У бабы Сони все было прекрасно, но кроме собак никто не жил, не считая соседских котят. Но котята не имели особого желания заходить к нам во двор, особенно с учетом того, что я сразу же ловила кого-нибудь из них. А вот в доме у тети Кати обитали утята, цыплята, котята, в общем было кого потискать. Я была в восторге от этой живности, когда их всех увидела, и мне разрешили приходить и играть с мелюзгой, когда я хочу. Первый раз меня сводила бабушка, второй за мной пришла тетя Катя, а на третий я сообщила, что и сама прекрасно дойду, дорога простая. Все были только рады, что не надо тащиться с ребенком по жаре, а можно сидеть под навесом и наслаждаться беседой и холодным компотом. Впрочем, надо отдать должное моей бабушке, излишняя тревожность никогда не была ей свойственна. Тетя Катя жила примерно в 20 минутах ходьбы от дома бабы Сони. Надо было выйти на большую улицу, пройти три переулка, затем свернуть в четвертый, пройти его и там уже повернуть на нужную улицу. Самым страшным по дороге была стая гусей, которые обычно паслись в луже посреди дороги. Гуси были с меня ростом, там что приходилось обходить их по большому кругу.
Я доходила до тети-Катиной калитки, стучала, хозяева закрывали своего здоровенного пса типа алабая (с ним мне не разрешили экспериментировать колбасой), и запускали меня внутрь. И ребенок исчезал на несколько часов в недрах птичника, изредка выбираясь в малинник, чтобы подкрепиться. С этой точки зрения я была идеальной девочкой. Мне надо было днем открыть калитку, а вечером ее за мной закрыть. Остальное время меня не было ни видно, ни слышно. Все было хорошо до тех пор, пока я не решила научить утят плавать. Уток выращивали на еду, они были, вообще-говоря, индоутки, и бассейн для них никак не предполагался. Максимум лужайка с травой. Но я же знала, что утки должны плавать! Это же во всех книжках написано и на всех картинках нарисовано. Нашла большой таз, натаскала в него черпаком воды из колонки, наловила штук семь утят и запустила их в воду. И в общем, у птиц были все шансы научиться грести ластами, если бы тетя Катя не застала нас за этим занятием. Она пришла в ужас, тут же выловила мокрых пушистиков, которые на радостях помчались к маме под крыло, и объяснила мне, что эти утки не умеют плавать, и им это не нужно, так как они могут утонуть. До сих пор не знаю, правда ли это, но свои тренерские амбиции мне пришлось оставить.
Тогда я перешла к эстетике. В книжке Носова про инкубатор, которую я тогда читала, была прелестная картинка, изображавшая очаровательных желтых цыплят с красными бантиками на шее. Цыплят у тети Кати было в достатке, разве что ловить их было сложнее, чем утят, они были немного взрослее, поэтому шустрее и иногда клевались. Но меня это не останавливало. Я выпросила у бабы Сони несколько лоскутков ткани и нарезала их на ленточки. В очередной свой визит я потратила около получаса, гоняясь за цыплятами и, отловив штук пять (меньше мне казалось несерьезным), привязала ленточки им на шеи. В общем, это был тот самый момент, когда впервые понимаешь, что не надо верить всему, что пишут в книгах. А тем более тому, что там рисуют. Цыплята с бантиками выглядели прекрасно, но явно не разделяли моего художественного вкуса. Сначала они просто недоумевали, что это у них на шее, но через некоторое время, когда первый шок прошел, они принялись клювами стаскивать с себя эти лоскутки со всем возможным остервенением, на которое способен детеныш курицы. Стало понятно, что еще чуть-чуть и они просто удушат себя, так что мне пришлось снова их ловить и освобождать от бантиков. Что было уже куда труднее, так как цыплята запаниковали, и мало того, что не хотели идти ко мне в руки, но и еще и порядочно затянули узлы своими клювами. В общем, мне пришлось порядком поволноваться (хорошо, никто из взрослых не видел), но все птицы были благополучно спасены и возвращены в курятник. А я отправилась в малинник, заедать ягодами свое поражение на птичьем фронте. Не борщом же его заедать. Кстати, я обещала рассказать о борще. Это следующая история.
Сальская еда или сколько борща влезает в собаку
В советские годы окрестности Сальска представляли собой настоящую житницу. Представьте себе бескрайние плодородные степи под горячим солнцем! Считалось, что в местном колхозе «Гигант» выращивали один из лучших сортов пшеницы, и она практически вся уходила на экспорт, кроме небольшой части, которая оставалась местным жителям. Баба Соня всегда покупала мешок муки и зимой пекла из нее домашний хлеб. Летом она этого, к сожалению, не делала, было слишком жарко. Зато она показала мне формы для выпечки. Это были две впечатляющие металлические емкости с высокими бортиками, и как мне тогда казалось, каждая примерно с ведро по объему. Может быть, я и преувеличиваю насчет ведра, но то, что в такую штуку влезло бы как минимум четыре кирпича хлеба привычного нам сейчас размера, это уж точно. Баба Соня сказала, что на такую форму нужен ровно килограмм муки, а хлеб, который потом получается, можно есть целую неделю, и он практически не черствеет.