На тихую стрельбу с глушителями нашей группы в ответ затрещали несколько автоматов противника. Стрельба стихла и к машинам бросились наши бойцы, добивая раненых. Только мёртвые в спину не стреляют это правило действовала ещё с Афганистана. Бойцы разбили стёкла микроавтобуса, открыли задние двери и заглянули внутрь. Раздался выстрел, наш боец упал на правый бок. В ответ кто-то выстрелил несколько раз внутрь автобуса. Двое бросились к раненому и стали оказывать помощь, вкололи укол, стали перевязывать раненую ногу. Пуля попала выше колена в двуглавую мышку и вышла с другой стороны. Пока перевязывали раненого четверо выносили баулы из автобуса, четверо заняли позицию по периметру и вскинув автоматы охраняли тех, кто был в периметре. Я смотрел в прицел, так же охранял свою группу от внезапного нападения.
Спускайся вниз, донеслось в ухе.
Есть, вниз.
Минуты четыре я спускался вниз, подошёл к автобусу, из которого уже вынесли все сумки и заглянул во внутрь. Там лежало четыре тела, у одного в руке был наш «Стечкин», я взял его и вытащил запасной магазин из кобуры.
Этот наш агент, услышал я голос за спиной.
Тогда почему он стрелял в наших?
Не знаю.
Надо уходить.
Далеко с грузом не уйдём. Каждая сумка килограмм сорок не меньше, как пыжились наши, когда несли.
Что предлагаешь?
Поднять два джипа на колёса и уехать на них.
Колёса прострелены, тобой и вторым снайпером.
А что, на дисках они не поедут? Всё быстрее чем на своих лыжах, с грузом. Проедем сколько сможем и бросим.
Мысль хорошая.
Подняли два джипа. Выяснилось, что в одном пробит бак и топливо вытекало, пришлось поднять ещё один. Загрузив баулы, сели сами, тронулись от гор в сторону пустыни, к месту эвакуации. Ехали медленно, на дисках, но ехали, а не шли гружёные баулами и оружием.
Через час остановились и стали ждать вертолёт. Он прилетел, но не тот, что нас высаживал, он был меньше. Загрузили баулы и стали грузиться сами. Техник вышел из вертушки и стал мочиться, трясясь от удовольствия. На его место сел боец, одел наушники и приказал пилоту:
Взлетаем, и достал пистолет.
В двери торчала чья-то жопа и не давала технику, бойцу специальных операций, раненого в ногу и мне зайти на борт. Вертушка взлетела, один из группы спросил у командира:
Мы же могли взять ещё одного двоих.
У нас груз, за который мы в ответе перед государством, а потери всегда неизбежны. И кого ты бы оставил там? Дебила техника? Раненого? Или этого старика?
Никого, ответил боец и шёпотом выругался матом.
Э-э-э, кричал техник и махал рукам.
Нас забыли!
Не ори, нас бросили, сказал раненый,
Что делать будем?
Вернёмся к месту засады, поменяем колёса и попробуем уехать из этого весёлого местечка. Или уйдём в горы к курдам, в плен, сказал я.
Они сейчас вернутся за нами, голосил техник.
Орать перестань, дебил. Садись в машину и поехали.
Я не поеду, я буду ждать здесь.
Ждать не будем. Поехали майор.
Откуда знаешь, что я майор?
Староват ты для капитана, ответил я.
Садись за руль, там коробка автомат, рулить будешь, а я за штурмана.
А этот?
Он дебил и балласт, пусть тут подыхает, уговаривать его не буду, на руках не понесу и тебе не советую. Нам с тобой выжить надо и этих ублюдков наказать за предательство.
Согласен, сказал майор и, включив передачу, нажал на газ левой ногой.
Смотри-ка, бежит, да быстро как! сказал майор и сбавил скорость.
Техник запрыгнул в кузов и лёг на пол.
Через час мы меняли колёса, грузили оружие, гранаты, патроны, воду. Нашлось две канистры с бензином, кое-какая еда, аптечка, местная одежда в виде балахонов, радиостанции, пара биноклей.
Ну что, в путь? сказал майор, разглядывая трофейную карту при свете лампочки в салоне.
Сзади свет фар, произнёс техник.
Быстро среагировали. Теперь путь в пустыню нам отрезан. Едем в горы к курдам.
Посматривай назад, увидишь свет фар скажи. сказал майор.
Хорошо. ответил техник.
Топливо меньше пол бака, давай остановимся и зальём бензин, а то может случиться, что возможности не будет, сказал я.
