Чего ж ты с ней так долго не разлучался?
Он промолчал.
Я слышала, она с юности наложницей Ал-Физа была
Чапос опять не отозвался. Полез под стол и, вытянув оттуда графин с бокалами, налил золотистого вина, ставшего изумрудным в зелёных, украшенных золотым тиснением, бокалах. Выглядело красиво.
Пей. Согреешься. А то по такой погоде остыть легко, и опрокинул залпом в себя всё содержимое бокала. Нэя и не подумала притронуться к вину.
Меня твоя наливка волшебная согрела. А это для своих нелюдимов прибереги. Мне вино нельзя.
Сердце? спросил он.
Сердце, ответила она.
Я учуял. Ты изменилась. Нет, не внешне. Ликом ты только лучше стала против прежнего. Опять же ум в глазах твоих проявлен, чего прежде тоже не наблюдалось, если уж честно. А чего же ты так сердце-то поизносила? Ведь молодая ты. Или работа столь изнуряет? На еде и отдыхе экономишь? Не поверю в такое. Оборотень щедр, сказочно богат, хотя и жестокосерден он. Вот не веришь, а убедишься сама в один из несчастных дней своих. Только я всегда появлюсь рядом, так и знай! Поскольку у меня есть особый дар, чуять тех, кто мне и надобен, найду их повсюду и в любую нужную минуту. Так и знай! Твой оборотень мне не подвластен лишь потому, что не отсюда он! А вот откуда? Вряд ли и тебе о том скажет.
Заладил; оборотень, оборотень! Никакой он не оборотень. Он пришелец из другого мира, хотя и похожего на наш до невероятности. А разница вся в том, что там люди объединены справедливыми законами и добрым общежитием без насилия друг над другом. От этого там и существует си -нэр гия, она старательно воспроизвела чужое слово. Это означает, что сплочённость ради всеобщего блага порождает силу, непредставимо превосходящую силу всех тех, кто и составляет такое вот объединение.
Сильна! похвалил Чапос. Я слышал, в этом ЦЭССЭИ все дураки умными становятся. Не имею в виду тебя. Ты-то и там особая Вот и Эля Как там у неё дела насущные? Есть ли друг сердечный, он же и телесно близкий?
Я за личной жизнью своих служащих не наблюдаю, ушла она от ответа, чувствуя, что упоминание про Элю опять вызвало всплеск подавляемой ярости у Чапоса. Он повторно опустошил бокал, не прикасаясь к еде.
Почему у тебя нет друзей? спросила она.
Как нет? А оборотень твой милый? Не друг мне разве? Когда-то по молодости друзей не счесть было. Так ведь друзья, они, когда ты вдруг вырываешься вперёд, того признавать не желают. По-прежнему тычут тебе в плечо, как прежнему рудокопу, шарят в твоих карманах, нет ли там денежки им для угощения? Я ж щедрый парень был. Пока мамушка моя злющая все карманы не опустошала, я друзей угощал. А они меня нет! У них жёны, дети, да невесты, а я кому сдался? К тому ж меняются люди быстро, а удивляются тому, что и другие давно уж не те, что были Вот так с этой кофтой и произошло, подлетел кто-то из бывших друзей, как ты выразилась, обжимает, вопит, слюной брызгает. Я с него кофту стащил, холодно ведь! И пошёл прочь. Он за мной; «Да ты куда ж? А угощение-то где? У тебя тут, слышно, свой дом яств на холме где-то».
«У тебя», отвечаю ему, «денег нет, чтобы в моём доме яств даже вчерашний огрызок лепешки с щепотью соли себе купить. А за аренду твоей кофты заплачу. Приходи завтра утром к высокому холму, что у заречного парка возвышается, я на садовую ограду кофту твою кину, а рядом котелок тебе оставлю с аристократическими объедками. Никто не тронет, ибо в той округе все давно уж насытились подачками моих охранников, приходят к моему дому яств редко. А охраннику я велю тебя не трогать»
Чапос опрокидывал в себя один изящный бокал за другим с брезгливым выражением, Разве ж это вино? Это ж бабий нектар какой-то. Для рафинированных уст аристократических кошаков. Пьют так, чтобы эрекцию сохранить на такой-сякой случай, а для них оно важнее, чем удовольствие гастрономическое. Да и едят они мало, обожравшись с малого возраста всем. У меня потому и порции такие маленькие, да дорогущие, а бокалы разве что на полглотка. Я по тому, как человек ест и пьёт, сразу его происхождение определяю
Поел бы, заметила она, видя, как набухают кровью капилляры на его лице.
