Рубин в ужасе прижала ладонь ко рту. Не ожидала она, что Галлахер может такое деве сказать, пусть и подавальщице в трактире.
И тут я не выдержала, произнесла Хейди. Схватила чашу со стола и выплеснула эль ему в лицо. Все его друзья подскочили. А я уже поняла, что мне несдобровать. Трактирщик к нам подлетел. «Хейди, дура, ты что наделала?» закричал на меня и собой закрыл, начав извиняться. Я долго не думала. Развернулась и бежать. «Эй, куда?!» вопили его друзья, а я сломя голову на улицу вылетела. Все мои седоулы, что за год работы удалось накопить, были в комнате спрятаны. В том же гостевом доме, в котором он и его друзья остановились. Нужно было мне за седоулами окольными путями вернуться и с первыми лучами солнца покинуть город, чтобы меня не нашли. В итоге в этой комнате он меня и настиг. Трактирщик проговорился, где я живу, а хозяин гостевого дома дверь своим ключом открыл. Я замерла посреди помещения, пожитки свои руками к груди прижимая. Он прошел, осмотрелся, затем достал из кармана мешочек увесистый и бросил его на кровать. «Там сто седоулов, говорит. Родственничка твоего, который от тебя с матерью отказался, я проучу. А тебе, дера Хейди, негоже и дальше подавальщицей работать». «Кто рассказал?» спросила я. «Трактирщик». Он пожал плечами. «Забирайте свои седоулы и уходите отсюда», потребовала я. «И дальше что? Он хмыкнул. Так и будешь остаток жизни еду подавать и надеяться, что кто-то из достойных мужчин на тебя внимание обратит?» «Мне заступники не нужны! Я бросила вещи на кровать, схватила его проклятый мешочек и метнула ему в руки. Уходите!» «А если я предложу тебе свое имя, покровительство и защиту, разрешишь остаться?» Он как-то странно тогда улыбнулся. «Благодарю вас, уважаемый дер в костюме воина Северного замка, я поклонилась, но вынуждена отказаться от любезного предложения стать вашей любовницей!» «Я тебе не нравлюсь? Он тогда искренне удивился. Обычно это деры ищут моего внимания, а не я их!»
Хейди поморщилась, явно вспоминая ту сцену из прошлого, а Рубин и Ди покосились друг на друга. Видно, скромности Галлахеру было не занимать. Но Рубин не сомневалась, что покорить супругу подобной бравадой ему не удалось.
Меня тогда такая злоба обуяла! шипя, продолжила рассказ Хейди и сжала кулачки. Конечно, он-то был красив. Такие в мою сторону никогда не смотрели! Но это не значило, что, посмотрев однажды, он мог получить все, что пожелает. «Может, я и некрасива, тогда сказала в запале, но достоинства отказать вам мне вполне хватит. Я не продаюсь. Ни за имя, ни за защиту, ни за покровительство, ни за седоулы. Спокойной ночи, дер» «Лаéр», представился он. «Странное имя подумала я, но боги дали ума промолчать. Спокойной ночи, дер Лаер», повторила твердо и указала на дверь. «Дева, никого ярче тебя я в этой жизни не видел. Твой взгляд прожигает насквозь, а запал, что таится внутри, способен испепелить. Никогда не называй себя некрасивой! Ты прекрасней всех! А если другие этого не замечают, то счастливец я, что рассмотрел тебя первым!» Хейди тепло улыбнулась, произнося это.
Рубин и Ди тоже улыбнулись. Казалось, что признания Галлахера смягчили и их сердца.
Помню, как от его слов меня бросило в жар, произнесла Хейди. И вроде бы он не сказал, что я красива, но в то же время так искренне восхитился мной Хейди покачала головой. Конечно, меня это поразило. Не до той степени, чтобы я от своих принципов отступилась, но что-то он во мне пробудил. Что-то, чего до его слов я никогда в себе не чувствовала. Будто заставил поверить, что я действительно особенная и красивая.
Хейди замолчала и перевела взгляд на Рубин и Ди. Те с воодушевлением глядели на нее, а Ди даже помахала рукой, призывая Принцессу продолжать.
