Хозяйка рукопожатной семьи поспешила войти за молодыми родителями в квартиру соседей и настоятельно попросила «наконец» показать ей девочку. Новорожденный ребенок оказался с длинными черными волосам, что вызвало ее восторг.
Мария, а ведь дочка-то черненькая, как евреечка, негромко, но так, чтобы было слышно всем присутствовавшим, воскликнула в шутку она на очаровательный еврейский манер и умильно сложила небольшие ручки, нагнувшись над ребенком. И это было искренне, потому что прибавление в этом крепком русском семействе означало усиление форпоста, защищающего ее семейство, от вечных, как этот мир, еврейских погромов, генетически прописанных в этом народе. Потому что евреи это народ, а русские это земля, это сила и доверчивый патриотизм. Народом русским людям еще только предстояло стать. Бауманы это знали, Ворошиловы нет. Они были русскими людьми.
1937
Этот год стал для России годом перелома и скатывания в лапы Левиафана. Сам Левиафан об этом не сильно догадывался, он просто распухал и набирался сил от каждой замученной души, а летели души на небо целыми родами, не то что семействами.
Герои нашей саги и их семьи были оставлены на десерт, для особой миссии. Но были и общие черты, которые роднили наших героев с миллионами таких же семей, теряющих краски жизни под давлением лап Левиафана, запирающего пространство Советского Союза тяжелыми железными затворами. А жизнь мирового сообщества, напуганного неожиданными успехами нарождающихся технологий управления хаосом, покатила в обход жертвенника новой религии и ее Бога.
Жертвенник представлял собой шестую часть суши планеты, одаренную богатыми угодьями и нетронутыми недрами, которые нужно было осваивать. Идея сама по себе неплохая, но в этом мире у любой идеи есть свое время и претенденты на исполнение. Левиафан не только дождался своего часа, он оказался гениальным менеджером карусели, которая разделила всемирную историю на до и после, а мировое пространство на наши лагеря и территории, которые должны стать нашими лагерями, и когда это случится, будет счастье всем!
Все, что пока не наше, напряглось поодаль опасного развлечения, и стало изучать невиданное явление, старательно подстраховывая свои сложившиеся уклады и ценности от забав Зверя и решительного слома, который предлагал миру Левиафан. Но из-за железного занавеса в окружающее пространство настойчиво и постоянно летели сигналы о новых законах жизни и новых качествах, приобретаемых человеком, вынужденном крутиться на этакой махине, приводимой в движение мускульной силой многомиллионной «их тьмы и тьмы, и тьмы», запекаемых на гриле внутренней войны в новую общность людей. Это было нашим лагерем.
Левиафану удалось создать плавучий остров, существование которого было обусловлено скоростью вращения карусели, остановка которой неизбежно вела бы к катастрофе. Остров попросту начинал бы погружаться в преисподнюю под действием собственной тяжести. При этом проем в преисподнюю оставался открытым, что явно не пошло бы на пользу человечеству, проживающему на пока не в наших лагерях. Этот факт конечно же их не устраивал, и, зависший в лихом вращении над преисподней, остров оставался загадкой за железным занавесом и для мира, и для самих его аборигенов. Зверь играл в свою игрушку, осваивая человеческие и несметные природные ресурсы, параллельно утверждая основы государства доселе невиданного.
Все населения острова Левиафана жило относительно своих нужд и страхов. Работали как проклятые, поэтому наивно полагали, что при таком раскладе светлое завтра не за горами, и от этой мысли усиливали свои старания каждый на своей страде: кто своей волей, кто по воле приведения правоохранительными органами в органы правосудия и далее по этапу. И все ради завтрашнего дня, ради счастья детей и внуков. Почти что воплощенная идея райской жизни после праведной жизни. Соотносить свои потери и достижения с остальным миром было некогда. Этим занимались специальные органы Зверя: глаза, уши, обоняние, язык, кожа (кожа была особо прочной и толстой). Голос, голос Левиафана был зычным, а речи не допускающими разнотолков. Все однозначно и понятно: это «очень хорошо и большим, и детям», а иное свинство и стыд. И никаких полутонов. Сработало! Отключение основной части населения от интеллектуальной работы, связанной с выбором, резко повысило бдительно и понизило критичность, выгода в квадрате!
А слышно Зверя было на 11 часовых поясах планеты. После полета Юрия Гагарина, этот голос услышали не только другие земляне, но и галактические «братья по разуму». Ух, переполошились!
Лиха беда начало
19 июня 1941 года в семье Ворошиловых случилось пополнение семейства сразу на двух девочек. Случилось, потому что это были преждевременные роды, и девочки родились слабенькими, всего по 700 граммов в каждом тельце. Кушать сами не могли. В день начала войны Марию отпустили домой. Голос Левитана с роковым сообщением застал ее как раз за кормлением.
Старшие дети в это время бегали во дворе, который был пока продолжением мирной жизни. Мальчики весело гонялись друг за другом и выясняли, кто круче, под присмотром старших сестер, а те томились в ожидании мальчишек постарше, которые частенько заглядывали на шум во дворе, и тогда шума становилось больше, а жизнь интереснее стократ!
В квартиру зашла соседка, чтобы поздравить Ворошиловых с прибавлением и посмотреть своими глазами на сочинение родителей.
Маня, ну как ты? с выражением соболезнования спросила соседка. Маня в это время пыталась приложить к груди одну из девочек, но та лишь морщила личико и слабо попискивала. Вторую девочку держала на руках Шурочка старшая сестра Василия. Свекровь в это время удерживала на коленях маленькую Галинку, которая вяло пыталась освободиться от объятий бабы Оли, как бы, не надеясь на успех задуманного. По всему облику девочки было очевидно: у бабы Оли не забалуешь! и все порывы детского любопытства находятся под контролем высшей силы, спорить с которой бесполезно.
Да вот, совсем не знаю, что и делать, устало пожаловалась Маня, в роддоме мне их не приносили, а как кормить-то ума не приложу. Да может ли эта кроха с груди кормиться-то?
Да, тут грудью-то может и не получится. А ты попробуй на молоке хлебный мякиш скатать и ребеночку
В это время приемник затрещал, защелкал, оживая эфиром. Женщины замерли в предчувствии недоброго. Даже маленькие новорожденные перестали попискивать и предоставили свои тщедушные тельца на волю рук, понуждающих их к жизни в этом странном недоброжелательном мире.
Из черной коробочки раздался голос Юрия Левитана:
«Внимание, говорит Москва. Передаем важное правительственное сообщение. Граждане и гражданки Советского Союза! Сегодня в 4 часа утра без всякого объявления войны германские вооруженные силы атаковали границы Советского Союза. Началась Великая Отечественная война советского народа против немецко-фашистских захватчиков. Наше дело правое, враг будет разбит. Победа будет за нами!»
Через несколько дней близнецы ушли по радуге в Небесную обитель. А еще через неделю в дом постучали. Мария еще не совсем пришла в себя от навалившего на нее горя, делавшего ее человеческое несчастье почти неприметным на фоне всеобщей беды, постигшей людей, когда в дом постучали. Постучали оттуда, где заметили. Вошли двое в милицейской форме:
Это квартира Ворошиловых?
Ворошиловых, строго ответила Ольга Степановна, принимая первый удар на себя, как и положено большухе.