Глупая трата времени. Ладно, вали. Нечего тут тебе делать. Скажи спасибо, что сегодня у меня хорошее настроение.
Тре озадаченно почесал затылок, открывая для себя новую трактовку хорошего настроения.
Он счел для себя миссию выполненной добрался до Чертогов и увидел то, чего раньше не видел. Теперь предстояло отправиться на запад, ведь если есть Чертоги, то есть и Бездна с ее Преддверьем.
Не майся дурью, человек. Возвращайся в свой дом, если по пути тебя не одолеет старость. Ваш век короток, не упускай ни минуты, напутствовал его ангел, поправляя тонкую кольчугу из белого металла. Та, судя по всему, страшно натирала ему под руками.
О, мой путь еще не окончен! Теперь я пойду на запад, чтобы увидеть своими глазами Преддверье Бездны.
Лицо ангела исказилось, прогнав выражение скуки.
Ты что, смерти своей ищешь? спросил ангел с неподдельным интересом.
Нет же. Знаний. Впечатлений. Я ищу все то новое, что способны узреть мои глаза.
Приходить сюда опасно, а идти в Преддверье и то опаснее. Там ты не встретишь такого дружелюбия, как здесь.
Тре не знал, что дружелюбие бывает и таким.
Уверен, со мной будет все в порядке.
Человек, ангел подошел ближе, возвысившись над Тре на две головы. Тень от его крыльев накрыла странника, обдав смесью теплых запахов меда, чуть корицы, цветочных полей и весеннего ручья. В мире есть то, о чем лучше не знать. Я вижу, ты любишь жизнь, так не губи ее почем зря. Преддверье Бездны не место для променада. Там живут как бы выразиться вашим языком? Головорезы. Вот так. У них нет морали, принципов, нет богов, нет совести, нет сострадания. Завидев тебя, они увидят не человека, а забаву, наполненную кровью. Он истерзают твое тело, а потом примутся за душу, и это если ты еще сможешь приблизиться к ним. Бездна оберегает себя, потому и породила свое Преддверье со всеми зверьми, что топчутся на ее пороге.
О, ангел, прояви еще дружелюбие! Тре решил вывернуть болтливость ангела в свою сторону. Отчего вы так далеко от Бездны, ведь все Первобоги вышли из нее?
Ангел насупился, скрестив на груди руки.
Ну, думаю, могу сказать, ведь тебе все равно никто не поверит, смилостивился ангел. Бездна пустота, ничто, сплошной хаос. В ней нет ни света, ни тьмы, ни похвалы, ни осуждения. Но так уж вышло, что любое живое существо с большим азартом гонится вслед порокам, чем добродетелям. Дабы не быть лишний раз искушенными, Светлые боги обосновались подальше, а Черным богам и там хорошо, ведь пустота дает им полную свободу на беспредел, поощряя их злую, эгоистичную волю. И ты туда не иди, человек, ты не успеешь поддаться своим порокам, как тебя погубят чужие.
Спасибо тебе, ангел, Тре с почтением поклонился. Но все же, я выбрал свой путь. Я не смогу жить, если в мире останется уголок, в которой я не смог заглянуть. Последний вопрос, ангел. Скажи, как твое имя?
Ангел некоторое время мялся, взвешивая «ничего со мной за это не будет» и «еще чего!».
Лимаэель.
И Тре отправился в странствие, провожаемый сочувственным взглядом ангела. Честно говоря, сочувствия там было не очень много, гораздо больше смиренного понимая, что дурость смертных людей один из неискоренимых пороков.
Тре не чувствовал усталости своего тела и гиблости своей затеи. Быть может, усталость была, но он легко прогонял ее ночным сном. Он пересекал просторы от востока до запада, не переставая удивляться разнообразию огромного мира. Правда, что-то стало повторяться, например, языки и наречения, легенды и байки, ритуалы и привычки, но это лишь убеждало Тре в том, что он стал хорошо разбираться в людях, живущих под одним с ним небосводом.
