Я завернулась в два пледа прямо в мокром платье, и залезла в свое любимое кресло, что всегда стояло у меня напротив окна. Мне было все равно на мокрые вещи, когда ты не можешь умереть так просто на многое закрываешь глаза. Но оглядываясь назад я понимаю, что в тот момент я была жалкой.
Он отбыл на Архипелаг на следующий день, вместе с группой из Скворечника, что гостила у нас в честь осенних гуляний, и я не вышла проводить его. Я даже не смотрела на уезжающие экипажи из окна, но не потому что была гордой.
Я не знала, что он уедет так скоро, и намеренно провела весь день в библиотеке за книгами по зельям, лишь бы случайно не столкнуться с ним где-то в коридоре. Я почему-то резко захотела беречь свое побитое сердце.
И только вечером, когда я решилась вернуться в свои покои, я обнаружила на комоде сложенный вдвое небольшой лист. Он был исписан лишь наполовину, красивым округлым почерком, от бумаги пахло Фобосом.
«Я мог был оставить тут тысячу признаний, только если бы решился на это, но я стараюсь смотреть правде в глаза, в отличии от тебя, Дафна. Я не отступлюсь от своего призвания, от служения Темной Матери, и тебя в это втягивать не стану. Так будет лучше.
Научись жить без меня, и, если тебе было мало для этого ста лет, я пропаду на больший срок. Не ищи со мной встречи, забудь обо мне.
Живи, будь счастлива, без меня но хотя бы просто будь.»
Он просил передать его тебе сразу после того, как он уедет, но я не мог тебя найти.
В комнату тихо зашел Деврай, и сел в соседнее кресло. Мы с ним внешне явно ушли в отцовскую породу оба светловолосые, высокие, и худые, кажется у отца в роду были эльфы. У нас даже аллергия была на один и тот же фрукт на плод розового дерева.
Ты читал?.. я махнула письмом.
Нет, тихо ответил брат, но по его выражению лица я догадался, что там нет ничего приятного.
Осталось опустошение. Весь день я была такой решительной в своей игре в прятки, даже не подозревая что тот, от кого я пряталась, уже покинул эти стены.
Всю следующую неделю я только и делала, что плакала. Меня пытались привести в чувство родители и сестры, брат почти что ночевал у меня в покоях, Ленсифер и Дэбора регулярно вытаскивали меня погулять в сад, лишь намеренно избегая части с лабиринтом и озером. Я пыталась постепенно расширять территорию, на которую могла выходить без сковывающего меня ужаса. Сначала на чистой злости получилось освоить несколько метров, затем больше. Следом уже дело за настойчивостью. Все, и я в том числе, понимали, что от моей болезни меня в состоянии излечить лишь время. Но когда у тебя впереди века, страшно представить, сколько времени это может занять.
По сути оказалось, что не так уж и много лет мне понадобилось, всего то без одного года двести лет.
Я сбросила с себя наваждение, отрезав нить воспоминаний. Я обещала себе, что буду вспоминать все это как можно реже. Ленсифер покинул Рубрумор спустя двадцать лет после Фобоса, за тем лишь исключением, что регулярно сюда приезжал. Но он стал баловать меня своим вниманием все реже. Дэбора тоже давно сюда не возвращалась.
Я вновь бросила взгляд на окно дети, не страшась метели и холода, лепили из снега то ли единорога, то ли келпи. Они жили. Не выбирая время года, не ожидая следующей недели, жили именно в этот миг. Так отчего же я существую? В смятении я поняла, что буквально час назад кляла свою матушку за растрату жизни впустую, в политических собраниях трижды в день, первое из которых в шесть утра. Кто из нас двоих действительно плывет по течению бурной реки, не замечая берега?
Коридоры замка встретили меня ароматом пряного дерева и теплого хлеба, тут и там сновали слуги, которые при виде меня прерывали свои дела на реверанс в мою сторону. Все они были сонные и уставшие зима на всех так влияла, большинство жителей нашего мира были зависимы от солнечного света. И хотя эта зависимость не была чем-то серьезным и смертельным, в осенний и зимний сезоны мы чувствовали легкую апатию. Хотя я вот, например, находилась в апатии почти три сотни лет независимо от времени года.
