Конечно отметим, а как же!
Положив трубку, я почувствовала, как мне сдавливает горло. Не хватает воздуха, душа и тело как будто начали существовать отдельно, я не чувствовала ни рук, ни ног. Господи, хоть бы не упасть в обморок, я же не одна, со мной дети. Что будет, если я надолго отключусь? Я вышла на балкон, чтобы освежиться, и открыла окно. Мне хотелось закричать что есть сил, но как будто голос пропал, и изо рта доносился только хрип.
Надо же что-то варить на обед и кормить Ванюху. В холодильнике не было ни молока, ни сметаны, ни хлеба. Надо бы собраться и сходить в магазин, а может, поехать куда-нибудь, но куда? Все подруги были на работе, да и сейчас мне никого не хотелось видеть или с кем-то говорить. Я набрала Сергею:
Сережа, ты когда возвращаешься домой?
Не знаю, наверно, недели через две, а что случилось? Как вы там, как дети?
И тут меня накрыло водопадом, я не то чтобы разрыдалась в трубку у меня случилась истерика, если честно, даже не помню, что говорила, я его умоляла приехать домой, я кричала от боли и просила о помощи, мне хотелось, чтобы он прижал меня к себе крепко и не отпускал, пока мне не станет легче.
Ты же знаешь, я не смогу вот так сорваться с объекта, потерпи немного. И не впадай в истерику: еще ничего не понятно, а ты уже хоронишь свою мать! Сделают операцию, и все будет нормально, успокойся и не пугай детей, возьми себя в руки.
Положив трубку, я будто начала падать в бездну. Знаете, есть такое состояние: кажется, что ты падаешь, пытаешься за что-то ухватиться и не можешь, и от этого тебе становится еще хуже.
Последующие два дня я не помню, все было как на автопилоте: ухаживала за детьми, готовила, ходила в магазин, но, если честно, не помнила себя.
Мысли мои постоянно возвращались к маме, в детство, в мои подростковые переживания, я почему-то вспомнила всех своих парней, то, как училась в институте и как весело мы проводили время. Просто нужно было занять свой мозг чем-то, вот я и думала об этом.
Я даже ни с кем не могла поделиться, потому что мама запретила мне вообще кому-либо рассказывать. И это, наверно, было самое правильное решение для нее, потому что все бы просто тихо ждали, когда наступит конец. И то, что происходило дальше, знали только мы вдвоем. Сергей и мой папа, конечно, тоже были в курсе, но знали лишь самую малость. Сейчас я думаю, что это не нужно было проживать мне одной, оттого что мне некому было сказать и некого попросить о поддержке, а я думаю, мои подруги и друзья смогли бы меня поддержать. Мне становилось с каждым днем все хуже.
Каждый раз, когда с нами случается нечто подобное, мы начинаем задавать себе вопросы, за что и почему. Никто не живет с чувством, что вот ты или твои близкие сейчас заболеете и тебе придется проходить этот ад. Как правило, это становится для всех неожиданностью. Сначала паника, потом начинаешь себя успокаивать, принимаешь взвешенное решение, ищешь способы его реализации, в какой-то момент приходит состояние отчаяния, и потом снова ищешь решение и берешь себя в руки или вовсе их опускаешь. Тогда я для себя решила, что буду идти до конца, чего бы мне этого ни стоило.
В тот момент я осознала лишь одно: что дороже моей мамы у меня никого не было, нет и не будет и если я ее потеряю, то как мне жить дальше. Наверно, сейчас многие удивятся: а как же дети, разве дети для тебя не самое главное? Мама все равно когда-нибудь уйдет, а ты должна жить ради детей. И это тоже верно, я же не спорю и сейчас понимаю, что они для меня самое главное. Но тогда по-настоящему и осознанно меня любили два человека это мои родители. Они меня поддерживали во всем, жалели и говорили, как меня любят, и я это чувствовала. Теперь, когда мне Ваня говорит, как он скучает и как меня любит, я понимаю что это действительно так, потому что он уже все понимает и отвечает за свои слова, а тогда ему было два года, и у него это хранилось в подсознании, ведь я его мама, он видел меня двадцать четыре часа в сутки и был ко мне привязан. А Ника так вообще была крохой. Да и потом муж может разлюбить и уйти, дети вырасти и разъехаться, а мама всегда будет рядом. В тот момент я так и чувствовала, до конца не понимая, что у меня уже своя семья и что мне давно нужно перестроиться.
