Их глаза встретились, девочка улыбнулась, и Джаннер крикнул:
Дядя Артам, на помощь!
И прыгнул.
11. Два Хранителя и Пит Носок
Сквозь испуганное аханье, хлопанье крыльев и крики до Джаннера донёсся пронзительный клич Артама, и он почувствовал, как сильные руки подхватили его в воздухе. Мальчик ощутил порыв ветра, в глаза ударил солнечный свет а потом, прежде чем Джаннер успел опомниться, его осторожно поставили на крышу Твердыни.
Ветви громадного дерева, сами как деревья, выходили из-под крыши; хотя из зала отдалённо доносились крики, здесь, наверху, воздух звенел от птичьего пения. На востоке, насколько хватало глаз, тянулись зелёные холмы и долины, усеянные деревьями и клочками возделанной земли. Там и сям в тени деревьев ютились домики. На юге и на западе серели крыши Бан Роны, дальше лежала гавань, ограждённая отвесными стенами Морских Клешней, а за ней Тёмное море тьмы. Солнце двигалось к зениту, и Джаннеру пришлось прищуриться, чтобы разглядеть Артама крылатый силуэт, увенчанный лохматой белой шевелюрой.
Спасибо, Джаннер. Голос у Артама дрожал, но это явственно был Артам, не Пит.
Просто не забывай об этом, сказал Джаннер, беря дядю за руку. Ты Хранитель трона.
В том-то и дело, дружище. Артам улыбался, но в его голосе звучала горечь. Есть то, что я хотел бы забыть, да не могу. То, что я ещё не искупил.
Джанер помрачнел:
Что, например?
Артам покачал головой:
Я хочу, чтобы ты помнил меня порядочным человеком, а не трусом.
Джаннер растерялся. Дядя не раз спасал их он дрался с Клыками, не щадя себя. Кто назвал бы Артама трусом?!
Суматоха в зале усилилась; Джаннер услышал шаги на лестницах, ведущих на крышу.
Дядя Артам, послушай! Это всё неважно. Я люблю тебя. Мы все тебя любим.
Разлюбили бы, если бы знали, ответил Артам, отошёл к краю и расправил крылья. Мне надо лететь. Здесь от меня будут одни только неприятности.
Пожалуйста, не улетай! Ты нам нужен!
Эта земля возможно, последний безопасный уголок на свете. Ты пойдёшь в школу, заведёшь друзей, будешь читать книги Джаннер, в Бан Роне прекрасная библиотека. В юности я не раз приезжал сюда изучать древних поэтов. Ты наконец обрёл дом. Разве ты не понимаешь? Вам и так будет нелегко освободить Кальмара. Не хватает ещё этих нелепых крыльев
На лестнице раздались шаги и громкие голоса.
И потом, я никогда не знаю заранее, когда зачну наговариваться
Начну заговариваться, тихонько поправил Джаннер.
Вот видишь? Артам опустил голову. Боюсь, меня невозможно исцелить.
От слёз у Джаннера щипало глаза. Он не хотел жить в мире без Артама, который заботился о них и возникал из ниоткуда, когда они в нём нуждались. Но он видел грусть в глазах дяди и непоколебимую решимость.
Куда ты полетишь?
Артам провёл рукой по лицу и прошептал:
Подальше от Чёрного леса.
При чём тут Чёрный лес? спросил Джаннер.
Я полечу в Скри. Артам положил руку на плечо мальчику и заставил себя улыбнуться. Гаммону и его бойцам наверняка пригодится человек-птица. Если мне суждено устраивать переполох, по ту сторону моря от него будет больше пользы. Раз ты в безопасности, я полечу туда, где нужна моя помощь.
Твоя помощь нужна здесь, возразил Джаннер и вытер нос. Ты нужен мне!
Вот она, тварь! закричал кто-то.
В дверях показался мужчина. Держа обеими руками боевой топор, он осторожно шагнул вперёд; за ним теснились и другие вооружённые лощинцы, мужчины и женщины.
Мы здесь не потерпим расщепков, слышишь? Не потерпим!
Артам опустился на колено и крепко обнял Джаннера:
Да благословит тебя Создатель, мальчуган. Береги брата. Будь лучшим Хранителем, чем я. У тебя есть Подо и Ния. Хотя на первый взгляд этого не скажешь, жители Зелёных лощин на свой лад добры и благородны. Ты обретёшь здесь новый дом. Прощай.