Согласен. ответил майор.
Эй, малый, тебя как зовут?
Миша.
Сейчас тормознём и по-быстрому заправимся. Хорошо?
Как скажите.
После заправки я взял в кузове моток медной проволоки, пассатижи и связал их так, как будто это была растяжка. Поставил канистры на дороге на расстоянии пяти метров друг от друга.
Это зачем? спросил Миша.
Если погоня, то задержит их на пару минут, ответил я.
Дорога пошла в горы, стало рассветать, мы уже надеялись, что оторвались, как Миша сказал,
Три джипа за нами.
Прибавь скорость, сказал я и стал перелезать на заднее сидение, оттуда, через разбитое стекло, в кузов.
Сильно трясло, но мне удалось повернуть пулемёт на турели и дослать патрон в патронник. Дорога огибала ущелье и возвращалась на выступ, затем шла закрытая горой.
На повороте тормозни. Так, чтобы была видна дорога в повороте, который проехали.
Сделаем, ответил майор.
Выехав на второй поворот, рядом с горой, машина остановилась. Я навёл пулемёт на дорогу через ущелье и приготовился стрелять. Внезапно появился первый джип, за ним второй и показался капот третьей машины. Я выстрелил в третью машину, целясь в двигатель, затем в первую, целясь по колёсам и кузову. С третьей машины открыли ответный огонь, очередь прошла по кузову слева, в метре от меня. Я навёл пулемёт на вторую машину и выпустил остаток ленты в центр грузовичка. Большая часть пуль прошла мимо, но несколько попало в пулемётчика и кузов, практически распоров его пополам.
Поехали! крикнул, что есть сил, я.
Машина накренилась, на правый борт, медленно двинулась за поворот, что бы гора прикрыла нас.
Стоп! крикнул я и спрыгнул из кузова на дорогу.
Там их двадцать или чуть больше, положим их и в путь. Если нет, то они нас в покое не оставят и будут преследовать, пока не перебьют. И могут вызвать подкрепление. Что думаешь майор?
Может попробуем оторваться на машине?
Заднее колесо пробито, далеко не уедем, ответил, Запаску мы не скрутили с тех машин, игиловцы1 с нами не поделятся запасными частями. Как нога?
Кровь через бинт сочится, надо перебинтовать, а так, вроде ничего, ответил майор.
Ты как, Миша?
Не знаю, почему нас бросили? Я же не техник, я штурман, жалобно промямлил он.
Так было нужно для дела, попытался успокоить его я.
Майор посмотрел на меня с укоризной, я подмигнул ему, чтобы он поддержал меня и успокоил Мишу. Тот промолчал и скрипнул зубами.
Садись, проедем сколько сможем, перевяжешь меня. Если что, уйдём в горы, сказал майор.
*****
Из спец аптечки я достал шприц, без иглы, в котором находился медицинский клей для заживления ран, порезов и прочего.
Потерпи, будет больно, сказал я и ввёл в рану половину клея из шприца.
Поворачивайся, с другой стороны, введу лекарство.
Майор, скрипя зубами, повернулся и рукой смахнул пот со лба.
Ум-м, вырвалось у него.
Всё уже, сейчас порошком присыплю и забинтую, сказал и стал сыпать заживляющий порошок, чтобы рану подсушило и не текла кровь.
Не туго?
Нет, можно и потуже.
Всё. Одевай штаны. Идём в горы.
Поднимались мы больше часа по тропе. Несли всё, что смогли взять. Когда остановились на привал внизу появились басмачи в количестве семнадцати человек. Хорошо, что за камнями сидим, а не на открытой площадке.
Ну вот, а могли бы без хвоста идти, сказал я, оторвавшись от бинокля.
Две СВД, два пулемёта, гранатомёт и двенадцать автоматов.
Наверно ты был прав, негромко сказал майор.
Надо было половину положить.
Теперь поздняк метаться. Не шевелимся, пусть пройдут, а там посмотрим.
Миша, говорим тихо, делаешь быстро всё, что скажу я или майор. Понял?
А может они мимо пройдут и не заметят? испугано произнёс Штурман.
У них тоже имеются следопыты и бинокли есть, не утешил его я.
«Хорошо, что я надел на окуляры фильтры темно зелёного цвета», подумал я, «А эти басурмане этого не сделали и поэтому бинокль бликует, а у меня нет». Группа игиловцев* двинулась по дороге, я их пересчитал и удивился. Не хватало четверых бойцов. «Значит по тропе пойдут», подумал я и стал прикручивать глушитель, который снял до этого.