Второй конек сам поправить сможешь? Володя обмяк и немного приуныл, без отцовской критики, просто произведя адекватную самооценку своих трудов. Потом собрался и без лишних слов взял оселок из рук отца и принялся за второй конек.
Науки
С началом ХХ века в детской среде стала выделяться особая каста неприкасаемых ученые. Они редко участвовали в традиционных детских забавах. Может и хотели бы, да кто ж им даст! Учиться надо, а не баклуши бить. Кстати, рыбинские ребятишки знали точно, что такое баклуши и как их бить. Это был нетрудный гарантированный заработок для всех желающих, не требующий особой подготовки. Обычно этим промыслом занимались в зимнее время, когда свободное время у крестьянина только и появлялось. Заключалось ремесло в раскалывании осиновой чурки, длинной в локоть или чуть меньше, на 46 поленец. Вот эти поленца и звались в народе баклушами. Их сушили и продавали на ярмарках оптом резчикам по дереву.
Осина дерево мягкое, мелковолокнистое, легко поддающееся резке и утилизации. Тепла от нее немного, а вот посуда и другой щеповый товар из нее получался отменный: миски, ложки, тарелки, половники, ступки, скалки, доски и пр. и пр. Под каждую номинацию делалась определенная заготовка. Стоили они недорого, но и продавались оптом и всегда успешно.
Заготовка баклуш считалась делом зряшным, отвлекающим от основных работ по хозяйству. Можно было раскалывать чурки и весело стебаться с товарищами одновременно, что особенно важно было для молодых людей, которых родители держали на строгом послушании. А погулять-пообщатьсято хочется. Вот они и садились за эту работу или брали ее с собой на посиделки. Принимались за этот промысел обычно самые ленивые члены семьи, отсюда пословица и пошла.
Образование в крестьянскую среду завела вводить Екатерина II в конце ХVIII века. Это была дань Эпохе Просвещения, которая в России легла на самобытный уклад народной жизни в условиях крепостной зависимости. Но это была и попытка оправдать крепостное право неспособностью невольников самостоятельно справляться с искушениями, особо искушением Зеленого Змия.
«Нужно было заводить конторщиков, у нас есть свои, но все воссидящие, кроме двух, прегорькие пьяницы. Я становлюсь стара, и приходится свой век доживать с пьяницами», жалуется Екатерина Алексеевна МусинаПушкина в письме своей приятельнице (1).
Большой светской барыне нужны были крепкие мастеровые и честные исполнители ее многочисленных проектов. В круг ее интересов входило: селекция садовых деревьев и лошадей, охрана лесов и коллекционирование предметов роскоши и живописи, строительство гидротехнических сооружений и храмов. Исполнение желаний барыни, получившей образование в Европах, требовало квалифицированных мастеровых. Так в 1848 году появляется первое народное училище в ее усадьбе Иловна.
Это был подарок детям из народа, наделенным природой особыми талантами: художественными, техническими, сельскохозяйственными. Ближе к концу столетия появился запрос на педагогов и учителей, который резко возрос с приходом Советской власти, объявившей войну народной дремучести Декретом о ликвидации неграмотности среди населения РСФСР (1919).
Усадьба Иловна. Впервые упоминается в писцовой книге за 1646 год в составе села Иловна, владельцем которой был Яков Юрьевич Мусин-Пушкин.
Появился тренд на «умных». Начали учить всех, кто не умел читать и писать от 8 до 50 лет. Конечно же, кроме тех, кто сумел хитро обойти этот Декрет, вместе с его Всероссийской Чрезвычайной Комиссией по ликвидации безграмотности (1920). Мария Ворошилова (в девичестве Слабова), к примеру. Она очень хорошо ткала. За день могла выткать до 70 см льняного полотна отменного качества. Родители решили, что ремесло лучший гарант хорошей судьбы, чем грамотность, и не позволили дочери ходить в школу на постоянной основе. Она иногда появлялась в классе в течение 3-х лет, а потом вышла замуж и вовсе оставила эту затею. Родители оказались правы, судьба Марии удалась, однако, вместо подписи на документах она всю жизнь ставила крестик.
