Это твоя новая комната. Я подтолкнула её вперёд.
Дочь недоверчиво глянула на меня. Выдохнула, сделала крохотный шажок к стоящей на возвышении, усыпанной декоративными подушками кровати и развернулась.
Мой тебе подарок, Солнышко, подтвердила я.
Не прошло и минуты, как дочь заглянула во все углы. А я смотрела на неё и, сжимая в руках длинноволосую куклу, твердила себе, что появление Дамира ничего не изменит. Ни для неё, ни для меня. Как и раньше, я буду делать всё, чтобы моя принцесса ни в чём не нуждалась, и это не взрослая отговорка, оправдывающая меня. Всё сделаю для неё. Покупая квартиру, я сразу же решила, что эта комната будет Машиной. И поклялась, что к её дню рождения превращу комнату в спальню, о какой мечтала в детстве сама. А потом опомнилась нет, не о какой мечтала я комната Маши должна была быть только её. Такой, о какой мечтает она.
Мамочка! Дочь кинулась ко мне и обхватила ноги. Я присела и погладила Машу по светлым волосикам.
Нравится?
Да! Она закивала.
С днём рождения, милая. Я поцеловала её в нос. А теперь иди умываться. Я сейчас приду и помогу тебе. Спать пора. Тем более, посмотрела на новую постель, твоя кроватка тебя заждалась. Может, тебе и жених приснится, м-м? подмигнула заговорщицки. Знаешь, как говорят? Спишь на новом месте приснись жених невесте.
Маша заулыбалась. Кажется, забыла и про Дамира, и про свою подружку. Надолго ли? Вряд ли. Но день рождения я, кажется, спасла.
Каким бы сильным ни было желание дочери заглянуть в каждый шкаф и открыть каждый ящик в своей новой комнате, усталость взяла своё. Накрыв её одеялом, я села на край постели и погладила дочь по плечу. Сама зевнула, прикрыв рот рукой. Глаза у Маши слипались, но она ещё боролась со сном.
Мам, позвала тихо.
Я вопросительно кивнула. Маша поёрзала, подползла чуть ближе ко мне.
А если у Кати только папа, а у меня только ты, мы бы могли жить все вместе. Тогда у Кати была бы мама, а у меня папа Её глаза загорелись надеждой.
Меня едва не задушили отчаяние и гнев. От бессильной злости хотелось выть раненой волчицей.
Так не бывает. Я опять погладила дочь. Ты же знаешь.
Она разочарованно вздохнула. Надежда померкла.
Прижав к себе плюшевого лисёнка, Маша улеглась. Я поцеловала её в висок, едва сдержавшись, чтобы не сказать «прости». Просить прощения было не за что не я должна его просить.
Скотина! Ну почему?! Всё ведь было так хорошо.
Через несколько минут Маша уснула, а я, разбитая и подавленная, вышла в кухню. Налила большую чашку чая и, немного подумав, добавила в него коньяк. Написала помощнице, что завтра буду к обеду, и тяжело опустилась на диван. Накрыла лицо ладонями и застонала. Слёзы сдерживать не было сил. Злые и бессмысленные, они рвались наружу вместе с воем.
Сукин ты сын, Дамир, прошипела, вытерев их. Но глаза сразу же снова стали влажными.
Меня буквально разрывало от ярости и смятения. Что теперь будет? Да, с первого взгляда не скажешь, что Маша похожа на него, но
Телефон просигналил. Не дай бог помощница написала, что я нужна с самого утра. Если так
Уже готовая грубо объяснить ей, что имею право хотя бы на несколько часов отдыха, я открыла сообщение. Но оно было не от помощницы.
«Нам надо поговорить. Жду тебя внизу».
Скотина! Да катись ты со своим «поговорить»! За семь лет ни слова, ни звонка. А теперь поговорить ему вдруг потребовалось?! Мне тоже когда-то надо было с ним поговорить. Давно. Где-то в прошлой жизни, когда я была его милой послушной болонкой. Спасибо, что не поговорили!
«Нам не о чем говорить», написала и отправила.
Хотелось вдогонку послать ещё несколько слов, вроде того, что я оказалась не только способной оформить развод, но и на много что ещё. Сдержалась. Ни к чему эти бабские истерики.
Сообщение ушло, я выдохнула. Отпила пару больших глотков чая с коньяком и, швырнув телефон в сторону, тихо выругалась. На глаза попалась коробка с конфетами, слёзы потекли по щекам. От сладкого и слёз никакого толка. По мнению моей дорогой мамочки. Только плевать я хотела на её мнение! Подвинула к себе коробку и, развернув конфету, откусила половинку.
