Так были же в ресторане.
Ты серьезно? Одно дело офицерские посиделки по поводу присвоения звания, другое свидание. Выбирай ресторан.
Лена с задумчивым видом снова дотянулась до березовой ветки и потрогала нежные листочки. Она, по ресторанам не ходок, честно попыталась вспомнить хоть одно приличное заведение.
Ну, может, в «Вулкан»? Мне понравилось там, неуверенно предложила она.
Зачем повторяться? удивился он. Как насчет «Ла Монтаньи»?
Ресторан итальянской кухни «Ла Монтанья» был одним из самых дорогих в городе. И очень пафосным. Лена там ни разу не была, но вполне могла представить обстановку: жаккардовые скатерти, задрапированные окна, сверкающий фарфор и меню с труднопроизносимыми названиями блюд. Вышколенный официант и вселенская тоска прилагаются.
А ей так хотелось простоты.
Давай лучше в «Моцарт и Балаян»? предложила она и, услышав его озадаченное сопение, спросила. Не нравится австрийско-армянская кухня?
Да как тебе сказать неуверенно ответил он. Я даже не думал, что они совместимы.
Ну хорошо! легко согласилась она. Тогда «Застенчивый землекоп»!
Ты специально такие дурацкие названия выдумываешь?! возмутился Сергей.
Не выдумываю я! «Землекоп» это экспериментальный ресторан, с оригинальной концепцией. Там ложечки в виде лопат. Ну, такие, знаешь, миниатюрные лопаты. Лопатки.
Саперные или снегоуборочные? А вилки у них в виде садовых вил? Слушай, не хочешь никуда ходить так и скажи!
Ты спросил я предложила!
И зачем я только спросил?! обреченно провыл Сергей. Ладно, пойдем есть с лопат! Кухня там хоть нормальная?
Вот и узнаем!
За спиной, за дверями Управления, призывно рявкнул динамик громкой связи:
Следственно-оперативная группа на выезд!
Лена моментально стала серьезной.
Мне пора!
Ты давай осторожнее там, сказал Сергей. И позвони мне.
Договорились. Пока.
На ступенях появились две фигуры: полная и невысокая следователя Риттер Светланы Робертовны и худая, немного сгорбленная, с чемоданчиком криминалиста Славика Гущина.
Лена, Лена! Поехали! поторопила следователь и, сунув в рот два пальца, пронзительно свистнула. На темной парковке для спецтранспорта заурчал двигатель и загорелись фары дежурного УАЗа.
Светлана Робертовна, что там?
Подследственный сбежал из больницы, ответила Риттер, открывая дверь подъехавшего «бобика».
Из тюремной?
Из обычной. Охрану связал и сбежал.
Следователь забралась на переднее сиденье. Славик и Лена уселись сзади. Машина, беззвучно мигая синими проблесковыми маяками, понеслась по ночной улице.
А кто такой? спросила Лена.
Следователь повернулась.
Иванков.
Жора Антресоль! вспомнила Лена криминальную кликуху рецидивиста.
Он самый, подтвердила Риттер. Известный персонаж. Он мне в свое время крови попил столько, что я его криминальную биографию наизусть выучила. Георгий Васильевич Иванков, 78-го года рождения. Первый срок получил по малолетству в 92-ом, за ограбление мебельного магазина. Отсюда и кличка Антресоль. Второй срок в 99-ом за вооруженный налет на ломбард. Третий в 2016 за вымогательство. С сентября 2021 года находился в розыске по обвинению в двойном убийстве. Задержан в январе 2022 года и до сегодняшнего дня находился в следственном изоляторе. В общем, занимательный кадр.
Витя Рудин будет очень недоволен, угрюмо сказала Лена.
Он его брал? догадалась Светлана Робертовна.
Ну да, вздохнула Лена и добавила с досадой. А почему не в тюремной больнице?
Бардак потому что! философски ответила следователь. Будем выяснять. Я это дело не веду, поэтому ничего сказать не могу.
Криминалист зевнул и потер красные глаза.
Светлана Робертовна, а мне-то там что делать? Фигурант известен, трупов нет
Положено, Вячеслав! Посидишь на стульчике, ничего с тобой не случится! строго ответила следователь.
Вот так всегда! пробормотал Славик.