Вот сейчас опытные психологи начнут мне говорить, что это оттого, что я долго прожила со своими родителями и поэтому у меня неправильное представление о приоритетах. Что ушла бы в двадцать лет от них, и сейчас было бы легче все это воспринимать. Что родители зря меня так долго держали возле себя, что нужно было как можно быстрее меня отпустить. Слушайте, никто никого не держал. Я благодарна своим родителям за то, что они меня никогда не контролировали. С восемнадцати лет я могла делать что захочу и с кем захочу. Никто не стоял возле двери с палкой и не загонял меня. Гуляем мы во дворе с ребятами, а нам было тогда уже лет по четырнадцать, и вот наступает вечер, и начинается из окон: «Женя, давай домой!», «Катя ну-ка быстро иди домой, что тебя, с палкой загонять! Ишь ты, расселась тут с мальчиками, нужно об учебе думать, а не о них!» Мне никто не кричал, я сама собиралась и шла домой. Особенно летом мы, конечно, могли засидеться, но и в этом случае меня не звали домой, а уж тем более не стыдили перед парнями. Мама мне говорила, что ей это, естественно, не очень нравится, но я должна сама для себя сделать выбор, прохлаждаться с парнями и потом оказаться не пойми где или же все-таки стать кем-то в этой жизни. И я ее понимала. Учеба мне давалась очень легко, поэтому и времени для гуляния тоже было предостаточно.
А папа так вообще мне как-то сказал: «Оля, я хочу тебе сказать одну вещь. Я мужчина, и это ты должна слышать от меня. У меня до матери были девчонки, и со многими у меня была связь, но это все несерьезно, потом, когда встретил маму и женился, мне уже это стало не нужно. Я был еще тем красавчиком и никогда не был обделен женским вниманием, поэтому знал, как уговорить девчонку. В твоей жизни тоже может произойти такое, что кто-то и тебя может уговорить, но помни, моя девочка: самое главное, когда это произойдет в первый раз, ты должна четко понимать, что это ты решила, а не тот, кто тебя соблазняет». Так в моей и жизни и произошло: мой первый секс случился только тогда, когда я сама решила это сделать, и осознанно, не по пьяни, как у многих моих знакомых, или по принуждению.
Вот как-то так воспитывали меня родители. Когда поступила в институт, неделями могла пропадать в общаге у девчонок, началась беззаботная взрослая студенческая жизнь, и меня никто не принуждал к тому, чтобы я жила дома. Когда приезжала домой, мы радовались встрече, долго не могли наговориться с мамой, и она никогда мне не говорила о том, чтобы я была осторожнее и чтобы не смела принести в подоле. Она мне доверяла, и я старалась не потерять это доверие. А потом я устроилась на работу и вообще стала там пропадать. Так что никто меня не держал за юбку и не пристегивал к батарее. Есть же такое выражение «запретный плод сладок». Оттого, что у меня было осознание, что мне все дозволено, я никогда и не пыталась что-то нарушить, а те, кому больше всех запрещали, пускались во все тяжкие. Так уж устроена психика человека. Сейчас со своими детьми я стараюсь так же вести себя, но пока у меня плохо получается. Как бывший руководитель, пытаюсь их контролировать, они, конечно, дают мне отпор, и приходится мириться с их решениями. Хорошо, что рядом есть мама, и она мне в этом помогает.
Так вот, только мысль о том, что я могу потерять маму, приводила меня в ужас. Я мучилась, не спала ночами, обзванивала всех своих знакомых врачей, консультировалась с ними по вопросу порядка проведения процедур: что в первую очередь химия, или операция, или лучевая терапия?