Он по-прежнему не знал, сколько времени провел в пути, но мог точно заверить, что от его родного города до восточных Небесных Чертогов он прошел на несколько гор, лесов, рек, озер и городов меньше, чем выпало на путь от востока до запада.
Нигде надолго не задерживаясь, Тре целеустремленно шел к своей цели, меняя уже тридцатую пару обуви. Голова и лицо его заросли волосами, которые теперь приходилось подвязывать веревочками, руки и ноги покрылись мозолями, само тело стало как будто легче, но плечи при этом отчего-то стали опускаться к земле. Тре нес на себе целый мешок личных вещей, а также груз впечатлений и знаний, упакованных в его голове, клонящейся вниз.
Не стоит поспешно очаровываться его увлекательным маршрутом, ведь доводилось Тре сталкиваться и с тем, что знать и видеть он бы не хотел. Разбойники, мертвые тела, сожженные поселения, бродяги, загибающиеся от голода, воющие от неизвестных болезней, а еще откровенное хамство и поборничество, нездоровое верование в одну исключительную истину и непринятие чужого мнения. В одном городе его едва не повязали и не отнесли на костер, чтобы сжечь как еретика, в другом в той же самой последовательности, но уже за причастность к черному колдовству, в третьем точно также, только уже во славу плотоядного божества для хорошего урожая. Тре каждый раз сопутствовала удача и он выбирался сухим из воды, за исключением, когда его пытались утопить в угоду морскому божеству но все же советовать кому-то повторить свой путь он бы стал лишь с большим предостережением.
За плечами Тре остался красочный город, порадовавший его искушенное воображение, где он помылся, поел, выторговал новую одежду и хорошенько поспал перед последним рывком. Тре почти пересек центральные земли и теперь от западного края его отделяла пустошь, растянувшаяся на невиданное расстояние. Но уже глядя на иссушенное желтое полотно земли, он понимал, что стоит на пороге своей цели.
Там ничего нет, только бескрайняя пустошь, рассказывал владелец постоялого двора, что по доброте душевной впустил странника. Никто туда не суется. Говорят еще, на краю пустоши демоны обитают. Ее так и называют пустошь демонов.
А вы сами видели демонов?
Я нет, но поговаривают всякое.
Я жил в городке, окруженном горами. В детстве бабка говорила мне, что за горами никого нет. Она ошиблась.
Это тебе не бабкины россказни, мужчина крутил в руках тряпку, которой вытирал столы. У нас тут девки, нет-нет, да появляют на свет такое, от чего кожа дыбом встает!
Тре взял себе на заметку новое выражение о встающей дыбом коже.
Например? заинтересовался он, не забывая про плотный ужин, который выменял за украшения из южных поселений.
Да рождаются всякие, пробормотал мужчина, заметно нервничая. Оглядевшись по сторонам, он наклонился к Тре и шепотом произнес: На вид как человечек, но глаза сплошь черные! Ни зрачка, ни каймы вокруг, ни белка чернь. А у некоторых бывает, что не два глаза вовсе, а больше. Или вместо ногтей черные когти, или в деснах уже клыки, прямо вот с самого рождения.
И где все эти младенцы?
Где-где, мужчина отстранился, вновь взялся за тряпку. Да прям там же в пустоши и прикапывают их матери. А потом этих матерей их мужья, которым те с демонами накуролесили.
Конечно, Тре видел уже ангела и не сомневался в существовании демонов, но отчего-то в рассказанную байку не поверил.
А еще, живет тут у нас одна ведунья. Ее жуть все боятся, но ни разу не сбрехала. Она предрекла, что однажды в пустошь войдет человек, а из него выйдет дерево. И раскинется на пустоши лес, но не благодатный, не спасающий от вечного зноя, а губительный. Лес этот захватит все земли здесь и всех людей, что тут живут и не станет тут ни людей, ни города.
И в это поверили? удивился Тре. Он много историй слышал и умел уже отличать байки от правды.
А ты думаешь, отчего тут так мало людей осталось? выпучил глаза мужчина.
Тре закивал. В городе, таком большом и пестром, и правда людей по пальцам можно было сосчитать, да только он свел все это к позднему часу.