Проведя месяц на улице, Дарвин стал похож на них. Его одежда так же покрылась пятнами, и вонял он ничуть не лучше. Только Бартон с Изабеллой выделялись среди всех. Он был гладко выбритым и хорошо одетым, а она молодой и ослепительно чистой на фоне грязных людей.
В чём дело? спросила Изабелла.
Всё хорошо, ответил Дарвин, не сразу поняв, что она обращается не к нему.
Что? переспросил Бартон. Он выглядел очень бледным.
Ты сам на себя не похож: кислый какой-то и будто пьяный. Но я не видела, чтобы ты притрагивался к алкоголю. Вообще ни разу. Что с тобой?
Всё хорошо, ответил Бартон и постарался улыбнуться.
Ты не смотришь по сторонам, хотя всегда это делаешь, заметила она. А ещё сел, но ты никогда не садишься.
Просто устал, столько времени на ногах.
Ты что-то скрываешь.
Вовсе нет. Всё прекрасно.
Помнишь, о чём мы договаривались? спросила Изабелла. Ты мне всегда говоришь только правду. Никакой лжи и недоверия, этого мне хватило у Тауэров. Так что признавайся.
Я тебе не вру, возразил Бартон. Его голос был необыкновенно слаб. Только хочу, чтобы ты ни о чём не переживала. Это противоположность вранья.
Противоположность вранья правда.
Скрипя зубами, Бартон убрал в сторону полог лёгкой куртки, и под ним обнаружилось красное пятно на левой стороне живота, чуть ниже рёбер. Это была кровоточащая рана, которую он прижимал предплечьем.
Что это? ужаснулась Изабелла.
Кровотечение совсем слабое, ответил Бартон. Важные органы не задеты. Всё будет хорошо, можешь не переживать. Потерять ухо было намного больнее, пошутил он.
Откуда оно?
Ты умираешь? спросил Дарвин, ему не хотелось видеть смерть ещё одного человека, который решил ему помочь.
Всё будет хорошо, говорю вам. Вот почему я не хотел её показывать, вы не можете отличить тяжёлое ранение от лёгкого, а это как раз такое. Поверьте человеку, прошедшему всю войну и видевшему все типы травм.
Тебе надо в больницу, произнёс Дарвин.
Мы туда и идём, помнишь? спросил Бартон. Ведём тебя к твоей семье, а она находится в больнице красного квартала.
Мы до неё сегодня можем не добраться, произнесла Изабелла, её голос дрогнул. Нам нужно на поезд.
Опасно. Там «Деше» и прочие отморозки, лучше медленно, но свободно под землёй.
Дарвин не мог оторваться от раны на боку Бартона. Он смотрел на неё словно загипнотизированный, из неё продолжала течь кровь, несмотря на заверения в отсутствии кровотечения.
Раздевайся, приказала Изабелла. Тебя нужно перевязать.
С недовольным ворчанием Бартон снял куртку, положил кобуру на ступеньки справа, снял майку, разорвал её на части и позволил перемотать рану.
Вскоре они снова двинулись в путь, однако повязка помогала слабо. Чем дальше они шли, тем бледнее становился Бартон. Его походка менялась с прямой на виляющую, а спина всё больше сгибалась. В один момент он остановился, прислонив руку к стенке. Его ноги тряслись.
Тебе нужно в ближайшую больницу, повторила Изабелла. За последние десять минут она произнесла это раз двадцать.
Я согласен, сдался Бартон. Он направился к боковому проходу, ведущему на поверхность, но прошёл лишь половину пути: его ноги подкосились, и он рухнул на землю. Всё хорошо, честно. Я только слегка отдохну, и мы пойдём дальше
Дарвин, помоги, попросила Изабелла и взяла Бартона за руку, чтобы поднять.
Вокруг не было никого, кто мог бы помочь: они находились на маленьком участке, ведущем от подземной дороги на городскую площадь. Вверх и вниз от них уходили ступеньки, над головой находилось полуденное солнце. Кто-то снаружи кричал и пел песни.
Дарвин и Изабелла тянули Бартона вверх, тот пытался им помогать, но сил не хватало, чтобы сдвинуть огромное тело.