Напротив, свекровь Марии Ольга Степановна Ворошилова, пользовалась особым расположением последней хозяйки Усадьбы Иловна в силу своего иммунитета к пагубным затеям Змия и природной грамотности. Но эта женщина была большим исключением среди населения окрестных деревень, потому как учить грамотности можно, да выучить трудно. Ну все, как в наше время! Ольга Степановна до конца 20-х годов была единственной женщиной на Манилове, способной составить жалобу или написать письмо, покуда не уехала к сыну в Рыбинск. Поскольку грамотность оказалась делом не только благородным, но и прибыльным, Ольга Степановна следила за образованием внуков.
В годы войны, уже будучи новогорожанкой Уфы, Ольга Степановна изменила свои взгляды на образование и предалась духовному окормлению соседей по бараку. Дети часто заставали бабушку за чтением книги в окружении соседей. Это было Евангелие 1913 года, привезенное из Рыбинска. На чтения приходили не только дети, но и взрослые, особенно женщины. Обычно в комнату к Ворошиловым приходило 34 женщин с детьми разного возраста. Ольга Степановна ждала гостей, топила печь, заваривала чай. Слушатели садились тесным кружком вокруг величественной женщины в очках и с замиранием сердца постигали чудеса, творящиеся в далекой Иорданской пустыне в Начале Лет. После этих чтений собственные невзгоды и тяготы жизни казались им не такими ужасными и безнадежными, и, влекомые интернациональным долгом, они уже были готовы трудиться еще больше и делиться последним с далеким маленьким народом, подарившим миру Бога Живого.
А параллельно с избой-читальней Ольги Ворошиловой, в Уфе делали первые выпуски Уфимский нефтяной и авиационный Институты. А заводы поглощали рабочие руки и плоды науки, обращая их в шаги к большой Победе.
Галина
Десятое декабря 1937 года в семье Ворошиловых разродилось появлением на свет Галины Васильевны. Это был третий ребенок в крепкой пролетарской семье. Роды были трудными, Мария была маленького роста, а работала у станка, как лошадь. Так ее поставила в семье свекровь, высокая статная Ольга Степановна. Василий был старшим сыном солдатской вдовы. Кроме сына у нее было еще две дочки, Мария и Шура. Поднимать детей было не просто. Когда Василий в 1928 году привел в дом из крепкой кулацкой семьи Марию, строгая Ольга Степановна, ведомая чувством справедливости, которым в начале бурного двадцатого века страдали все, стала отыгрывать на невестке недоимки судьбы своих дочерей и посылала глубоко брюхатую невестку на дальнюю пахоту, оставляя дочерям более простые дела по дому и в огороде. Поэтому первого ребенка Мария скинула по весне рядом с конем Борзым, которого она привела в хозяйство Ворошиловых с приданным. Это была единственная утрата в жизни, которую Мария горевала до конца своих дней. Во всем остальном она была глубоко верующей женщиной, и принимала жизнь мудро и без сопротивления, но с крестьянской смекалкой. Бог дал, Бог взял, приговаривала она, когда речь шла о других утратах, которых выпало на ее долю немало. На этот раз Бог не взял, хотя роды были очень трудными, как и сам 1937 год.
Через пять дней Василий вошел во двор дома с новорожденной Галиной в больших мозолистых руках. Рядом шла маленькая Мария. Ее аккуратные ботики поскрипывали каблучками по заснеженной дорожке, ведущей от калитки к подъеду ладного двухэтажного дома. На втором этаже, где жили Ворошиловы, соседи уже давно поджидали молодых родителей из роддома. На площадке было четыре квартиры. Со всеми соседями жили в ладу, но дружелюбнее всех было многочисленное семейство Бауманов.