Миф о собственной неправильности заставляет человека оставаться недовольным собой, провоцирует его требовать от себя больше и бесконечно себя улучшать, надеясь, что эти улучшения наконец-то принесут желаемое. Вот похудею, и на меня начнут обращать внимание завтра на диету и в зал. Вот выучу иностранный язык и точно смогу устроится на высокооплачиваемую работу. Вот еще докторскую защищу и тогда смогу сказать, что не зря живу. Миф о том, что недостижимый идеал, во-первых, достижим, а во-вторых, принесет счастье и умиротворение, провоцирует «искать блох» и замыкаться в самонападении, а «улучшайзинг» является частым проявлением аутоагрессии. Чуть позже поясню почему, а сейчас продолжим развенчивать мифы.
Из идеи о человеке неправильном проистекает идея о совершенном мире, в котором все есть, а если нет, то это значит, что ты плохо стараешься. Если мы исходим из фантазии, что в мире уже есть все, что мы хотим, то для того, чтобы объяснить себе, почему эта щедрая и изобильная окружающая среда нам чего-то не дает, мы вынуждены, во-первых, поддерживать идею о собственной неправильности, а во-вторых, направлять свою агрессию на себя вновь и вновь, стремясь отполировать себя до такого уровня, чтобы желаемое свалилось к нам прямо в руки. Но этого никогда не произойдет. Но не потому, что вы плохо стараетесь или недостойны этого, а потому, что мир вовсе не совершенен.
Когда я писала эти строки, моей книги еще не было, мне еще предстояло ее создать, а мои привычные паттерны самонападения и мерзкий голос внутреннего критика были при мне.
«Но ведь у других есть» скажет кто-то. А я возражу: сравнивать себя с другими это пример самонападающего поведения, которое мешает видеть реальные обстоятельства и заставляет фиксировать внимание на конкретных качествах и свойствах себя, игнорируя реальные обстоятельства своей жизни и окружающей реальности. Если у вас чего-то нет, то, скорее всего, этого просто нет нигде, но это вовсе не означает, что оно не может появиться. Создавать то, чего нет в этом несовершенном мире, это конструктивно, шлифовать себя до «лучшей версии себя», пытаясь обогнать «сына маминой подруги», не очень.
За этой лучшей версией стоит обесценивание, критика и сравнение себя с другими, неверие в собственные силы и лишение себя поддержки, претензии и придирки к нынешнему себе. И все это выражается в определенных действиях и решениях, организующих время человеческой жизни, которую он откладывает на потом. А еще нередко «улучшайзинг» требует больших денег, которые, во-первых, могли быть потрачены на что-то другое более приятное и интересное, а во-вторых, даже просто и не заработаны. Может быть, вам бы не пришлось столько трудиться, если бы не надо было оплачивать все курсы, тренинги, процедуры и прочие усилия, направленные на изменение себя.
Конечно, я не призываю вас отказаться от личностного роста и развития. Продолжайте изучать языки и получать новые навыки и знания, заниматься спортом и своим здоровьем, посещать психотерапевта, развивать художественный вкус и т. д. Где проходит эта грань между здоровым улучшением и аутоагрессивным? Чтобы обнаружить ее, давайте зададимся вопросами: «Если я улучшаю себя, то для кого? А если я делаю лучше себе, то действительно ли улучшать себя это единственный способ?». Почувствуйте разницу между «делать лучше себЯ» и «делать лучше себЕ» она велика. Если человек обходится с собой, как с объектом, который надо усовершенствовать, чтобы его жизнь стала лучше, это про аутоагрессию. А если повышение квалификации, изучение языков, занятие спортом, забота о красоте это способы повысить качество своей жизни, то не про нее.
Вернемся к мифам. Такое восприятие реальности формируется в раннем детстве, о котором мы с вами поговорим чуть позже. С одной стороны, оно связано со спецификой детского мышления, а с другой стороны, это следствие бытующего в нашей культуре воспитания «хороших мальчиков и девочек»: послушных, покладистых, помогающих родителям. Вспомните историю про Санта-Клауса, который хорошим детям приносит подарки, а плохим угольки. Вот он, миф о человеке неправильном и мире, в котором есть все, что ты хочешь, главное быть хорошим.
И это восприятие реальности, поддержанное воспитанием, оказывается удивительно живучим. Взрослые и самостоятельные люди продолжают верить, что их неудачи являются следствием их неправильности или недостойности, и как следствие отказывают себе в поддержке и сочувствии. Но это еще полбеды. Будучи уверенными, что проблема в них и только в них, они не стремятся изменить окружающую реальность и, улучшая себя, упускают множество возможностей вокруг.
Если у вас что-то не получается, то, возможно, дело не в вас, осмотритесь вокруг и поищите другие возможности для получения желаемого. Есть вероятность, что они вам не понравятся или даже вы так и не получите желаемого. И это повод для сочувствия к себе, а не для нападения на себя.
Сложный период детство
Представьте человека, полностью зависящего от других людей, отношения с которыми он не выбирал. Они определяют, что этот человек ест, когда спит, во что одевается, как проводит время. Это полная финансовая, физическая и эмоциональная зависимость. У нашего героя нет не только денежных ресурсов, чтобы выйти из нее, но и в принципе никаких ресурсов и жизненного опыта, а чаще всего даже нет желания сделать это так сильна эмоциональная связь. А еще законодательство большинства стран закрепляет эти отношения. Герой сопротивляется и даже борется за независимость, используя все доступные средства. В популярной психологической литературе такие бунты называют «кризис 3-х лет» и «подростковый возраст».
В нашем привычном восприятии детство это счастливая пора беззаботного времяпрепровождения, когда о ребенке заботятся родители, принимая все важные жизненные решения и обеспечивая его существование. И я не оспариваю такой взгляд, я его дополняю и обращаю внимание на то, что это еще и довольно сложный период, когда человек полностью зависит от других людей и вынужден подстраиваться под них, чтобы выжить. В этот период формируется и закрепляется то, как человек будет строить контакт с собой, другими людьми и миром в целом. Ваши паттерны самонападающего поведения сложились в раннем детстве и стали частью способа строить отношения с собой и окружающими. Если они наблюдаются у вас сейчас, значит, тогда они оказались крайне полезными и эффективными, и в тех условиях, которые имели место в вашем детстве, никакие другие сформироваться не могли.
Маленькой Дине не было и 4-х лет, когда у ее мамы, еще совсем молодой женщины, обнаружили опухоль мозга. Она очень плохо себя чувствовала, постоянно пропадала в больницах. А когда мама была дома, нужно было разговаривать тихо и удерживать себя от резких движений: у мамы часто болела голова, а если становилось шумно, она уходила к себе и не общалась с Диной. Девочка научилась останавливать себя и быть очень тихой, чтобы оставаться в контакте с матерью, но иногда у нее случались неожиданные и неконтролируемые всплески эмоций, даже гнева, за которые она ругала себя и старалась контролировать себя еще сильнее. И сейчас, когда Дине уже за 30, она долго удерживает себя, даже не замечая, как делает это, оставаясь почти невидимой, а потом резко взрывается, казалось бы, без повода, и после чувствует вину и нападает на себя. Она пыталась работать со своим гневом и этими вспышками, еще больше развивать самоконтроль, но лучше не становилось. Терапевтическая работа в данном случае должна быть направлена на изменение паттернов удержания и самонаказания за срывы только тогда их может стать меньше.