Ужин прошел замечательно, но Линда решила посвятить в свои замыслы Оспана позже. Сегодня ночью проанализирует его слова и решит, можно ли довериться ему или нет. Она вернулась в номер, помылась, надела халат и пижаму, посмотрела новости CNN и, лежа в кровати, начала читать перевод Оспана о славном предке Оспан батыре
Казахи немедленно вошли в конфликт с хунхузами, потому что среди жителей Восточного Туркестана только они на удар отвечали ударом, и, кроме того, только у них имелось оружие. Постепенно казахи стали ненавидеть хунхузов, считая их агентами Советов. Тем временем, коммунизм твердо внедрился в Восточном Туркестане.
В конце концов, хунхузы были китайцами и служили китайскому губернатору, который также был китайцем, хотя и имел в своем штате советских «советников». Вначале казахи боролись с хунхузами как с бандитами, убивающими не только тех, кто оказывает сопротивление, но и просто беспомощных людей просто ради забавы.
Они воровали скот, насиловали наших жен и дочерей, а затем убивали их, сказал один из казахских беженцев в Турции. Никто из местных китайцев не мог понять их языка, так как они были из Маньчжурии, где люди говорят на непривычном диалекте. Они были ворами и убийцами. Если человек улыбался им, показывая золотой зуб, они убивали его ради этого золотого зуба.
Хамза записал свой рассказ о тактике засад казахов на мой магнитофон, и ниже приведена сжатая версия его рассказа:
Мы всегда выбирали тактику в зависимости от местности. На открытом участке появлялись из скрытых мест, атакуя, если возможно, сзади и стреляя на ходу. В горах мы оставляли наших лошадей, жен и детей в укрытии, а сами прятались за камнями и кустарниками. Только специально отобранные воины принимали участие в атаке. Я сам лично отбирал лошадей для таких атак. Причем убивали только всадников, а не лошадей, водителей грузовиков, а не пассажиров. Мы никогда не брали пленных, потому что всегда находились в пути, и у нас не было возможности их содержать.
На равнине мы стреляли на скаку с седла. Хотя мы старались напасть сзади, однако мы могли напасть с любой стороны. Все воины имели приказ по возможности сблизиться с противником и закончить битву сабельной атакой. Позже, когда сабли стали редкостью, мы были вынуждены использовать деревянные дубинки с гвоздями. Это было такое же смертельное оружие, как и сабли, если уметь ими пользоваться.
В горах нашей целью была атака в узком ущелье, каковых много на Алтае и Тянь-Шане. Там мы всегда блокировали путь к отступлению небольшой мобильной группой из пяти-шести человек. На открытых местах мы использовали маленькую группу всадников, которая заманивала врагов в наши засады. Если враг попадал в ловушку, мы давали ему пройти вперед, а затем нападали с тыла. Другой любимой уловкой был поджог китайской фермы и немедленный отход в безопасное место. Почти немедленно прибывал местный китайский гарнизон, который не найдя никого, был вынужден ретироваться. Вот тут мы и устраивали засаду на колонну солдат.
Когда мы устраивали засады для грузовиков, то никогда не использовали более одного стрелка на грузовик. Все участники акции четко помнили приказ не стрелять до моего выстрела, и, как я уже сказал ранее, мы убивали только водителей, а не пассажиров. Мы обычно залегали вдоль дороги, так что едва могли упустить наши жертвы, хотя и могли атаковать только по ночам. Когда выводили из строя водителя, грузовик, как правило, терял контроль и опрокидывался. При этом большинство пассажиров погибало или калечилось. Если среди них находились живые, способные уйти, мы отпускали их. Сами мы редко получали ранения при таких атаках. Если оружия было больше, чем мы могли унести с собой, то мы его либо закапывали, либо ломали то, что для нас было совершенно бесполезным, а именно: большие пушки, тяжелые мортиры, оружие для использования которых нужен колесный транспорт.
Каждая засада готовилась чрезвычайно тщательно. Для начала казахи несколько дней наблюдали за врагом, изучая его привычки. За день до намеченного срока они делали ложный выпад где-то в стороне и только затем устраивали настоящую атаку
Глава 2
Если хочешь ничего не бояться, помни,
что бояться можно всего.
