Он мог расправиться с любой росчерком пера,
ректор подписывал его докладные, даже не читая
ах, как власть тогда вскружила Степанову голову
Впрочем, он редко этим пользовался, хоть и мечтал.
Жизнь неминуемо ставит нас перед выбором.
Получив право судить людей за их слабости,
Степанов хотел быть на сто процентов уверенным
в собственной правоте а вот никак не получалось!
Не выходило из Степанова правоверного инквизитора,
не мог он найти ужасного в поведении этой Оксаны.
Более того, он даже начал ей симпатизировать!
3.
Но тут, как всегда, в дело вмешалась нечистая сила.
Заехал в общагу выпить пивка некто Генка Якимов,
местный, из Авиагородка, вполне взрослый парень.
Генка на пару со Стромыгиным работал сторожем,
по ночам охранял большую столовую в аэропорту,
где иногда Степанову доводилось вкусно кушать,
причём ночью, на халяву мечта нищего студента.
Степанов был голоден и зол, а потому не удержался,
рассказал всё Якимову в расчёте на пропитание.
Генка обрадовался приключению по ночам он скучал,
а спать на стульях в огромном зале было неудобно,
он мог устроить там хоть дискотеку чем не квадрат?
Генка и предложил Степанову проверить Оксану
если поведётся, значит, девка совсем пропащая.
Якимов сам попёрся к Оксане, договорился о встрече,
друзья затарились вином и ждали совсем недолго,
Оксана не продинамила, составила им компанию.
Веселье на сдвинутых стульях затянулось за полночь.
Разморённый котлетами и «Агдамом» Степанов
и так, и эдак присматривался к «тайной развратнице»,
но никакого шарма в ней так и не обнаружил
обычная симпатичная любительница повеселиться,
такая же голодная студентка, как и сам Степанов.
Правда, скользило в её повадках нечто расчётливое,
этакое взрослое и даже немножко театральное.
Генка с Оксаной в темноте возились и хихикали,
сытый Степанов спал, провалившись в пьяную муть.
Под утро неуёмный Генка разбудил собутыльника
давай, мол, она согласна, нормальная баба, чего ты?
4.
Похмельный Степанов ехал в общежитие «зайцем»
не привыкать, пять минут позора, денег-то нет.
Он вжимался горячим лбом в холодное стекло,
убеждая себя, что доказательств больше не требуется,
тварь эта чёртова Оксана, наглая и бессовестная.
Ни минуты не желая физиологической близости,
Степанов искал и находил одни неприятные вещи
интонации в её голосе, развязность поведения,
некачественный макияж, фальшивость смеха
он словно убеждал себя в том, что гнусная мерзость
пропитывает рыжеволосую красотку изнутри,
она исчадие ада, она порождение скверны
На душе было мерзопакостно и хотелось выть.
В очередной раз картина мира давала трещину,
выставляя напоказ циничную вульгарность бытия.
Степанов отличался от томных героев Бунина,
стреляться и рыдать он, конечно, не стал,
но почему-то неожиданно сильно разочаровался.
Оценивая потом ситуацию с высоты прожитых лет,
Степанов понимал, что мог тогда поступить иначе
просто промолчать, затупить, сделать снулое лицо,
мол, не понял сказанного Овсовым, не придал значения.
Совесть осталась бы чистой всё само раскроется,
Оксана неминуемо где-то проколется, дело времени.
Но Степанов смолоду был люто падок на вкусняшки.
Стань он разоблачителем, авторитет его подымется,
его будут уважать чуточку больше он праведник!
Информация даёт самое главное власть, силу,
унижая кого-то, всегда вроде как возвышаешься сам,
хотя на самом деле падаешь но кто об этом знает?
Нет, шантажировать Оксану он совсем не хотел,
любой контакт с ней воспринимался как зашквар.
Ощущая себя Атосом, карающим коварную миледи,
распираемый гордыней Степанов думал недолго.
Решительности ему всегда было не занимать,
а дурное дело оно ведь неспроста самое нехитрое.
Тем же вечером он рассказал обо всём «старшакам»,
и как только та помчалась на очередной вызов,
её уже поджидали внизу и тайное сразу стало явным.