Джаннер взглянул в глубокие глаза Артама и вспомнил ту минуту на верёвочном мостике, высоко под кронами Глибвудского леса, когда Пит Носок пригласил ребят в свой лесной замок. Даже тогда Джаннер разглядел безмерную печаль в его глазах. Отчего теперь, после небывалого преображения, безумие вернулось в душу Артама? И что такое обитает в Чёрном лесу, если даже Артаму П. Ветрокрылу страшно? Джаннер вспомнил свой прежний страх перед Глибвудским лесом, потом путешествие в Дагтаун, потом фабрику вилок и девочку с необыкновенными глазами, которые сияли, как драгоценные камни на покрытом сажей лице
Дядя Артам, послушай. В Дагтауне есть место, которое называется фабрика вилок, сказал Джаннер. Там трудятся рабы. Дети.
Это мы быстро исправим, подмигнув, ответил Артам.
Там есть девочка, её зовут Сара Кобблер, продолжил Джаннер и покраснел. Пожалуйста, отыщи её. Она помогла мне сбежать. Передай ей спасибо от меня.
Артам улыбнулся:
Обещаю. Ты настоящее сокровище, мой мальчик. Твой отец гордился бы тобой.
Лощинцы бросились в атаку, размахивая оружием. Не сводя глаз с Джаннера, Артам взмахнул крыльями и поднялся в воздух. Он пролетел над крепостью, отбрасывая стрелы, как палочки. Джаннер сквозь слёзы смотрел, как его дядя скрылся за облаком.
12. Туралай
Лощинцы успокоились на удивление быстро. После бегства Артама толпа грозных мужчин и разъярённых женщин вернулась в зал, пряча оружие и оправляя одежду; все уселись по местам, готовые продолжать совет. Как только Джаннер подошёл к родным, сидящим у подножия дерева, те сгрудились вокруг него, возбуждённо перешёптываясь.
Ты цел? спросила Ния.
Ну и ну! Вот это отчаянный поступок, мой мальчик! Молодчина! воскликнул Оскар.
Подо сжал Джаннеру плечо:
Хорошо, что этот псих тебя не уронил.
Где он? спросила Лили.
Остальные замолчали и посмотрели на Джаннера.
Улетел.
Насовсем? уточнил Подо.
Не знаю.
Все молча обдумывали эту весть. Джаннер заметил, что зал тоже молчит.
Ния повернулась к совету:
Радрик, я прошу прощения. Артам несёт в душе огромное бремя, и иногда силы ему отказывают.
Радрик снова уселся на трон, и Джаннер почувствовал в нём спокойную доброту, которой хотелось доверять.
Каждый из нас несёт своё бремя, королева. Но не все отращивают крылья или покрываются шерстью. Зелёные лощины недоступны для зла только благодаря нашей силе, бдительности и неуклонной решимости истреблять всё, что грозит нарушить мир на нашей земле. Поймите, ваше величество, мы не хотим оскорбить вас, ваш титул и Анниеру, когда говорим, что не позволим Серому Клыку расхаживать по нашим улицам.
В зале раздалось одобрительное бормотание, и у Джаннера сжалось сердце. Речь Нии как будто убедила лощинцев, но безумная выходка Артама лишила Кальмара всякой надежды.
Неужели я не смогу убедить тебя, что мой сын разумен? спросила Ния. Ты хочешь сказать, что я должна выбирать между родиной и сыном?
А кто и чем поручится, что он, как ты говоришь, разумен? вопросом на вопрос ответил Радрик.
И тут у Джаннера мелькнуло постыдное сомнение. Он знал, что душа его брата постепенно исцелялась но что, если Кальмар, как дядя Артам, несёт бремя вины, страха или безумия? Вдруг на него что-то найдёт и маленький Серый Клык впадёт в такое же неистовство, как Артам несколько минут назад? Вдруг он кого-то ранит или убьёт? Раны Джаннера всё ещё напоминали, на что способен Кальмар в ярости.
Я поручусь за него, произнесла Ния. Я объявляю туралай.
Зал ахнул.
Джаннер не знал, что такое туралай, но Радрик побледнел.
Подо взял дочь за руку и попытался усадить, но Ния вырвалась и, подойдя к трону, опустилась перед Радриком на колени. Хозяин лощин шарахнулся от неё, и Джаннер услышал, как он произнёс тихо, но настойчиво:
Ния, пожалуйста! Не надо!
Но гнев Нии уже нельзя было усмирить. Она повторила:
Туралай!
Крики толпы слились в ужасающую какофонию. Одни лощинцы потрясали кулаками и восклицали: «Правильно, пусть поручится!», другие качали головами и говорили: «Нет-нет, только не королева!»