Сенека
Послушай, Оспан, конечно, Марат Камаев твой соотечественник, но ведь преступник не имеет национальности. А тут дело связано ни с кем-то, а с моим отцом. Ты должен помочь мне.
Оспан оторопело посмотрел на девушку.
С чего ты так уверена в причастности Камаева к этому убийству? Он, конечно, не подарок, но чтобы устранить человека ради каких-то карьерных соображений?! Это у меня даже в голове не укладывается.
Линда достала телефон, торопливо открыла почту и показала переписку с отцом. Оспан сначала не хотел читать, но девушка заставила. В такое время нечего разводить мерехлюндии. Даже если он и прочтет что-то слишком уж личное, так что тут делать. Ее сознание совершенно изменилось за эту пару дней, порой она и сама представляла себя Оспан батыром, борющимся против превосходящего врага. Только тот защищал, в частности, свою дочь, а ей, наоборот, предстоит защитить честь своего отца.
Ну и что ты собираешься делать? парень оторвал взгляд от экрана телефона и внимательно посмотрел ей в глаза.
Сначала скажи, ты со мной или нет?
Можно было не задавать этот вопрос. Молодой человек улыбнулся. Он словно хотел сказать: «Разве может человек, которого назвали в честь Оспан батыра, не помочь бедной девушке?»
***
Ночью приснился сон, ничего хорошего не предвещавший. Самое удивительное то, что сам сон Линда не помнила, но запомнился его общий настрой, липкое, тягучее, словно нитка из лапки мохнатого паука, сладострастно ткущего ажурную паутину.
Линда Кардвелл? раздался странный с холодным металлом голос в трубке.
Да. С кем я говорю?
Бекен Ахметов.
Ахметов, или Рахметов? Все-таки пока девушке трудновато было разбирать звучание местных имен и фамилий. Положим, Ахметов.
Чем могу я быть вам полезна?
Я из департамента полиции. Хотел поговорить с вами по одному делу.
Какому еще делу?
Нельзя по телефону.
Почему нельзя?
Нельзя, усталым голосом взрослого, разговаривающего с несмышленым ребенком, раздалось в трубке. Вы сейчас у себя?
Да, выдавила девушка.
Прибудьте через час по назначенному адресу, скину смской.
Ахметов или Рахметов бросил трубку.
Ничего себе! Не успела приехать в чужую страну, а уже звонят из полиции. Линда и так вертела в голове ситуацию, и этак, но ничего путного на ум не приходило. Кто все-таки знает эту страну? Конечно, не диктатура или тоталитаризм, однако до той же Америки далековато. Хотя и в нашей стране хватает заморочек с власть предержащими. Фасад-то у всех стран красивый и зазывной, а стоит копнуть глубже, так такой амбре пойдет, что мама не горюй.
Опять пришлось звонить к Оспану и просить помощи. Тот подъехал практически мгновенно.
Эти ребята по чьему-то заданию действуют, просто припугнуть решили. Но немножко прогадали.
В чем прогадали?
В том, что это только у наших граждан страх перед органами правопорядка в крови да генном уровне, а ты, как вижу, никого не боишься!
А чего бояться, если я чиста перед законом? запальчиво воскликнула Линда.
Молодой человек только усмехнулся.
Эх ты, девушка Линда из страны непуганых идиотов. Не обижайся, это просто из книги одной веселой. А сейчас не до веселья Опять эпоха черно-белого кино началась.
Оспан и вовсю запутался. Никак у него не выходило быть политкорректным, но общую мысль девушка поняла и в душе согласилась Жил на свете простой нефтяник, учился, работал, вырастил троих детей, пусть и не был счастлив в жизни личной, да разве мало на свете других радостей? Так бы и дожил до пенсии, а затем, как положено человеку, мирно угас в своей постели, окруженный домочадцами. Даже бывшая супруга бы пришла отдать последний долг отцу своих детей. Нет. Не дали.