За прагматиками полегла и Россия: сократившаяся на треть государева казна в условиях значительного вовлечения в Мировую бойню привела Россию к жесточайшему социально-экономическому кризису 1916 года и революции 1917 года.
На Холопове самогон не гнали и водки не уважали. Этим баловали бобылихи на краю деревни, но их промысел был рисковым. Бобылих не трогали, поскольку так было проще исполнять попечение о вдовствующих. Но было дело, когда тем же занялась вдовица с детьми. Так ей пришлось уехать с детьми в дальние края, потому как никто из деревенских не хотел отдавать за ее детей своих дочерей. Гнилое семя не может дать доброго урожая! И так велось практически по всем губерниям Российской Империи. Романтики!
Василий, так звали отца Марии, в школах не учился и грамоты не знал, но был скор и горазд на ремесла. Да и чему только не научишься, когда твоя жизнь начинается с пастушков! Встретив свою Пелагюшку, он начал семейную жизнь с низкого старта. Выбившись из нищеты, он уже не мог остановиться и продолжал упорствовать в труде даже тогда, когда вся деревня уже предавалась забавам на зимнем отдыхе. Зимой большинство деревенских било баклуши да тратила накопленное по празднествам да посиделкам. А домочадцы Василия мяли кожи, да шили обувку, которую он успешно продавал на ярмарках, да в торговых поездах с коробейниками.
Летом трудились на земле, но питались, как городские без постов, со скоромной пищей и белым хлебом по выходным. Деревенские летом скотину не забивали. Слабовы свиней били по мере необходимости. А чтобы купить тушу коровы, Василий ездил по вестям и весям: где в какой деревне корова ногу сломит, или медведь задерет, там и Василий Слабов объявлялся. Медведей и волков на ярославщине всегда хватало, поэтому мясо в семье у Слабовых не переводилось. Об этом знала вся деревня, но «жить как все» принуждать не смела закон не позволял. Волга-матушка повывела всех ледащих по своим берегам и выгнала из деревенских мужиков семена того самого капитализма, который сказочными всходами пробудил жизнь Империи.
Поначалу капитал рос на торговле хлебом и судостроении, но ко времени появления наших героев акцент стяжания сместился в мануфактурное производство и железные дороги. Тягаться с мануфактурами Василий со своей семейной артелью не мог. Деревенские квасцы крепко держали его на месте. Это был крепкий кулак, но с острой чуйкой. Кулацкая суть не позволяла семье раствориться в сложном производстве с большим количеством наемной рабочей силы, а чуйка удерживала капиталы Василия в доходных промыслах, которые в своей множественности и многообразии служили гумусом промышленного производства и питали растущую индустриальную мощь Российской империи. Поэтому Революцию Слабовы встретили в большом новом доме на хуторе Ясная Поляна, с трактиром-чайной на дороге, которая шла от Рыбинска до Северной столицы. Чайная это гражданская позиция старика Слабова: дабы не вводить народ во грех пития. Не баловал он продажей спиртного, хоть это и было выгодно, держал планку коллективной безопасности, как мог.
Опять не повезло старику Слабову, раскулачили. Раскулачили по навету своих же бывших односельчан, которым он давал в долг зерно и деньги. Накануне утром приехала на санях товарка из Холопова и предупредила Пелагею о готовящемся изъятии продовольствия и имущества. Мария в это время была на сносях и отдыхала у родителей. Так решил Василий. А сам он в это время работал в Рыбинске.
Пока женщины охали и причитали, во двор въехала подвода с двумя красноармейцами и наветчиком из Холопова. Решили Марию увезти от греха подальше, ведь пострадать мог и Василий: белый след красные комиссары не прощали.
Товарка вывела беременную во двор, усадила в сани. Туда же побросали вещи, какие попали под руку, накрыли сани тулупом. Женщины собрались и выехали так быстро, а положение Марии было столь очевидным, что красноармейцы не посмели становить отъезжающих.
Наветчик не раз бил челом на пороге слабовской избы и хорошо знал двор и хозяйство. Когда на подводу погрузили станок, сбрую, инструменты, иуда вспомнил про красивый шкаф, который Василий смастерил своими руками и которым гордилась вся семья. Вынесли и шкаф, и другую мебель прихватили. В изба остались только лавки и пустой сундук из-под одежды.
Дошла очередь до скота. Пелагея пошла в след за красноармецами в скотник. Там с ужасом смотрела, как холеная скотина ловит удары прикладов и мечется в ужасе и непонимании, выбегает во двор. В нервном припадке, женщина вцепилась в корзину с гусыней, сидящей на яйцах, пытаясь не то спасти будущие жизни, не то закрыться от несправедливости и жестокости происходящего. Проходя мимо Пелагеи, злорадствующий сосед попробовал отобрать у женщины корзину. Пелагея уперлась. Тогда мужчина вцепился в голову гусыни. Пелагея бросила корзину и обняла гусыню, прижала ее к груди. Птица отчаянно кричала и защищалась от насильника. Мужчина продолжал тащить птицу на себя до тех пор, пока шея гусыни не треснула, брызнула кровь, голова повисла. Мария всем телом отозвалась на боль птицы, чуть ослабила руки. Наветчик воспользовался уступкой и вытащил тело гусыни за шею, быстро побежал к телеге, где его ждали стражи закона.
На том род Слабовых в истории предпринимательства России затух. Впрочем, как затухло и само предпринимательство на долгие полсотни лет.
эвакуация
В октябре 1941 года немецкая авиация уже баражировала над городом. Сказать, что война случилась неожиданно и к ней не готовились было бы неправдой. Уже в 1933 году на Урале началось строительство заводов дублеров, некоторые из которых успели порадовать строителей выпуском первых партий стратегически важной продукции в ударные предвоенные году. Дублер Рыбинского моторостроительного завода 26 был пущен в эксплуатацию в Уфе, а 16 октября 1941 года по решению Государственного комитета обороны началась эвакуация из Рыбинска. Работы проводились в строжайшей секретности.
Василий с сестрой Шурой каждое утро уходили на завод, но режим их работы был иным, чем в мирное время. Рабочие занимались демантажом оборудования, а с наступлением темноты оборудование вывозилось по временным транспортным линиям на железнодорожную станцию или в порт. С рассветом временные пути разбирались и прятались в помещениях завода, поэтому немецкая авиаразведка усыпляла свое командование спокойными рапортами о положении дел в тылах противника. А когда 31 октября 1941 года начался обстрел стратегических объектов, в цехах уже никого и ничего не было. Завод был полностью вывезен за 10 дней.
Эта фантастическая, с точки зрения технологической сложности и виртуозности исполнения, операция прошла под руководством директора завода Баландина Василия Петровича. Страна должна знать своих героев, поэтому хочется запечатлеть портрет этого «настоящего русского» в знак благодарности и глубоко почтения.
Василий Петрович родился в семье железнодорожника на станции Лосиноостровская (15.10.1904). Когда Василию исполнилось 12 лет, он начал работать поденным ремонтным рабочим на Ярославской железной дороге. Все, кто пользуется электричками, видел большое количество рабочих в ярких оранжевых безрукавках, которые в любую погоду подкручивают гайки на шпалах, ремонтируют платформы, укрепляют откосы. Так вот, до революции было то же самое, только еще тяжелей, а Василию Петровичу 12 лет Это был 1916 год.