Он ушел из комнаты и запер меня на ключ. Хейди усмехнулась. А под окнами оставил дежурить парочку своих друзей, чтобы уж точно я никуда поутру не делась. На следующий день Лаер, как он себя назвал, постучал, и, после моего разрешения, открыл дверь и вошел. Как ни в чем не бывало поклонился и заявил, что его друзья будут за мной хвостом ходить и охранять. А он собирается за мной ухаживать и добьется моего расположения не седоулами и обещаниями, а своими поступками. Я его выслушала, кивнула и попросила во время «ухаживаний» держаться от моей комнаты подальше и руки не распускать. Он захохотал. Деваться было некуда, и я решила, что продолжу жить своей обычной жизнью, за которой внезапно стали пристально наблюдать. Его друзья действительно ходили за мной хвостом. Куда я туда и они. Трактирщик, когда увидел, что я с провожатыми на работу явилась, сильно за меня испугался. Сказал, что такие, как этот Лаер, не отстанут, пока свое не получат. Я его выслушала и махнула рукой. Знала, что рано или поздно богатенькому деру в костюме воина надоест играть, и он либо отстанет, либо Хейди тяжело вздохнула, возьмет свое силой. Но мне от судьбы не уйти, и я решила, что брошу ей вызов. Рук он не распускал. И действительно стал ухаживать. Принес мне в трактир цветы! Она с уважением кивнула, будто всерьез хвалила Галлахера. Дожидался меня с работы и провожал. Рассказывал о Великом континенте и землях, на которых побывал. О других королевствах и их жителях. Расспрашивал о моей семье, о книгах, что мне нравились, о моем досуге в былые времена. О моей маме и том, как она умерла у меня на руках.
Хейди замолчала и перевела взгляд на огонь. Искры от пламени поднимались в воздух, унося с собой ее воспоминания о той ужасной потере.
Что было дальше? тихо поинтересовалась Ди.
За разговорами минула неделя, пожала плечами Хейди. Сама не заметила, как внезапно у меня появились новые сапоги, несколько платьев и даже дорогое белье. Он не дарил это сам: все приносили местные мальчишки. «Для деры Хейди», говорили они и оставляли подарки у дверей комнаты. Люди вокруг стали шептаться, что я любовницей дера сделалась. И начали меня побаиваться. Даже трактирщик нанял еще одну девушку-подавальщицу, чтобы приходила в мои смены помогать. Минула другая неделя. Вся моя комната оказалась заставленной цветами и коробками с подарками, которые я больше не распаковывала. Помню день тот, как сейчас. Хейди вжала голову в плечи. Мужики с соседней деревни зерно продали и приехали в город отдыхать. Ничего нового: девки, пьянки, кутерьма. Засели некоторые из них в нашем трактире. Перебрали. И один начал ко мне приставать. Я на него внимания не обращала, пока он руки свои не распустил. Схватил меня за талию и попытался куда-то унести. Я и оглянуться не успела, как уже сидела на полу, а моего разъяренного Лаера друзья оттаскивали от окровавленного мужика. Другие быстро смекнули, что к чему. Подхватили пьяного под руки и деру дали. А я перепугалась. Лаер, заметив это, быстро в себя пришел. Помог мне встать, за руку взял и вывел на улицу. «Выходи за меня!» говорит. Я не то от страха пережитого, не то от абсурда полного, рассмеялась: «Ты просто заигрался, ответила ему. Это когда-нибудь пройдет. Тебе всего-то стоит уехать. И увидишь, через пару дней или недель ты и думать обо мне забудешь». «Считаешь меня ветреным? Или думаешь, что предложение руки и сердца я любой встречной деве делаю?» «Нет, конечно, пожала плечами я. Это просто я дура. Потому что не верю тебе. Ты красив и явно состоятелен. А я больше никто. Приглянулась тебе чем-то Не спорю. Но губить и себе, и тебе жизнь своим «да» я не стану. Ты еще встретишь прекрасную деву себе под стать. С ней и создашь семью. А мой отказ вспомнишь добрым словом, поверь мне». «То есть так, да?» разозлился он. «Да», прошептала я. И он ушел. А на следующий день и вовсе ускакал вместе со своими друзьями. А у меня внутри что-то оборвалось. Поняла, что не вернется он больше. А я так и проведу остаток жизни, разнося еду и напитки. Потому что дура. Потому что приучили меня верить, что красивые мужчины влюбляются только в красивых женщин. И такая, как я, красивому вовсе не ровня.