Ты что-то сказал? зеленые глаза следователя, за стеклами очков казавшиеся огромными, недобро сверкнули.
Я хотел сказать, что, возможно, был сговор с персоналом тюремной больницы, поспешно ответил Славик. Такого опасного преступника не могли поместить в обычное лечебное учреждение просто так. Если только не при смерти был, но раз сбежал значит, вполне себе живой.
Умный ты. Может, на следственную работу перейдешь? усмехнулась Риттер. Или на оперативную?
Не-не-не! в панике замахал руками Славик. Я на это не учился!
Переучим! серьезно ответила она и подмигнула Лене.
Я лучше на стульчике посижу, буркнул криминалист и отвернулся к окну.
Лена и Светлана Робертовна засмеялись, глядя на сконфуженного Славика.
Машина свернула в проулок. Следователь вопросительно посмотрела на водителя, молодого сержанта.
Мы так и не познакомились, сержант. Как зовут?
Юрий, товарищ капитан юстиции, ответил водитель.
Можно просто по имени-отчеству. Первый раз в СОГе1, Юрий? Раньше не видела тебя.
Первый, Светлана Робертовна. Я после срочки в полицию решил пойти. Поработаю водилой, а там, может, рекомендации получу для поступления. Оперативником хочу стать.
Ой, зря! Ой, зря, Юрик! сокрушенно запричитал криминалист. Опер это ж ни минуты отдыха! Рабочий день ненормированный, жопа в мыле, спать нельзя. В засадах сутками сидишь, питаешься на ходу, за плохими дядями по крышам бегаешь. А плохие дяденьки не с пустыми руками: и подстрелить могут, и ножичек в бочок засунуть. Жена из дома выгонит, дети папу забудут. Ой, зря! Давай лучше к нам? Опись с места преступления составил, трупик сфотографировал, пальчики откатал и в лабораторию. А там тишина и уют, а ты сидишь и чаек попиваешь. И домой вовремя, если не дежурство.
Болтун ты, Славка! с улыбкой покачала головой Лена. Ты нам кадры не отваживай!
Я не отваживаю, а морально готовлю! назидательно поднял палец Славик. Чтобы потом не было мучительно больно за опрометчивый выбор! Ты вон добегалась: пульку словила, и мужик твой от тебя сбежал
Славик осекся. Лена прекратила улыбаться, а Светлана Робертовна, строго глянув на криминалиста, бросила неодобрительно:
Трепло!
Славик виновато вздохнул, весь как-то сжался и выдавил тихо:
Лен, прости, пожалуйста. Не выспался я. Когда не высыпаюсь, у меня язык автономно от мозга работает.
А с чего ты взял, что причиной развода стала моя работа? беззлобно спросила Лена.
Ну, не знаю. Додумал.
Лена поймала в зеркале заднего вида сочувствующий взгляд сержанта и отвернулась. Она совсем не удивлялась тому, что ее развод стал достоянием общественности, хотя почти никому об этом не говорила и утешителей не искала. Просто в один прекрасный день пришла на работу без обручального кольца, а потом вдруг из Илларионовой превратилась обратно в Кирсанову, что, наверное, и стало поводом для пересудов слишком много документов пришлось менять, в том числе и служебных.
Первыми о разводе узнали Сипягин, Рудин, Бочаров и Шиловский ее товарищи по оружию, от которых не хотелось ничего скрывать, да и не получилось бы. Услышав новость, Витя Рудин, сам разведенец, принес пять бутылок водки, поставил их на стол и сказал одно единственное слово: «Терапия!».
Строгий Сипягин по такому случаю не возражал и даже присоединился, несмотря на язву. Оперативники разлили водку по стаканам, с сочувствием посмотрели на сотрудницу и выпили залпом. Лена тоже выпила немного, а затем рассказала, что причиной развода стала работа. Тогда водка снова полилась по стаканам, опера снова посмотрели на Лену, теперь уже с пониманием, и дружно выпили.
Вот такая молчаливая была поддержка. И никто ни о чем не спрашивал, не лез в душу, не пытался вывести на откровенный разговор просто пили и молчали. Лена смотрела на этих хмурых мужчин и пыталась понять, что сейчас будет более уместным: напиться или поплакать.