Добро. Если что, зовите, поможем, прохрипел голос в динамике.
Командир. К нам два аборигена, один переводчик, произнёс Николай.
Просить будут что-нибудь, добавил командир второй машины.
Салам, русские, произнёс грузный мужчина в форме сирийской армии.
И тебе, салам, ответил я.
Что скажешь?
Даиш* бегут, надо обстрелять их.
У нас осколочных снарядов нет, только термитные, ответил я.
Переводчик замялся с переводом, грузный сириец с непонимание посмотрел на меня и на русском произнёс,
Какая разница какие снаряды?
Ну если для тебя нет разницы, то после зачистки деревни обстреляем противника.
Пока будем зачищать, они уйдут на 5-7 километров.
Не беспокойся, достанем, ответил я и сказал своим,
Обед откладывается. Как только сирийцы войдут в деревню, работаем по отступающим басурманам. Хотя, думаю, что и в деревне для нас будет работа. Поэтому, если есть осколочные снаряды, их использовать по отступающим, в деревне использовать экспериментальные. Всем всё ясно?
Так точно, ответили хором мои подчинённые.
Тогда по машинам и за дело.
Я оказался прав, в деревне осталось ещё четыре бункера, в которых было одно орудие и три крупнокалиберных пулемёта. Нас обстреляли пулемёты, другую машину пушка. Пришлось уничтожить бункеры и снова отойти на исходную позицию и осмотреть технику после обстрела. Мой механик матерился на арабов, трогая следы от пулемётных пуль на броне.
Что там? спросил я механика.
Мало-мало покусали, ответил тот,
Но ни чего серьёзного. Сейчас катки посмотрю и будет ясно, что по чём.
Не затягивай, ответил я.
Вторую машину обстреляла пушка, след от снаряда остался на лобовой броне. Ребят слегка контузило, вышла из строя электроника, которая не могла перегрузиться. Всё мигало и не включалось.
Механик. В машину. Поднять лифт.
Есть, поднять лифт.
Наблюдая в прицел, долго думал, как они уходят. Затем меня осенило: на гребне был выход. Басмачи, пригнувшись, выходили из лаза и ползком переходили в овраг, который с гребня спускался за деревней. Зарядив снаряд, навёл примерно на выход из лаза и нажал педаль. Выстрел. Снаряд скользнул по земле и растёкся метров на сто. «Не то», подумал я.
Опустить лифт.
Есть, опустить лифт.
Я попытался выстрелить как миномёт, навесом. На дисплее появилась стрелка, которая указывала куда попадёт снаряд. «Будет перелёт», подумал я и, всё же, нажал на педаль. Выстрел, затем ещё раз и ещё, корректируя между выстрелами.
Механик, к краю обрыва, вперёд.
Есть, к краю обрыва, ответил он.
Я долго выбирал в какой ДОТ выстрелить, затем решил, что стрелять надо во все амбразуры. Наверняка от них шли ходы-сообщения, которые соединялись между собой. Я не знал, что, работая как миномёт, попал в конец оврага, где скопились около сотни душманов. Сгорели они, как тополиный пух, в ходах-сообщения зажарились ещё около двадцати игиловцев*. Сирийские солдаты стали входить в деревню, но не особо торопились, опасаясь попасть под наш огонь. Через два часа зачистка закончилась. Мы, взяв на буксир вторую машину, подтащили её на открытую местность и вызвали два вертолёта для эвакуации техники. Сирийцы ходили кругами около наших орудий, пытаясь заглянуть во внутрь. Мы их отгоняли как мух от мёда, особенно у кого были телефоны, что бы не фотографировали. Подошёл их командир, тот самый грузный сириец.
Что за орудия? Я в академии Фрунзе не видел таких, когда учился, попытался войти в доверие он.
У нас много оружия, которые ты не видел, ответил я, загородив ему люк в технику.
Можно посмотреть? спросил сирийский командир.
Я отрицательно покачал головой:
Секретное оружие, не положено.
Сириец нахмурился и произнёс с обидой:
Мы же союзники, а ты не даёшь посмотреть твои пушки.
Знаешь, что такое военная тайна? в свою очередь ответил я,
Пока эти орудия не испытали и не поставили в войска, не могу.
Я понимаю, ответил сириец и добавил,
Идём к нам, кушать будем. Вертолёт не скоро прилетит.
