уже увереннее продолжил, Поэтому по одному отделению, кто хочет посмотреть, вместе с командиром, на десять минут поднимаются в казарму второй батареи
Ну-у, това-арищ сержант, ма-ало начал, было, Лизунов.
Сержант ударил ладонью о стол и резко оборвал:
Десять минут и попробуйте опоздать! взглянул на часы, Командир первого отделения! Время пошло!
Не дожидаясь дополнительной команды, абитуриенты первого отделения выскочили из-за столов и кинулись к двери. Сержант поморщился, хотел что-то сказать, но промолчал.
Третье отделение, в котором находился Николай, пришло в казарму соседней батареи, когда выпуск был уже в самом разгаре. Найдя свободное место у окна, Николай с интересом стал смотреть на плац. Трибуна, в центре, была пуста. Возле неё сверкал начищенными инструментами и аксельбантами оркестр. Перед строями выпускников, отливающими новенькой парадной формой цвета морской волны, и горящими на солнце золотыми погонами, ремнями и начищенными до зеркального блеска сапогами, находились столы, с разложенными дипломами и значками. Возле них стояли офицеры с множеством наград на кителях и убелённые сединой ветераны с рядами орденских планок на гражданских пиджаках. Чуть дальше, занимая почти всю оставшуюся часть плаца, пестрой толпой располагались родители, жёны, и девушки выпускников. Новоиспеченные офицеры чётким строевым шагом подходили к столам. Приложив правую руку к головному убору, докладывали, получив диплом и значок об окончании училища, поворачивались, и становились в строй. Это действо завораживало и восхищало молодых ребят, смотрящих на это из окон. Придавало уверенности в правильности выбранного пути.
На левом фланге выпускников внимание Николая привлёк строй, который разительно отличался от других. Он насчитал двадцать пять человек. Белые фуражки с золотыми листьями на козырьках и чёрная морская форма смотрелись здесь немного неуместными, но выглядели красиво и притягивали взгляд.
А это кто? дотронувшись до рукава командира отделения, стоявшего рядом у окна, спросил Николай и показал пальцем на строй морских офицеров.
Не поворачивая головы, всезнающий Лизунов уверенно ответил:
Эти ребята в морскую пехоту попали!
Повернулся и, усмехнувшись, добавил:
Не позавидуешь! Служба писе-ец!
Николай же заворожено смотрел на молодых офицеров в сверкающей парадной морской форме и думал: «Вот бы мне повезло после выпуска попасть в морскую пехоту!»
Наконец, настал день мандатной комиссии. «Всё! Экзамены, проверка здоровья и физической немощи позади. Можно выдохнуть и расслабиться, кто не сдал, уже уехал домой!» так думал Николай, проснувшись этим утром с хорошим настроением. Но командир взвода на построении немного поубавил радости:
Вы, товарищи абитуриенты, не лыбьтесь, а отнеситесь к предстоящей мандатной комиссии серьёзно! Это для вас тоже экзамен, может самый решающий! От ваших ответов зависит ваша судьба! На ней будет присутствовать начальник училища генерал-майор Сергиенко. Поэтому, докладывать ему! Входите строевым шагом и громко, чётко: «Товарищ генерал-майор, абитуриент Пупкин на мандатную комиссию прибыл!» Всем понятно?!
Он посмотрел на молчавший взвод и, показав на самого левофлангового, невысокого мальчишку с рябым лицом, скомандовал:
Абитуриент Алексеев!
Здесь! крикнул тот после небольшого замешательства.
Взводный поморщился.
Не «Зде-есь» и не «Зде-еся», не «Тут», и не «Тута»! приподнял голову, принял положение строевой стойки, Запомните! Когда услышите свою фамилию, надо «есть глазами начальство» и бодро, громко отвечать «Я»!
Сделал небольшую паузу и вновь, почти крикнул:
Абитуриент Алексеев!
Я!
Повторить, как будете докладывать!
