Наталья Семенова, Ольга Семенова
Исчезнувший клад
Пролог
Конец XIX века. Южный Урал
«И чего меня понесло в лес на ночь глядя? Можно было и завтра с утреца сходить», так думал бывший заводской человек Анисим, пробираясь в кромешной тьме по лесному оврагу. Луна в очередной раз спряталась за тучи, и стало совсем ничего не видно. Августовские ночи на Урале самые темные в году, ночная темнота становится бархатной, и в воздухе сразу же чувствуется приближение осени.
«Хотя если бы не этот странный туман, я, может, и не заблудился бы! Ладно, вон уже и знакомые места показались», успокаивал себя Анисим. «Скоро уже и поселок. А там уже и до дому рукой подать».
Анисим всю свою жизнь проработал на Верхне-Кыштымском чугунолитейном заводе, и был там не последним человеком. Отец его был из горнозаводских крепостных крестьян, приписанных к заводу, сам же он не был крепостным, а даже имел паспорт, по которому был приписан к заводу. Вся жизнь Анисима прошла при заводе, но в последнее время здоровье стало его подводить, был он уже в пожилых летах, работать с прежней силой не мог. Сам по себе он был среднего роста, приземистый и крепкого телосложения, широкий в плечах, коротко подстриженные седые волосы и, как ни странно, черная густая борода и усы обрамляли его преждевременно постаревшее лицо. При взгляде на него в глаза бросались натруженные крепкие руки. Все домашние говорили про них: «У деда Анисима руки как настоящие кувалды». На голове он всегда носил старый картуз, одет он был в теплую рубаху косоворотку, штаны были всегда заправлены в высокие сапоги.
Жена Анисима уже давно померла, а жил он в доме своего старшего сына Федора. У того у самого была большая семья: жена и четверо детей, трое девчонок и один мальчишка. Федор, как и его отец, работал мастеровым.
Однако, несмотря на внешнюю суровость, нрав Анисим имел спокойный и рассудительный. И хотя вся его жизнь прошла при заводе, Анисим любил лес, знал его, после грохота заводских молотов звуки леса казались ему лучшим успокоением. А в последнее время лес давал ему и возможность заработать немного деньжат. Он пристрастился ловить певчих птиц, и продавать их на воскресном базаре, а которых у него не купили, просто отпускал.
Вот и сегодня под вечер Анисим решил прогуляться в лес, проверить свои силки. И заодно можно было и на покос заглянуть, проверить, как там оставленные стога и копны. Может, и не стоило на ночь глядя идти в лес, но бывший мастеровой родился и вырос в этих местах, поэтому окрестные леса знал, как свои пять пальцев. Он обошел все силки, но туда как на грех никто не попался. Анисим притомился и решил отдохнуть у ручья, около которого как раз был спрятан последний силок. Он достал из-за пазухи краюху хлеба, припасенную заранее для птиц и для себя, присел около ручья, поел, прикрыл глаза и слегка задремал. Сквозь дрему он с удовольствием слушал пение птиц, шелест листвы и веселое бормотание лесного ручейка.
Очнулся Анисим внезапно, и сначала даже не понял, что его насторожило. Он прислушался, и, к своему удивлению, ничего не услышал вокруг стояла необычная тишина. Это его насторожило, ведь в лесу обычно тишина только кажущаяся, перед закатом лес всегда полон звуков галдят птицы, ветер шелестит листвой, скрипят, качаясь, деревья, звенит ручей. Сейчас этого ничего не было слышно. Анисим окончательно проснулся и огляделся, вокруг вроде бы ничего не изменилось, но все стало видеться в каком-то мареве, и это марево сгущалось прямо на глазах. Появились странные нехорошие ощущения, беспокойство, с ним никогда раньше в лесу такого не бывало.
Мастеровой вскочил, наскоро собрал свою котомку. К этому времени туман совсем сгустился, и наступила полная тишина, он как будто оглох. Ощущения его становились все более странными, пространство вокруг него стало как будто неживым, а напоминало нехороший сон, он будто смотрел на все со стороны. И хотя сам Анисим был не робкого десятка, но тут его взяла оторопь, он по-настоящему испугался.