Два грузовых транспортника прилетели через шесть часов, без техники, только доставили снаряды и техников.
Где техника? спросил я, у майора, который прилетел с техниками.
На платформах по шоссе везут, ответил он,
К утру будут.
Ясно, ответил я и пошёл в капсулу спать.
Проснулся я от сигнала в шлеме, надел его и услышал,
Просыпайтесь, Вас вызывают на связь из штаба базы Хмеймим.
Как служба?
Потихоньку, ответил я и зевнул.
Я тебя разбудил?
Сам как думаешь, время половина первого, ответил я, посмотрев на часы.
Вертолёт на подлёте, жду в штабе.
Принято, ответил я и, посмотрев в мониторы, открыл дверь капсулы.
Собрав личный состав, проинструктировал их. Через тридцать минут вылетел на базу. Там меня ждал Толстый и несколько инженеров, так же, полковник Махнов, сын Батьки.
Поговорив о технике, о недостатках, положительных моментах, от том, что не зря их изготовили, что где-нибудь кроме Сирии она ещё пригодится.
Как новые снаряды?
Это что-то. Даже лучше термитных. Правда на технике пока не проверили, только на дотах и капонирах, ответил я.
Так, три машины мы забираем в Россию, три ещё протестируем, но уже без тебя. Тебя ждёт Махнов, хочет с тобой что-то обсудить.
Хорошо.
Здравствуй, Росомаха.
Поводырь, ответил я.
Есть одно дело, государственной важности. Требуется твоя помощь.
Так я, вроде, не служу уже.
Ошибаешься, служишь. И в звании полковника.
Так это для тестирования техники, не более того, ответил я в растерянности.
Я сейчас вместо отца, возглавляю его отдел. Здесь будет проведена спец операция, но не нашими спецами. Ты нужен что бы помочь и проконтролировать эту операцию. В данный момент у нас нет специалиста твоей квалификации, один молодняк без опыта. Так что, необходима твоя помощь.
А что же вы про меня раньше не вспомнили, когда мне было трудно, когда жрать было нечего, когда выл от безысходности.
Извини, тогда не мог тебе помочь.
А ну да, тогда нет, а сейчас давай впрягайся, зло ответил я.
Толь Толич. Ради памяти отца помоги. Дело очень сложное и важное.
Найди водки, хорошей и закусить, я пока помоюсь, потом всё обсудим, сказал я и потом пожалел о своём решении. Но это было потом.
Выйдя из душа, обнаружил накрытый стол и полковника Махнова.
Водка в морозилке, сказал он.
Так наливай и рассказывай.
Даиш*( игил) перевозят много денег, золото и камни для оплаты боевикам. Нам известен маршрут и время. Охрана, четыре джипа с пулемётами и двадцать бойцов. Ваша команда, десять бойцов спецназа ГРУ, один из сил специальных операций и ты. Всего двенадцать человек. Ты работаешь снайпером в команде. Задача, помочь им и проследить, что бы груз был доставлен на базу. Сумма очень большая, несколько миллиардов. На место засады вас доставят вертолётом, после операции, так же, заберу вертолётом.
Где будет проходить операция?
На границе с курдами.
Когда выходим?
У тебя есть два-три дня.
Наливай.
*****
Что такой хмурый? спросил командир группы.
А чего веселиться, ответил я.
Фарт кислых не любит, изрёк он.
Где-то я уже это слышал и не раз. Уверен, что здесь они поедут?
Должны здесь, больше негде.
Уверен?
Да.
Ждём третьи сутки, бока уже отлежал.
Потерпи, уже скоро, ухмыльнулся командир.
Колонну засёк наблюдатель через шесть часов, она двигалась вдоль гор на предельной скорости. Машин оказалось не четыре, а пять, пятым был микроавтобус раскрашенный под цвет «хаки». Грузовички «Тойота» с пулемётчиками в кузове ехали спереди и сзади, игиловцы зорко вглядывались в горы и в сторону пустыни.
Всем готовность номер один, услышал я по радиостанции, через микрофон в ухе.
Когда колонна поравнялась с засадой прозвучала команда,
Работаем.
Моя задача была остановить первые две машины, что я и сделал, прострелив по два колеса на каждой машине. Переднее и заднее, затем выстрелил в переднее правое колесо микроавтобуса. Автобус резко вильнул вправо и завалился на бок, по инерции на боку переместился метров на двадцать, попав в мёртвую зону моего огня.