Глава 5
И нет ни капли жалости
Потери? спросил я, когда битва окончательно стихла.
Пятьсот человек убитыми и около полутора тысяч раненными, доложил Толя.
Это очень плохо, почти треть войска, в сердцах выругался я. А ведь это не самая большая крепость. Как мы будем Казань брать?!
Этими силами мы не сможем даже близко к ней подойти. Даже если у нас будет в три раза больше войска, Казань нам не светит.
Хороший у меня генерал, ухмыльнулся я. Может, стоит рассмотреть кого-то другого на твою должность?
Можешь меня хоть на цепь посадить, результат от этого не изменится. Без хитрости мы в Казань не войдём. И ты не хуже меня это знаешь.
Ладно, не злись. Что у противника?
Почти тысяча трупов и в три раза больше ранеными. На ногах всего пять-шесть сотен.
Лёгких сколько?
Тоже около пяти сотен. Точные цифры подам в отчёте.
Группа добралась?
Нет, но уже на подходе. Крайний срок завтра. Я всё ещё считаю, что мы поспешили с переходом границы. Нужно было дождаться, пока они войдут.
У наших как дела? проигнорировал я Толино замечание.
Всё так же: сидят в осаде, ждут, когда мы организуем контрнаступление. Армия Кристины прошла Москву, но ей теперь нужно обойти Нижегородское княжество.
Как раз успеет к самому веселью. От Филина вести есть?
Пока тишина.
Что с разведкой?
Первые данные уже есть, но я их ещё не видел. Так, кое-что на словах.
Ну давай хоть кое-что.
Пережогин выдвинул пять тысяч, пока неизвестно куда. Болгар и Тетюши перекрыли реку, основные дороги тоже берут под контроль. Глеб, я всё ещё считаю, что нам нужно вернуться и освободить свои земли. У нас проблемы со снабжением, через две недели армии нечего будет жрать.
Этот вопрос я решу.
Как?
Блядь, Толь, не тошни на нервы, а?! Я сказал: решу! Значит так: сформируй малые отряды, пусть пройдутся по окрестным посёлкам и соберут все припасы. Настрой связь с Ижевскими, помнится мне, они тоже на Казань облизывались.
Сделаю, кивнул он, Что с пленными делать?
Пока ничего. Раненым оказать помощь и всех накормить, они нам ещё пригодятся. Баржи освободить, они нам пока не нужны, землёй пойдём.
* * *
И всё же армия довольно неповоротливое чудовище. Слишком много нюансов нужно учесть и донести до каждого. А в это время враг не дремлет и вовсю старается подготовить ответные действия. Казалось бы, три дня не такой уж большой срок, но в условиях войны за этот период ситуация может измениться кардинально.
Мы едва успели восстановить повреждения Тольяттинской крепости, разгрести и сформировать трофеи, а Пережогин уже был на подходе. Пять тысяч человек это очень весомый аргумент и в отличие от нас, они действовали на своей земле. За их спинами снабжение и подкрепления, в то время как у нас осаждённые поляками города. Но я был рад этому обстоятельству, ведь у нас появился шанс прилично сократить численность войска противника.
Да, у них техника, потому как в топливе они нужды не испытывают, но мы не собираемся биться с ними в чистом поле. По крайней мере, не так, как они себе это представляют. Пережогин принял слишком импульсивное решение, и я прекрасно его понимаю. В его действиях есть логика и с кем-нибудь другим этот манёвр обязательно бы сработал. Но у меня есть ответ, который ему очень не понравится.
Нет, в крепости мы отсиживаться не станем, потому как весь его расчёт именно на это. Стоит нам запереться и на этом всё наступление моментально превратится в оборону. Вот и выходит так, что сражаться в поле нам всё-таки придётся. Однако бить в лоб хорошо вооружённому войску равнозначно самоубийству. Решение я нашёл, и по его воплощению в жизнь было очень много споров. Впрочем, мне оно тоже далось нелегко.