Все в порядке, мисс, произнес Хайгер, выпуская клубы дыма изо рта. Несколько человек усмехнулась, услышав обращение мисс по отношению к Майко, но никаких комментариев не последовало.
Сегодня я угощаю, громко произнес хозяин онсена, которому Зак навскидку дал бы двадцать два. Выбирайте любую.
Не думаю, что здесь есть та, кто скрасит мой вечер сегодня, Хайгер улыбнулся одним уголком губ, и баронесса Сёити убрала ладонь с его руки.
Разумеется, здесь кругом официантки, хозяин обвел взглядом зал. Но уверен, что мои красавицы из премиум сегмента не оставят вас равнодушным! Они никого не оставляют!
Хайгер снова затянулся и утопил остатки сигареты в пепельнице, которую принесли специально для него.
Боюсь, что сегодня у меня другие планы, сказал он. Хозяин онсена склонил голову, мол, как вам угодно, мистер, пусть вы и не знаете, от чего отказываетесь. Где бы ни находился Хайгер, куда бы ни ступали его ботинки, люди обожали его. Однако было что-то такое во внешности Хайгера, в его высокой поджарой фигуре, в его мягкой фетровой шляпе, отчего спросить с ним не хотелось.
Откройте секрет, Зак, лукаво улыбнулась баронесса. У вас кто-то есть?
Всего лишь подчиненные, которые требуют моего безраздельного внимания, развернулся к ней Хайгер. Он улыбался, но от арктического холода в его глазах, баронесса поежилась.
Пора было уходить.
Пива за мой счет этому столику, громко произнес он и откланялся под рукоплескания и слова благодарности, оставаясь всеобщим любимцем.
Выходить на улицу не было необходимости. Хайгер знал, что старое здание онсена в Джамото-Гане связано с другими сетью подземных пассажей. Когда-то, лет семдесят назад, сопротивление Метрополя орудовало в заброшенной подземке, однако после массовых взрывов, уцелевшие мятежники переселились в нулевые районы.
Уважаемый джентльмен и любимец дам, Зак Хайгер был главой нового сопротивления. Имел ли он одаренность или развил свой прекрасный от природы ум до сверхъестественных величин об этом он предпочитал молчать. Однако штрихкод корпорации сиделок, который Хайгер годами выводил с запястья своей правой руки, все еще был слабо различим на его коже.