Алексеев вытянулся в струнку и громко, чеканя каждое слово, произнёс:
Товарищ генерал-майор, абитуриент Пупкин на мандатную комиссию прибыл!
Взвод покатился со смеха. Командир улыбнулся, затем, приняв строгое выражение лица, выждал несколько секунд и грозно произнес:
Всё! Прекратить ржание!
Смех прекратился, хотя лица ребят всё ещё расползались в улыбке.
Вы что думаете? Только Алексеев так ответил? Да половина, стоящих в строю, ответила бы точно так же! Поэтому, прежде чем что-то сказать, подумайте! А если сомневаетесь, мысленно просчитайте до трех, а потом говорите!
Эту первую науку: «Прежде чем что-то говорить думать!», Николай запомнил крепко и это ему не раз пригодилось.
Еще накануне мандатной комиссии Николай, Лешка и Юрка, те, кто вместе приехали из одного города, решили, что будут проситься в один взвод и только в огневики*. Пока сдавали экзамены, они узнали, что училище готовит не только огневиков, кто непосредственно стреляет из пушек, но и офицеров артиллерийской инструментальной разведки (слово инструментальной было им не понятно и пугало), а также офицеров радиолокационной разведки. Огневиков на училищном сленге называли кувалдометры. Курсантов артиллерийской инструментальной разведки (АИР) кочкалазами, а радиолокационной паяльниками.
Николай вошел в класс. На небольшом возвышении за длинным столом находилось несколько старших офицеров. В центре сидел плотный, черноволосый человек с острым носом и погонами генерала. «Начальник училища!» догадался юноша и, сделав три строевых шага, громко, разделяя слова, доложил:
Товарищ генерал-майор, абитуриент Виноградов на мандатную комиссию прибыл!
Наступила пауза. Члены мандатной комиссии смотрели на него и ничего не спрашивали. Наконец, сидевший справа от генерала полковник с рыхлым лицом, повернулся к начальнику училища и что-то сказал. Тот кивнул.
Виноградов, а среди Ваших родственников есть артиллеристы? спросил полковник ласково.
Никак нет! по-военному, как учили, ответил Николай.
Так почему же Вы поступаете именно в это училище? так же ласково продолжил офицер.
Такого вопроса Николай не ожидал, он был готов ответить: «Почему выбрал профессию военного?» или «Кто ваши родители?» или «Были ли приводы в милицию?», а вот вопрос «Почему выбрал именно это училище?» прозвучал для него как-то неожиданно. Юноша смутился. Но тут же вспомнил, чему только что учил командир взвода: «Прежде чем что-то сказать, подумайте! А если сомневаетесь, мысленно просчитайте до трех!
Николай стал про себя считать: «Раз, два»
Ну, что-же вы, Виноградов? строго спросил полковник.
Когда папа меня в первый раз привёз в Ленинград, начал неуверенно Николай, Мы проходили по Московскому проспекту и я увидел красивое здание с пушками. А когда прочитал на вывеске, что это Ленинградское артиллерийское училище, решил поступать в него!
Сказав это, замолчал, но тут же уверенно добавил, Я много читал об артиллеристах, фильмы смотрел!
Хорошо! опять ласково сказал полковник, А, что читали?
«Вот ведь привязался! Завалить меня хочет!» зло подумал юноша и лихорадочно стал вспоминать, что он читал об артиллеристах.
О капитане Тушине. В книге Льва Николаевича Толстого «Война и мир»!
Хорошо! не унимался полковник, А ещё?
«Вот ведь пристал!» судорожно вспоминал Николай, что же ещё он читал про артиллерию.
Спас его начальник училища. Генерал встал из-за стола.
Ладно-ладно, Алексей Николаевич, совсем мальчишку замучил! сказал он, снимая китель и вешая его на спинку стула.
Вышел из-за стола и, обращаясь к кому-то, находящемуся сбоку от Николая, спросил:
Как у него с математикой?