В понедельник отведу дочь в сад и схожу в бассейн. Да, так и сделаю. А во вторник вернется Макар. Скажу ему, что
Телефон снова пикнул.
«Спускайся, Саша. Я тебя жду. Не спустишься, поднимусь сам».
Глава 7
Саша
Машина Дамира выделялась среди других, стоящих возле дома. Огромный чёрный внедорожник, как и описывала Маша.
Слёзы высохли, только глаза всё ещё жгло. Гневом, яростью или прежним бессилием не понять. Я стояла у окна и смотрела на вышедшего из машины Дамира. Не спущусь он поднимется, как раз в этом я была уверена.
Сделав последний глоток, я поставила чашку на подоконник. Провоцировать Дамира было себе дороже, и совсем не потому, что я боялась, что он поднимется. Нечего ему делать ни в нашей с Машей жизни, ни даже в этой квартире!
Снова одеваться не хотелось, тем более ради Дамира, но я пересилила себя, как бы ни был велик соблазн выйти к нему в домашних штанах. Не дождётся!
Выбрала неброский шерстяной костюм от знаменитого модного дома.
Вот и посмотрим, зло сказала себе под нос, переодеваясь, во сколько ты меня оценишь.
Дамир стоял, оперевшись о машину, и смотрел на подъезд. Я увидела между его пальцев огонёк. Затянувшись, он кинул недокуренную сигарету под ноги и затушил. Видимо, для него время не прошло бесследно. Раньше к дурным привычкам он относился куда категоричнее.
Я против воли на секунду остановилась. Решительность никуда не делась, и всё-таки стоило признаться хотя бы самой себе: даже элементарный разговор с ним для меня далеко не прост.
С места Дамир не сдвинулся, дождался, пока я подойду. Я не торопилась. Медленно, смотря прямо, направилась к нему. А сама не могла отделаться от мысли, что эти семь лет его не то что не испортили наоборот. И без того статный, мужественный, он стал ещё привлекательнее.
Что тебе? спросила, подходя.
Бывший муж смерил меня взглядом. Неспешно осмотрел с головы до ног и обратно. Оценивал, мерзавец! Моя выдержка дала трещину, но я сумела сдержаться.
Откуда у тебя ребёнок? Его голос был тихим и жёстким.
Я поджала губы.
Тебе тоже здравствуй, Дамир, сказала я сдержанно.
То ли мне почудилось, то ли на мгновение его губы изогнулись. Нет, не почудилось. Дамир пренебрежительно хмыкнул.
Здравствуй, Саша. Так откуда у тебя ребёнок?
Я едва не зарычала. Одно упоминание о Маше будило во мне дикие инстинкты. А это отстранённое «ребёнок», так и подавно било по нервам.
Есть предположения?
Я снова сдержалась, хотя было желание расцарапать его физиономию, шипя при этом, чтобы убирался туда, откуда появился. В Америку, в Париж, в Камбоджу куда угодно, только подальше от нас.
Предположение у меня одно взяла из детского дома.
Молодец, догадливый.
Он снова хмыкнул. Поверил? Похоже на то. Или просто настолько убеждён в моей женской никчёмности, что за правду сойдёт что угодно? В любом случае я испытала огромное облегчение, хоть и знала расслабляться рано. С этим мужчиной расслабляться нельзя в принципе.
Мы с тобой почти семь лет не виделись, а единственное, что тебя интересует, откуда у меня Маша?
Он слегка щурился. Я уловила запах одеколона и едва ощутимый табака. Стало не по себе, захотелось обнять себя руками и отвернуться, как обиженная девочка.
Подумал, что она может быть нашей общей дочерью, ответил он очень спокойно.
Я фыркнула.
Много на себя берёшь.
И всё же.
Он буквально сканировал меня взглядом. Въедался, проникал в сердце, в душу, в мысли.
Я удочерила её, когда ей было три, сказала я нехотя.
В машине зашевелилась Катя. Я хотела улыбнуться ей, но выдавить улыбку не смогла, даже фальшивую. Снова посмотрела на Дамира.
Родители Маши погибли в аварии. Пришлось очень постараться, чтобы мне её отдали, но, как видишь, я добилась этого. Выдержала красноречивую паузу. Знаешь, Мир, как выяснилось, без тебя я способна добиться куда больше, чем с тобой. Удивительно, почему? Может потому, что никто не говорит мне, что я ничего не могу. А может потому, что я научилась ценить себя. Даже не знаю Я сделала вид, что задумалась.