Лес Анисим знал очень хорошо, от того места, где он сейчас расположился, до знакомой дороги было совсем недалеко. Подхватив свою поклажу, мастеровой двинулся в ту сторону. Шел несколько минут дороги не было, тогда он решил пройти еще вперед, думая, что сбился в тумане. К своему удивлению Анисим вышел на то самое место, откуда ушел несколько минут назад, к ручью. Он в недоумении остановился, снова выбрал правильное направление, и отправился к дороге. Проплутав некоторое время, мужчина понял, что окончательно заблудился, и уже не знает, где дорога. К этому времени солнце зашло, и уже совсем стемнело. Анисим решил немного подождать, потому что старики рассказывали, что если леший водит человека по лесу, и не хочет его выпускать, то иногда надо просто остановиться на месте и подождать, пока лешему не наскучит шутковать. А если продолжать плутать, говорили старики, то можно и вообще никогда не вернуться. Он так и поступил: снова присел на поваленное дерево и даже прикрыл на время глаза.
Прошло, как показалось Анисиму, совсем немного времени, и вдруг он услышал, как лес снова ожил: деревья заскрипели, листва зашумела. Открыл глаза, видит стало темно, но этот странный туман рассеялся, и все вокруг уже выглядит как обычно. Анисим перекрестился и огляделся. Да, в тумане он далёко ушел, хотя места вокруг были знакомые. Вон, недалеко тропинка, которая ведет к пещере через поляну. Пещера была известная, она находилась недалеко от Кыштыма, прямо на опушке леса. Сейчас надо было пройти по тропинке, которая бежала по поляне перед пещерой, что Анисим и собрался сделать.
Только он сделал несколько шагов из леса на поляну, как неожиданно услышал скрип телеги и голоса людей. Анисиму показалось это странным. Места рядом с пещерой считались недобрыми, хотя здесь было много грибов и ягод, местные обходили их стороной, и уж конечно, ночью на телеге никто не стал бы тут разъезжать.
Анисим решил спрятаться за деревья и подождать, пока телега проедет. Дорога тут одна, она проходит около пещеры, огибает ее, и ведет в сторону Кыштыма. От пещеры до городка было верст пять десять. Анисим схоронился в кустарнике возле входа в пещеру и стал ждать, пока телега проедет.
«Лучше уж я тут отсижусь, думал мастеровой. Какие-то эти люди не нашенские, наши ночью около пещеры шастать не будут. Всякий знает, места тут нехорошие».
Телега проехала мимо Анисима, но к его удивлению, не поехала дальше, а остановилась прямо напротив входа в пещеру, совсем рядом с притаившимся человеком. Кругом было так тихо, что Анисим без труда услышал разговор людей.
Может, лучше в лесу закопаем? послышался негромкий мужской голос.
Нет, копать долго, сундук тяжелый. Лучше в пещере спрятать, надежнее будет, ответил глухой мужской голос, от которого у Анисима мурашки пробежали по коже.
Плохая эта пещера, народ сказывал. Странные дела здесь бывают, возразил первый голос.
Ничего, усмехнулся второй. Зато никто туда и не сунется. Сгружай, мужики.
До Анисима донеслись какие-то звуки, он заинтересовался и слегка выглянул из кустов. Как раз вышла Луна, и на опушке перед пещерой посветлело. Анисим увидел, как четыре здоровых бородатых незнакомых мужика осторожно сняли с телеги сундук, стоявший на рогоже, и поставили его на землю, придерживая за углы. Сундук был объемистый, с коваными ручками и полукруглой крышкой, украшенный тусклой широкой латунной лентой. Сундук был закрыт кованым висячим замком, судя по усилиям мужиков, их ноша был очень тяжелой.
Давайте быстрее! поторопил их главарь.
Четверо мужиков подхватили сундук, пятый зажег факел, взял в другую руку две лопаты, и все направились в пещеру.