Дальше был взлет длинной в 40 лет, который привел Василия Петровича в Министерство авиационной промышленности в кресло Первого заместителя министра.
Ему было 18 лет, когда Московский комитет комсомола направил его на учебу в Московский институт инженеров путей сообщения (19221930). В то время титанических строек страна нуждалась в квалифицированных инженерах, поэтому студентов в летнее время направляли на профильные стройки для практической помощи стране и повышения качества профессиональной подготовки. Так, в 1929 году Василий Петрович оказался на стройке ТуркСиба, а сразу по окончании института возглавил планово-производственный отдел Муромского паровозоремонтного завода им. Ф.Э Дзержинского. В том же году успел поруководить монтажем Нижегородского автомобилестроительного завода. Потом служба в Красной Армии.
К моменту перевода на Рыбинский моторостроительный завод (1938) Василий Петрович уже отслужил в армии и получил потрясающий опыт как инженер, как менеджер, как ученый.
Директор Рыбинского (Уфимского) моторостроительного завода (1938-1947) Баландин В. П.
Новое производство он начал изучать с должности слесаря-сборщика моторов. Но когда на заводе начали работать Ворошиловы, Василий Павлович и Шурочка, Баландин уже руководил цехом и организовывал работу сквозных стахановских бригад. Он смел. Василий Петрович любил свой завод и знал его.
Ему удалось осуществить серию блистательных прорывов через невозможное и создать жизнестойкую систему развития индустриального гиганта, которая позволила заводу выжить в условиях распада и раздела социалистической собственности в лихие 90-е. Несмотря на то, что гиганты в годы перестройки, вымирали как динозавры и превращались в арендодателей торговых площадей и жалких прихлебателей западного мира, Уфимский моторостроительный завод сохранился и сохранил свою историческую память, а сегодня он может стать стартовой площадкой для возрождения национальной авиационной промышленности, если Бог не выдаст, а свинья не съест.
В июле 1941 года Город бомбили прицельно и без экономии боеприпасов. Под авиаудар попала и железнодорожная станция, коллапсированная несколькими составами с зерном. Отборное зерно нового урожая следовало железными дорогами в Германию, в рамках договора, заключенного между странами в 1939 году. После начала войны логистика движения была нарушена. Эшелоны с заморским грузом были максимально сконцентрированы на рыбинской железнодорожной станции для отвлечения внимания противника: мол, свое-де пожалеют. А со своим добром, может, и станцию сохранной оставят. Не пожалели
Железнодорожный узел сильно пострадал, составы с зерном переформировали. Нужно было решать вопрос с их новой конечной точкой следования. Начальник ж/д станции послал в Москву запрос и получил приказ товарища Сталина: отправить составы в Ленинград, но Андрей Александрович Жданов, который принял город на попечение в роли члена Военного совета Ленинградского фронта, отказался от «подарка» со словами: нам чужого не надо! Знал бы он, что в прикупе лежит
Таких составов и станций в тот год по стране было много
Несмотря на усиленную бомбардировку города плотина строящейся Рыбинской ГЭС не пострадала. Ее энергия была очень нужна Москве, которая уже готовилась к своей решающей битве. И рыбинские не подвели. 18 ноября 1941 года ГЭС была введена в эксплуатацию. Стояли сильные морозы, поэтому рубильник, запускающий процесс, пришлось предварительно отогревать паяльной лампой.
У каждого на войне своя доля и своя лямка. И тянули Войну всем миром, как баржу бурлаки. Большинство рыбинских мужиков, мобилизованных в первые дни войны отправились заполнять собой черное нутро Ржевского котла, нарушая порядок организованной армады захватчиков, мороком ползущей к столице. Москва заперлась в своих границах крестным «летом» иконы Казанской Божией матери и приготовилась стоять до конца.
Оставшиеся в Рыбинке горожане срочно восстанавливали разрушения и перестраивали жизнь города для будущей победы.
А караваны эвакуированных двигались в сторону земли обетованной, чтобы там прорасти ростками новой жизни, прорасти сквозь лютые морозы и горы снега, тяготы неустройств, прорасти к весне новыми городами и предприятиями.
Эвакуированный из Рыбинска моторостроительный завод влился в новое промышленное объединение в городе Черниковске. Последние баржи с оборудованием и заводчанами добралось до места только к средине января 1942 года. Морозы настигли баржи по пути следования. Ледяной плен тыла оказался не легче вражеского на линии фронта. Здесь тоже шла война, но она была тихой и бескровной: война с холодом и голодом, человеческими слабостями и нуждой. Выживали нравственные и смелые, предприимчивые и готовые к риску, коллективной работе и взаимовыручке. А рядом с ними наглые и безнравственные, вороватые и уверовавшие в свою номенклатурную неприкасаемость и особую насыщенность благами личную жизнь. Просто война все эти различия обострила и сделала не только осязаемыми, но и видимыми.
Железнодорожный обоз заводчан и оборудования прибыл раньше баржевого каравана. Рабочих разместили в бараках и домах поселка Инорс, что вырос вокруг порта и лесопилки на реке Уфимке. До войны здесь был возведен поселок для проживания иностранных рабочих, отсюда и странное название района с корнем ИНО.
Василий с Шурой следовали за заводом железной дорогой. Многие заводчане брали с собой семьи. Вещи с собой брать не разрешалось, поэтому с наступлением морозов среди эвакуированных начались настоящие бедствия. А число эвакуированных приближалось к десяти тысячам.
Практичный и оборотистый Василий решил свою семью пока схоронить в родной деревне. Есть такая особенность у русского человека припадать к земле в дни гонений и кручин. Василий был крестьянского теста человек. Статный, немногословный, он не любил совещаться или спрашивать совета. Все решения всегда принимал сам. А как он это делал, по нему было не видать. Он всегда был спокоен: и перед лицом опасности, и перед лицом смерти. А она к нему приходила, голодная, там, на дороге из цеха к дому, когда нес свой доппаек детям в тот тяжелый 1942 год. Дошел до дома с посторонней помощью, но к пайку не притронулся. Василий не боялся смерти, боялся бесчестия, боялся страданий родных, и всегда старался заслонить их своей спиной. Так было и в этот раз.
Директор завода обещал прислать в Рыбинск теплоход: специально за семьями заводчан, которые не смогли выехать с кормильцами.
Хорошее дело! подумал Василий Павлович. Однако, сначала нужно посмотреть на эти новые места, нужно, обустроить их, а потом уж и семью тянуть. На том и порешил, а семья исполнила.
И директор завода тоже свое слово сдержал и прислал в Рыбинск пароход в начале осени 1942 года. Да не всем семьям заводчан нашлось место на том пароходе. А дело было вот как.
Первоклассник 1941 года
Исход из города в родные пенаты семьи Ворошиловых был при параде, с приличным скарбом. Василий Павлович на заводе ударял в социалистических соревнованиях мастером цеха, поэтому его семья в Рыбинске жила в достатке. В деревню не ездили уж года четыре как, а тут
Мария Васильевна сошла на берег с баржи, оглашая пристань стуком каблучков модных резиновых ботиков с кнопочкой на боку, чем вызывала в восторг и зависть попутчиков и встречающих. До телеги она плыла королевой. Ее ладненькая фигурка, всегда добротно и со вкусом одетая, заметно выделялась на фоне серой угрюмой толпы, пришедшей в движение силой Великой Беды.