И вот она у меня в сумке. Белая, мягкая, с логотипом Армани, пахнущая кожей, одеколоном и его сигаретами. И я не знаю, что более стыдно: отдать ее Соболевскому и услышать его пошлый комментарий по этому поводу, или оставить себе.
Оля!
О черт. Это ж надо так неудачно напороться.
Здравствуйте, Ираида Ивановна, я виновато смотрю на декана. Честное слово, я больше не буду опаздывать. Я просто
Но она только отмахивается, кажется, ее сейчас это не волнует.
Ты решила вопрос с оплатой? спрашивает она озабоченно. Мне опять звонили из бухгалтерии. Деньги не поступали.
Деньги, эти проклятые деньги, которых у меня нет! В кармане, конечно, лежат десять тысяч рублей, но они чужие. Я их верну. Своих же денег у меня с собой ни рубля. Даже на булочку или на чай. И еду я из дома тоже не взяла, слишком торопилась.
Но перспектива голодать весь день меня сейчас совсем не пугает. Пугает то, что у меня нет ответа на вопрос декана. Вернее, есть. Но он ей не понравится.
Папа неверно оформил платеж, неуклюже вру я. Он сейчас решает проблемы с банком, чтобы его вернули, и тогда мы оплатим.
У тебя неделя, Оля, она хмурит брови и тут же сама себя поправляет. Нет, даже меньше. К понедельнику деньги должны быть на счету университета, значит, отправить их надо не позже пятницы.
А если позже? дрогнувшим голосом спрашиваю я.
Ираида Ивановна разводит руками. И вдруг обеспокоенно смотрит на меня:
Ты какая-то бледненькая, говорит она и пытливо смотрит на меня. Оля, ты хорошо себя чувствуешь? Голова не кружится? Не тошнит?
Да. Нет. Нет.
Может, в медпункт?
Нет! Вы что! пугаюсь я. Я в порядке! Я на лекцию сейчас пойду.
Да какая лекция, на тебе вон лица нет. качает она головой. Иди лучше в столовую, выпей крепкого сладкого чаю и съешь что-нибудь вкусное, У вас сейчас кто?
Мистер Хьюз.
Тогда тем более лучше к нему не входить на середине лекции, советует мне декан. Ему это очень не нравится. Лучше иди поешь. Пойдем, я провожу тебя мне как раз тоже в ту сторону.
Я не знаю, как отказаться. Я не знаю, как объяснить, что я не голодна. Тем более, что я очень голодна. И уж точно не знаю, как признаться, что у меня нет денег. Я нищая. Нищая студентка самого дорогого в городе вуза. Смешно! Просто обхохочешься!
Ираида Ивановна провожает меня до самых дверей столовой, а потом еще бдительно следит, чтобы я зашла внутрь и подошла к кассе. И только потом машет мне рукой, улыбается и уходит.
Мне нельзя уходить сразу, надо подождать. Поэтому я стою и смотрю на витрину, пытаясь не захлебнуться слюной. Там выставлены какие-то невероятные пирожные с ягодами и взбитыми сливками, нарезан аккуратными треугольниками французский киш с лососем и шпинатом, горкой сложены на блюде крохотные золотистые пирожки с сыром и грибами. А еще этот запах С кухни пахнет едой. Очень вкусной и аппетитной едой, и я даже не могу понять, чем именно, потому что у меня от этого запаха мутится в голове.
Добрый день, улыбается мне девушка на кассе. Эта девушка выглядит в разы лучше меня. У нее аккуратный маникюр, длинные ухоженные пальцы, от нее приятно пахнет хорошими духами, и я суетливо прячу свои руки в карманы, краснея при мысли, что кассир может почувствовать от меня запах резиновых перчаток. Дешевых, толстых и вонючих резиновых перчаток.
Что будете брать? продолжает она улыбаться.
Я не знаю, смущенно бормочу я. И хочу добавить, что скорее всего ничего не буду, извиниться и уйти, но она не дает мне этого сделать.
Пирожки сегодня очень вкусные, энергично говорит она. И к ним можно крем-суп из шампиньонов, повар как раз недавно сварил.
О боже, так вот чем так вкусно пахнет!
Я не голодна, лепечу я. Я просто
Тогда капуччино и корзиночка с малиной? предлагает она, заговорщицки подмигивая. На сладкое в желудке всегда найдется место, правда?
Кажется, она всерьез намерена мне что-то продать. А мне настолько плохо, что я, кажется, сейчас разревусь от мучительной рези в желудке, который буквально скручивается от голода, и от невыносимой унизительности ситуации.