Не стану я при тебе чавкать, отозвался он. Сама-то чего не ешь? Вроде бы хотела
Нэя придвинула к себе тарелку и стала есть. Было тепло вокруг, вкусно, но по-прежнему горько и стыло в душе. Присутствие Чапоса рядом уже не напрягало нисколько. Она спокойно доела все маринованные овощи, без стеснения разбрызгивая сок по тарелке и скатерти. Чапос выглядел так, будто погружён в созерцание чудесной картины, а не наблюдает за поглощением еды женщиной, к тому же и неряшливым. По-другому не получалось. Этот деликатес обладал слишком тонкой шкуркой и чрезмерной сочностью своей мякоти. Сок стекал даже по подбородку, и она утёрлась услужливо поданной салфеткой. Не покидало странное для подобной ситуации ощущение домашней простоты, будто она рядом с Рудольфом, единственным мужчиной, которого она не стеснялась ни в чём. Она надула губки и произнесла, Хо-хо! Отлично!
Но она недооценила коварный напиток, выпитый ещё на уличной скамье. Её накрыла вдруг потребность неподобающей откровенности, и она сказала, А ведь ты прав. Он меня бросил. Выгнал прочь. «Иди, искусница! Свободна»! Так он сказал. «Уж точно без меня не пропадёшь. А денег этих паршивых столько тебе дам, что ты два дома себе купишь, а третий подари кому-нибудь на бедность».
Я ему; «Хо-хо! Отлично! Не пропаду уж точно». А он отчего-то не терпит этого выражения «хо-хо! Отлично»! Для него это всё равно, что железкой по зубам скребут. Лицо скривил А я взяла камень, что на столе у него лежал здоровый и тяжёлый. Он даже побелел, а ведь он загорелый, но с места не сдвинулся. Смотрит и ждёт удара лишь чудом его и не огрела по лбу его подбритому и высокомерному уж чересчур. Хотя, как лоб может быть высокомерным? А ведь какой высокий у него лоб, какой безупречный
Она опомнилась, как из воды вынырнула, задохнулась. Что же такое она плетёт?! Ты меня чем опоил? Чего меня так развезло-то Коварный работорговец, ты что же, решил меня на аукцион выставить и продать? Я по годам не подхожу и защита у меня всё же есть. Я пребываю под законной охраной города ЦЭССЭИ. А там, друг мой гребнистый, нет хупов, но есть спец. структуры, с которыми считаются даже в Коллегии Управителей.
Чапос не дрогнул и мускулом, лишь вперившись в неё взглядом чёрных и мерцающих глаз, определить выражение которых она не умела. Нет, это не было торжеством, как и сочувствием тоже. Он попытался улыбнуться, но резиновые губы не поддались, Не ожидал, хотя именно это я тебе и предсказывал. Но я не злорадствую. Мне больно
Ей было всё равно, что он там скажет. Мог бы и молчать, что тоже было бы всё равно. Но он вдруг сообщил, Очень жаль твою молодость, потраченную впустую, поскольку ни детей, ни семьи у тебя нет. И даже Боги, пожалей они тебя, ничего уже не изменят в этом смысле.
Себя жалей!
У меня есть сын. И была жена. Я не виноват, что она презрела наш союз.
У неё два сына.
Близнецы, рождённые Элей, не мои. У меня один сын. Но и его воспитывают чужие ему по крови родители. Он повторил мою судьбу. Его мне тоже жаль.
Что же тогда на матери его не женился? Нэя сузила глаза, ненавидя его за сам факт такого отношения к собственному порождению.
Не хотел я его. Так уж вышло. Его мать шлюха с малолетства. Мне такая жена не нужна. Хотя она и очень добрая красивая женщина. Даже талантливая.
Уничка? Да ты её ступни не стоишь! Она же шедевром была, хотя и биологическим, скорее
Платье для Храма Надмирного Света
Я хочу показать тебе одно платье вдруг произнёс он таким тоном, будто преодолевает сильную боль. Приготовил для ритуала в Храме Надмирного Света
Да я сама себе любые платья создаю, да и окружающим, в несметном к тому же количестве.