В обеденной зале раздавались голоса, кто-то спорил.
Да потому что ей выехать наконец отсюда надо, жизнь увидеть! А вы трясетесь над ней как над чахлым росточком!
Виктория, послушай, спокойный голос матери контрастировал с повышенным сестры, у нее впереди много лет. Чтобы смотреть на мир, нужно для начала излечиться.
Да не излечится она никогда, если будет сидеть в четырех стенах, и как призрак выбираться из нее только по ночам!
Никогда бы не подумал, что скажу это, но сейчас я согласен с Викторией, Ленсифер обратился к моей матушке, ей и правда нужно выбираться отсюда, пока она корни не пустила, в прямом смысле. Вы же знаете, она может
Я замерла перед поворотом, желая услышать как можно больше.
Деврай, а ты что думаешь?
Ответ раздался не сразу, некоторое время было слышно только потрескивание ламп.
Я думаю, что ей нужен стимул выехать отсюда. Дайте ей достойную причину, сыграйте на нужной эмоции, и она поедет куда угодно.
На этот раз тишина была более затяжной, пока голос не подала Иустиция.
Уж не предлагаешь ли ты сказать ей, где сейчас Фобос, чтобы она сорвалась к нему?..
Нет, глупая, брат устало выдохнул, будто говорил с полоумной, я предлагаю сказать, что он едет сюда, и ее тогда как ветром сдует.
Дурной!
Раздалось нервное хихиканье Одиса. Да, вот уж видимо не так он представлял себе королевскую чету пару десятков лет назад, когда вступил в отношения с Викторией.
Не надо мне ничего рассказывать, я и сама хочу покинуть замок, с этими словами я зашла в комнату и приблизившись к столу, подождала пока один из слуг отодвинет для меня стул.
Надо отдать должное моей семье, никто не прожег во мне дыру удивленным взглядом сегодня меня и правда ждали к ужину за общим столом.
Чтож, рада, что ты сегодня наконец ужинаешь с нами, матушка улыбнулась мне, самой искренней из всех своих улыбок, ты не делала этого сколько? Лет семьдесят? Я уж стала забывать, что у меня на самом деле три дочери.
Но она была бы не собой, если бы тут же не уколола.
Слуги начали выносить блюда, пока все делали вид, что им уютно находиться в той комнате, и ничего странного не произошло. Оказывается, моя кислая физиономия многим портила аппетит.
Когда с первым было покончено столовую покинула Виктория в компании с Одисом, бросив напоследок, что лучше бы приехал Фобос. Она не видела его ни разу в жизни, но была наслышана за долгие годы. После ее реплики градус настроения настроения за столом резко понизился еще больше.
Все воспринимали меня как больную, которая при одном упоминании его имени должна была биться в истериках. Хотя сама виновата, ведь одно время я позволяла себе и такое.
Слушайте, не могу сидеть в этом напряжении! Считайте, что меня заела совесть и я наконец хочу признаться, родные заинтересовались и перестали усиленно разглядывать ужин, у меня давно нет кошмаров, я не страдаю. Мне уже очень давно не страшно, и я уже несколько лет искала достойный повод и компанию, чтобы побывать вне этого замка. И дело не в Фобосе, хотя и на него мне давно плевать, я бесстыдно врала, мне просто надоело быть жалкой, понятно?
Я с вызовом посмотрела на мать, которая как мне показалось, сильнее сжала в руке вилку.
В кабинет, Дафна. Живо!
Она встала со стула так резко, что тот упал бы, не подхвати его слуги, и умчалась в коридор.
Отец глянул на меня с горечью.
Я не осуждаю и не виню, ты сама хозяйка своих чувств и эмоций, он помотал головой, но вот с матерью тебе придется объясниться.
Ага, а потом и с нами Деврай был расстроен, чего не скажешь про Иустицию, она давно что-то подозревала.
Ленсифер молчал с тех пор, как я села за стол, и лишь задумчиво на меня посматривал.