«Я отучусь и буду зарабатывать много денег», обещаю я себе яростно. «И я никогда, никогда в жизни не буду больше стоять и умирать от голода рядом с едой, просто потому что не могу ее купить».
Простите, криво улыбаюсь я. У меня диета. Сама не знаю, зачем зашла. Просто посмотреть, наверное
Ну разве нужна диета такой красивой детке? вдруг слышу я громкий знакомый голос и поворачиваю голову.
Соболевский. Черт бы его побрал. Следит за мной, что ли?
Он чисто выбрит, на нем свежая футболка, другие джинсы и другая обувь. Он явно заехал домой переодеться. Он сияет своей сногсшибательной улыбкой, но глаза у него темные. Злые.
Соболевский подходит ко мне, небрежно обнимает за талию и прижимает к себе так, что и не пошевелиться. А я настолько шалею от такой наглости, что только глазами хлопаю.
Дашуля, мне черный кофе, развязно говорит он.
Без сахара и молока, правда? с готовностью спрашивает она, с таким обожанием глядя на него, что, кажется, завиляла бы сейчас хвостиком, если бы он у нее был.
Точно, он опять ослепительно улыбается. А детке капуччино, суп, салат, второе и десерт. Тебе какой, малыш?
Выбирайте, я пока кофе сделаю, девушка уходит к кофемашине, а я яростно шепчу Соболевскому:
Мне ничего не надо! Я не буду есть!
Будешь, хладнокровно говорит он. Готов поспорить, ты еще ничего сегодня не ела.
Ела!
И тут мой желудок предательски бурчит. Я краснею.
Я не буду есть, понял?
У кассы в огромной вазе со льдом лежат маленькие бутылочки с водой. Бесплатные.
Соболевский, надежно удерживая меня одной рукой, другой берет бутылку, ловко скручивает крышку и подносит ее к моей шее, так что я кожей чувствую холодный твёрдый пластик.
Или ты будешь есть, или вся эта вода сейчас выльется на тебя, опасно шепчет он мне на ухо. А мокрые белые блузки становятся прозрачными, ты в курсе?
Ты сволочь, бессильно говорю я. Мудак.
Скажи что-то новое, детка, чего я не знаю. Неприятно ходить в мокром, верно? А переодеться тебе не во что.
На самом деле есть. В сумке лежит его футболка. Но я лучше пройдусь голой по корпусу, чем надену ее.
Детка? он чуть наклоняет бутылку: ледяная капля стекает по моему позвоночнику, блузка моментально намокает в этом месте и липнет к спине.
Да, с ненавистью говорю я.
Что «да»? ласково спрашивает Соболевский, так явно наслаждаясь моей беспомощностью, что хочется его убить.
Да, я буду есть, я буквально выплевываю эти слова ему в лицо, и он ухмыляется.
Вот видишь, как просто. Это тебе урок, детка. Не стоит со мной спорить. Все будет так, как я хочу. Рано или поздно.
Глава 7. Его проблемы и мои проблемы
Сначала я думаю, что под пристальным взглядом Соболевского мне будет неловко есть, а потом сажусь за стол, вижу всю эту вкусноту и понимаю: я такая голодная, что мне, видимо, все равно.
Я съедаю суп, салат и даже кусочек овощного гратена с запеченным лососем, а остальное отодвигаю в сторону.
Ешь, требует Соколовский.
Я наелась.
Опять врешь?
Честно.
Десерт? он кивает на тирамису, украшенное клубникой.
Не хочу, спасибо.
Но Соболевский, прищурив свои темные глаза, вдруг берет одну ягоду, обмакивает ее в крем и подносит к моему рту. Я плотно сжимаю губы, и тогда он просто медленно ведет по их контуру, пачкая меня сладким кремом.
Открывай ротик, детка.
Я мотаю головой.
Детка, мы же, кажется, уже договорились, что со мной не надо спорить. Кто тут главный?
Я возмущенно приоткрываю рот, чтобы возразить, и в этот момент он ловко проталкивает ягоду между моих губ.
Глупо будет, если я ее выплюну, да? Тем более что она какая-то невероятно сладкая и пахнет обалденно.
Вкусно? Соболевский смотрит на меня так, будто я сама десерт, который он готов сожрать.
Д-да, почему-то шепотом говорю я.
Между нами повисает молчание, но оно не пустое и безразличное, а плотное, наэлектризованное, словно воздух перед грозой.