Глава 4
Дима Калинкин подошел к кафетерию в следственном комитете и попросил стакан кофе. Женщина за прилавком нажала кнопку на автоматической кофемашине и наполнила стакан. Калинкин взял кофе, заплатил сто рублей и сел за свободный столик.
Его раздражало, что Громов поручил ему настолько отвратительное задание. Он понимал, что начальник не просто так выдвинул ультиматум: либо Калинкин найдет крысу, либо вылетит с работы. Громов был эмоционально нестабилен, из-за чего Дима адекватно воспринял его слова.
Пройдет время, Ростик смирится с потерей и больше не будет наседать на оперативника с настолько дикой просьбой. За всю свою карьеру Калинкин никогда не сталкивался со сливами в прессу. Даже самый захудалый работник органов МВД никогда бы не пошел на подобную сделку.
Ладно, если бы Калинкин жил в Москве, можно сослаться на большие деньги. Возможно, он бы и сам не брезговал подобным, только он живет в Сизовграде. Какую сумму должен предложить Сизовградский вестник, чтобы работник органов слил им подробности настолько резонансного дела?
Если вспомнить утреннюю статью, там говорилось только об обезглавленном трупе, но то, что опубликовали к обеду, повергло в шок почти каждого сотрудника Думского следственного отделения. В статье говорилось о голове, которую нашли в квартире Каменева.
Тот факт, что информация об отсеченной голове просочилась в прессу, сужает круг подозреваемых. Калинкин решил проверить всех, кто присутствовал на собрании в кабинете Ростика. Никто, кроме них, не знал о произошедшем в квартире Каменева.
Выпив кофе, Калинкин выкинул бумажный стаканчик в урну и прошел к диспетчерской. Андрей, как и всегда, сидел на входе в следственный комитет и разбирал бумаги. Дима упёрся локтями на стойку диспетчера и спросил:
Чем занимаешься?
Работой, ответил Ретушев, не отвлекаясь от бумаг. Ты что-то хотел?
Да, мне нужно, чтобы ты собрал всех, кто сегодня присутствовал на собрании.
Андрей поднял голову, взглянул на Калинкина и спросил:
Смеешься?
Нет, я серьезно, ответил Дима.
Там было около пятнадцати человек, говорил Ретушев. Как я тебе их соберу, да еще в разгар рабочего дня?
Ты же знаешь, что поручил мне Громов, напомнил Калинкин.
Знаю, проговорил Андрей и продолжил разбирать бумаги. Мне до этого нет дела, занимайся всем самостоятельно. Тем более, у меня самого куча заданий, а выполнять твои просьбы я не буду.
Ретушев, не наглей! Ты диспетчер следственного комитета, целый день на телефоне со всеми отделами.
Что с того? Андрей отложил бумаги и поднялся со своего места. А ты оперативный работник и в твои обязанности входит выполнение поручения начальства! Я тебе не подчиняюсь!
Конечно, подчиняешься, улыбнулся Калинкин. Не только мне, но и каждому вышестоящему по званию работнику следственного комитета.
Я готов помогать кому угодно, но только не тебе, Калинкин!
Наживаешь себе врага, Ретушев, улыбка исчезла с лица Димы, мужчина стал строже, агрессивнее. Я могу испортить тебе жизнь до неузнаваемости!
Кому ты чешешь? проговорил Андрей. Единственное, что ты можешь, лизать задницу Громову.
Слышь, ты чего сказал?! повысил голос Калинкин и схватил Андрея за лацкан формы.
Ретушев не стал сопротивляться, только проговорил:
Давай, сука, ударь меня! Поверь, это не сойдет тебе с рук!
Дима отпустил мужчину и сказал:
Не хочу об тебя марать руки!
Не можешь, заметил Андрей, улыбнулся и поправил форму.
Злость кипела в груди Калинкина. Он кинул грозный взгляд на диспетчера и направился вдоль коридора.
Вот тварь, думал Калинкин, разве сложно выполнить его поручение? С чего Ретушев вообще взъелся на него? Дима давно чувствовал неприязнь Андрея в свою сторону, только не знал, что она настолько сильная. Калинкин никогда не вставлял палки в колеса диспетчеру, да и не испытывал к нему ненависти. На ум приходил только один случай, который мог повлиять на отношение Андрея к Диме дело Васечкина.
Три года назад, когда семью Ретушева убили в магазине, Громов расследовал его дело и подключил к работе Калинкина. Когда следователь вычислил убийцу, Дима разрабатывал план поимки преступника. Он допустил ряд ошибок, из-за чего Васечкину удалось скрыться. Из-за некомпетентности Калинкина, его должны были понизить в звании, но Громов помог оперативнику его не потерять.
Если Андрей уважал Громова, то к Диме относился наплевательски. Случай, который произошел пару минут назад, натолкнул оперативника на мысль Андрей может сливать информацию Сизовградскому вестнику. Но все упиралось в одно: зачем ему это делать?
Возможно, за Диму говорило чувство обиды, но рациональное мышление пересилило эмоции. Он зашел к себе в кабинет, достал телефон и прозвонил всем, кто присутствовал на собрании. Калинкин решил опрашивать Андрея в последнюю очередь, сейчас его язвительные комментарии точно не помогут в расследовании, да еще заставят оперативника почесать кулаки о лицо Ретушева.
Первым на ковер к оперативнику пришел Петрушев со своими коллегами судебными медиками. Он рассказал, как тело Риты Громовой попало на секционный стол, как он его осматривал и когда ему доставили голову девушки.
То есть, последние сутки ты занимался осмотром тела Громовой? задал вопрос Калинкин.
Все верно, ответил Петрушев. Если у тебя какие-то сомнения в том, что я тебе говорю, можешь проверить камеры в секционном зале. Я отлучался только на собрание, все остальное время проводил за работой.
А что с твоими коллегами? спросил Калинкин и взглянул на двух помощников Петрушева, которые сидели недалеко от начальника.
Они выполняют мои поручения, и все они связаны исключительно с рабочими моментами. Мне нет смысла рассказывать о чем бы то ни было журналистам, как и моим помощникам, проговорил Петрушев, после чего задал вопрос: Мы еще нужны?
Калинкин сделал пару записей и ответил:
Нет, я все узнал, можете идти.