Всё хорошо снова произнёс Бартон. Его язык заплетался. Я только чуть-чуть полежу и сразу в бой Пацана отведём к матери, тебя на остров Всё будет как в сказке
С последними словами Бартон закрыл глаза и, как бы Дарвин с Изабеллой его ни трясли, не собирался просыпаться. Он выглядел умиротворённым, словно впервые смог прилечь за годы долгой службы.
А ну просыпайся! крикнула Изабелла, у неё были выпучены глаза, она не моргала. Руками она вцепилась в грудь Бартона и дышала часто, словно вокруг было мало кислорода. На шее проступили вены. Просыпайся, я сказала!
На верхней ступеньке лестницы появилась голограмма. Это был парень с длинными волосами и болезненно широкой улыбкой. Он направился вниз, шагая мимо ступенек, и остановился напротив лежащего Бартона.
Ищете женского внимания? спросил он, совершенно не обращая внимания на происходящее перед ним. Попробуйте мыло «Синцин», с ним ваша кожа приобретёт естественную мягкость и приятный цвет, перед которым невозможно устоять
Исчезни, приказала Изабелла, но голограмма на это не обратила никакого внимания. Её запрограммировали рекламировать мыло до тех пор, пока кто-то находился в зоне видимости.
Имеется множество разных ароматов на любой вкус. Для людей с обильным потоотделением я могу порекомендовать в комплекте наш дезодорант, если взять его вместе с мылом, вы получите скидку
Уйди, повторила Изабелла, а затем встала и крикнула прозрачному парню прямо в лицо: Скройся, сука!
Она махнула рукой, и на короткий миг голограмма потеряла форму, превратилась в кривое подобие человека, провалившегося под землю, а затем приняла первоначальный облик.
Людям с сухой кожей подойдёт наш увлажняющий крем
Дарвин тряс Бартона, хотя сам не знал, зачем это делает. Необходимо было взять себя в руки и действовать с умом.
Я позову на помощь, сказал он и побежал в сторону подземной дороги, там вдалеке должны были находиться бездомные, кто-нибудь из них обязательно поможет.
Однако стоило ему забежать за угол, как он врезался в человека, одетого в длинное чёрное пончо с капюшоном, закрывающим верхнюю часть лица, плотные камуфляжные штаны и армейские берцы. Это был взрослый темнокожий мужчина, его зрачки светились белым огнём, а кожа имела неестественный серый оттенок. У него были приплюснутый нос и широкие губы, а голос оказался глухим, словно связки состояли из грубой, искусственной ткани.
Осторожно, сепаратум, произнёс незнакомец, придерживая Дарвина металлическими руками. На нашем месте мог оказаться дрон, и тогда столкновение было бы куда более травмирующим.
Дарвин хотел было попросить помощи, но остановился. Человек перед ним выглядел слишком необычно: он походил на новую, человекоподобную версию дрона. У него из-за спины выглядывало дуло неизвестного оружия, а на шее висела шестерня с пятнадцатью зубьями. В груди у него слышались странные щёлкающие звуки. Дарвин не знал, кто перед ним находится, но чувствовал опасность, исходящую от него.
В чём беда? спросил мужчина. Он стоял недвижно, словно статуя, лишь длинное чёрное пончо с капюшоном колыхалось на ветру.
Нам нужна помощь, вымолвил Дарвин. Он, наконец, понял, почему лицо мужчины выглядело настолько необычно. У него были глазные импланты, а вовсе не отражение солнца, как показалось впервые. Зрачки были чёрными, а вместо роговицы белые шестерни. И они вращались без перерыва: правый глаз по часовой стрелке, левый против. Дарвину казалось, что он даже слышит звук, с которым вращаются глаза незнакомца.
Ты обратился по адресу. Если кто-то просит нас о помощи, мы всегда помогаем.
В словах мужчины Дарвин чувствовал лёгкость и непринуждённость, словно всё происходящее идёт по его плану и он знает всё, что произойдёт в будущем. За свои девять лет Дарвин много раз встречал людей, помешанных на какой-либо идее, но никто из них не выглядел настолько необычно.
Веди, мы сделаем всё, что необходимо.