Юношу, который так запросто цитировал Гейне, звали Вениамин Видивицын, хотя друзья обращались к нему по кличке «Веник». Так вот, Веник постоянно жаловался на это прозвище, утверждая, что его чудная фамилия и имя уже являются довольно занятной кличкой12. Веня относил себя к философам. Он увлекался наукой и обладал удивительной способностью делать из простейших явлений глубокомысленные познавательные выводы. Иногда это постоянное «умничанье» раздражало его друзей. Впрочем, для описания наших событий это свойство разума Веника будет весьма полезно.
В толпе на пристани находился ещё один забавный персонаж по кличке «Рыбка». Происхождение (этимология, как выразился бы наш умник Вениамин) этого прозвища связано с излишней чувственностью его обладателя. Из остальных черт характера отметим нерешительность, вечные сомнения в себе и окружающих. Рыбка обладал декадентской внешностью, был достаточно начитан, а также хорошо знал французский и, как профессор Выбегалло, любил вставлять в речь французские фразы, к месту и невпопад. Например, это вступление к рассказу он назвал бы «trop artsy13».
О себе я, как всегда, умолчу. Я просто свидетель этих необычных назидательных диалогов, которые пытаюсь донести до вас в занимательной форме, вроде рассказов Апулея, но только без ишака.
Итак, наши друзья заплатили знакомому вам деревенскому Харону по пятнадцать копеек (причём Кабан для общения с ним превратил это мифическое имя в обидный матерный каламбур) и переправились на другой берег Оки.
Чувствую, у вас на языке, дорогой читатель, вертится вопрос: «А как наши друзья тут оказались, и чего они, собственно, взыскались?»
Да просто этой осенью они занимались очень простым и понятным для любого советского студента делом отбывали трудовую повинность «на картошке». Благородный труд на лоне природы вместо скучных лекций, внесение своего посильного вклада в продовольственную программу Партии и правительства такими саркастическими рассуждениями утешали себя друзья. Вечером после работы в деревне делать нечего, ужин съеден, телевизора нет, а на Вениной гитаре вчера лопнула струна вот и все обстоятельства. Да, ещё же танцы. Но там тоже произошла конфузия один из членов их трудового коллектива, находясь сильно подшофе, или просто «ivre comme une bête14», как выразился Рыбка, заснул на биллиарде, и закрыл этим проступком дорогу в развлекательный клуб.
Солнце садилось, освещая своим золотым светом красоты осенней русской природы. «Расширитель сознания», составленный Кабаном из местных алкогольных суррогатов и заботливо влитый в глотки друзей, постепенно всасывался в кровь и способствовал возвышенному восприятию действительности.
Прогулка как прогулка. Друзья шли вперёд, без особой цели, полагаясь на звериный инстинкт Кабана. Куда же может завести их это неугомонное существо? И вот уже первое препятствие преградило им путь. На холме расположился приземистый длинный барак, в котором любой знаток сельской архитектуры времён СССР легко признал бы свиноферму. Наши приятели такими знаниями не располагали, но по одуряющему запаху свежего навоза легко догадались о назначении этого сооружения. Навоз разливался перед ними безбрежным морем.
Друзья мои, Кабан привёл нас к себе домой, «cochon sale15» брезгливо проговорил Рыбка.
Где же это вы видели свиноферму без навоза? Как говорится, где свиньи там и навоз, обиженно оправдывался Кабан.
Похоже, весь навоз мира собрали здесь. Будем искать переправу через эту навозную реку. Идём налево, вон к той роще, предложил Вениамин, мужайся, Рыбон, теперь ты знаешь, как пахнет ремесло колхозника
Кабан опустился на одно колено перед Семёновной и услужливо предложил: «Scheiße Express abgelegt, liebe Dame!16»
Семёновна сделала книксен, после чего легко взобралась на могучие плечи Кабана, откуда важно произнесла: «Ein Ticket nach Avalon, bitte!17».
Переправа через море дерьма сопровождалась длинной чередой нецензурных высказываний на русском и французском языках. Наконец, друзья с облегчением вступили в заветную рощу.
Так вот что охраняло навозное море, вот наш Авалон подумал я, но вслух произнести не посмел.
Золотистые лучи заходящего солнца пробивались сквозь багряную листву. Земля была устлана жёлто-красным покровом. Чёрные стволы клёнов уходили в бесконечность. Роща была пустой и безмолвной. Жёлтые листья отрывались от веток и, кружась, медленно падали на пёстрый полог леса. Под ногами в такт неверным шагам шуршал чистый пряно пахнущий ковёр. Семёновна побежала между деревьев и закружилась, раскинув руки. Её проникновенный голос зазвучал в тишине рощи:
Волшебная роща осталась позади, а в моей памяти она осталась навсегда. Никто из нас не произнёс больше ни слова.
С границы обагрённой листвой земли нашему взору открылось бесконечное пространство. Пологий склон уходил к самому горизонту и там, в сизой дымке, серебрилась река. Неясно виднелись вдалеке какие-то дома и белая церковь с ярко блестящими золотыми куполами. Склон был зелёным и ровным. Ряды круглых стожков сливались в красивой шахматной перспективе. Огромное тусклое солнце висело над этим чудесным пейзажем. Время остановилось, и, казалось, что этот закат никогда не кончится
Вот это красота выдохнул Вениамин, окончательно стряхивая с себя наваждение багряной рощи. Давайте присядем в стожке, передохнём, не хочется идти дальше, предложил он. Все молча согласились.
Друзья предались созерцанию великолепного пейзажа. Наконец, как всегда, первым заёрзал Кабан, и я услышал то, ради чего пишу этот рассказ.
Какая великолепная картина! Даже не верится, что мы, человеки, способны так полно воспринимать действительность Как говорится, во всем объёме. забросил он пробный шар для Вени.
Ты ошибаешься, Кабан, наше восприятие действительности весьма ограничено. Эта красивая картинка совсем не то, что есть на самом деле, с готовностью откликнулся Вениамин, демонстрируя действие «расширителя сознания.
А что же есть на самом деле? Ты хочешь сказать, что мы неправильно воспринимаем мир? Пространство, время, материя, физические законы, причинность, наконец, понимание всего этого привело к успешному выживанию человечества и бурному прогрессу. Это не может быть неправильно! вмешался Рыбка.
Физические законы как мера причинности всего лишь жалкая попытка человека соотнести между собой явления этого сложного мира, упростить эти явления до уровня своего ограниченного понимания, быстро отозвался Вениамин, и сейчас я докажу это с помощью мысленного эксперимента на Кабане.
Опять я. Это что, месть за навозное море? Как говорится, «vengeance18»? обиделся Кабан и заслужил восхищённый взгляд Рыбки.
Кабан, мужайся. Из всех нас у тебя самое упрощённое восприятие действительности. Ты очень удобный «Guinée lapin19», точнее «Guinée pig20», подбодрил Кабана Рыбка.
Очень остроумно, ну, начинай проворчал Кабан.
Понеслась. Вот скажи, Кабан, ты же очень хорошо представляешь пространство, длину, расстояние. Так? начал Веня.
Ну да, это же, как говорится, первичная категория, её все представляют, отозвался Кабан.
А теперь элементарная физика. Первая производная от расстояния по времени это что? Веня повернул лицо к Кабану и сверлил его глазами безжалостного экспериментатора.
Это скорость. Она видна, её можно оценить визуально.
Вторая производная от расстояния по времени? Как ты её воспринимаешь?
Это ускорение. Оно чувствуется при разгоне, например, автомобиля, торжествующе произнёс Кабан.