На следующее утро разъярённая Оксана собрала вещи,
обматерила напоследок бывших подружек и пропала,
сгинула в круговороте памяти раз и навсегда.
Разок угрызла Степанова совесть, да вскоре поотстала.
Но с годами он всё чаще вспоминал рыжую «миледи»,
задавая себе один и тот же дурацкий вопрос
как ему нужно было поступить тогда,
чтобы не мучило странное чувство смутной вины?
ЭПИЛОГ
Генка распределился в Томск, откуда быстро утёк,
вернулся и стал снова сторожить свою столовую.
Видали его давеча сыт Генка, пьян, и нос в табаке.
Овсов стал благообразен и лунолик, повидал мир,
собрал в Одноклассниках добрую тысячу подписчиц
из числа перезрелых дам, обожающих фотки котиков.
Он так и не избавился от косноязычных пассажей,
за которые сусальная «паства» ныне его боготворит.
Заезжал как-то Степанов взглянуть на «общагу»
она стоит под тополями, что ей сделается, старушке.
Перемолола тысячи судеб и ждёт новых постояльцев.
Степанова ударило в жар словно та же тюрьма.
То самое знаменитое общежитие номер семь. 1983 г.
Маньяк из стройотряда
лето 1984
Огромное общежитие в начале июля стояло пустым.
Горластые студенты разъехались по стройотрядам,
в длинных мрачных коридорах разгуливало эхо,
везде царил разгром, в туалетах шумели водопады.
«Девочка сегодня в баре!» звучало окрест,
то был самый настоящий хит сезона этого года.
Страной правил очередной полумёртвый генсек,
к похоронах вождей привыкли и посмеивались.
Днём в общежитие работала строительная бригада,
"бойцы" её что-то красили, где-то приколачивали.
Внешнего облика здания это никак не меняло,
внутреннего, впрочем, тоже не особенно.
Неприметная девушка восемнадцати полных лет,
имени и фамилии которой история не сохранила,
отработав в стройбригаде две недели маляром,
как-то решила завернуть по пути домой в сортир.
Темнело, дорога оказалась на удивление длинной,
девице предстояло пройти по коридору до конца,
лампочки в общежитии повсеместно отсутствовали.
Словом, маленькая малярша сильно поспешала.
И надо же так случиться, что за одной из дверей
почудился юной прелестнице какой-то шорох,
потом стук, чей-то невнятный голос или стон
замирая от ужаса, любопытная распахнула дверь
Здесь пора наконец объясниться с читателем.
Летом того самого года, о котором идёт речь,
студент Степанов поехал со товарищи строить дома,
этакие «бунгало» блочного типа на две семьи.
Село стояло километров за сто от Хабаровска.
Типичная глухомань с коровниками и тракторами,
жили в строительных вагончиках, питались сами,
наслаждались дикой природой и тупели от жары.
Их невеликий стройотряд состоял из двух бригад.
Юноши укладывали привозной бетон в опалубку,
девушки трудились штукатурами-малярами.
По вечерам пили вино и обжимались под магнитофон.
Две девицы лёгкого поведения скрасили суровый быт,
с визгом пошли по рукам но стало совсем весело,
когда вдруг началась в отряде повальная «чесотка».
Смех смехом, но болезнь привезли те самые девицы,
пришлось их отселять, потом вывозить на лечение.
Вместе с "заразами" в город поехали их жертвы,
одной из которых оказался "развратник" Степанов.
Между тем накрыло мальчишек не по-детски,
тело зудело до остервенения, да ещё в жару,
меж пальцев то и дело лопались мерзкие пузырьки.
Ах, чёртова Роза, весёлая татарочка, вот натворила!
С великим трудом нашли на окраине больничку,
но поскольку в городе давно бушевала "чесотка",
то запасы серной мази иссякли, кое-как отыскали,
теперь нужно было найти место для натираний.
Хорошо, что родное общежитие стояло пустым,
Степанов с дружком облюбовали по комнате,
раздевались догола, мазали расчёсанные тела,
делали всё, как научили тётки в инфекционке.