Слова проводника прозвучали не убедительно. На причале в Поточище при упоминании о татарах шкипер рассмеялся. «Разве паны не знают, что орда бежала в глубь Диких Земель» В Хотине, после предупреждения тамошнего капитана, самоуверенности у проходимца поубавилось. По одному виду, виновато сжатым плечам, опущенной голове, вылупившимся глазам, дрожащими пальцам, становилось ясно, лодочник надеется лишь на удачу.
«Третьего дня, снизу, греческая ладья пришла, рассказывал лихой рэзеш, то и дело подкручивая густые усы. Против течения, из Сорок три дня ходу. Так татарня два дня их за сиськи дергала. Ха, ха, ха! С берега то и дело стрелами. Зазевался и щиииии пок. Для устрашения прямо в глаз бьют. Под шлем. Сам видел. Пятерых. На дне ладьи. Лежат так. И у каждого по одинаковой стреле аккурат из левого глаза. Их проводник тюркский знает, каждый час кричал, мол, бакшиш даем, згиньте только. А те отвечают, мол, не нужен бакшиш, все заберем. Короче, больше половины перебили. Это грекам еще повезло. Вот неделей раньше, турок купец вниз шел, к Аккерману. Полная лодка девок с Диких Земель. Божился, мол самому султану в гарем везет. Только до Сорок тот купец близко не дошел. Хоть и единоверцы, а татары баб себе забрали. Говорят, хан Нур, добычей летнего набега не доволен. Мало взяли, теперь вот и щипают всех подряд. Но главное испытание ждет вас ниже Сорок. До Тигины, без отряда не суйтесь. Верно без хабара останетесь. Дай бог в живых»
Люди Анджея крепкие и надежные войны. Но стычки с кочевниками в планы пана не входили. Главное выполнить великое поручение. Каждый меч на счету.
Если хоть один из моих людей погибнет, прошипел Васпан, я и тебя убью. Медленно и мучительно. Знаешь, что случается с глазом, когда в него раскаленное масло капнет?
Шкипер затряс, затем замотал головой.
Не надо, пан! заныл он дрожащим голосом. Будем держатся правого берега. Я тут все отмели знаю, обойдем. А груз придется перераспределить, чтобы левый борт для щитов освободить. И
Много слов. Берись за дело!
Еще до темноты ладья превратилась в плывущее укрепление. Для устойчивости вдоль левого борта соорудили нечто похожее на крыло. Деревянные щиты прибили к борту и подняли в человеческий рост. Груз переместили на правый борт, из-за чего лодку кренило. Учитывая, что в случае боя воины станут по левому борту, крен себя оправдывал. На нос и корму выставили дозорных. Оставалось одно, молится чтобы нападение случилось только с левого борта. Правый оставался абсолютно беззащитным.
Шкипер! крикнул Анджей.
Проводник оторвался от руля. Приказал мальчишке-помощнику заменить его и подбежал к хозяину.
Пан, хотел что-то спросить? смирено приклонил он косматую голову.
Скажи, ты уверен, что ордынцы нападают только с левого берега?
Так, боятся они реку переходить. Тем более в полную воду. Если нарвутся на рэзешей, он махнул на правый берег, верная смерть. Живым никто не уйдет.
Хм! усмехнулся Анджей и заправил большие пальцы под ремень. Кераса мешала, сковывая движение. Я бы именно так и поступил. Отряд из пяти лучников на правом берегу перестрелял бы нас как куропаток. А если молдавский разъезд ну пять воинов не такая уж и большая жертва.
Ваша правда, пан, согласился проводник. Его манера во всем всегда соглашаться начинала раздражать. Только татары осторожные. Лишний раз рисковать не любят.
Так или иначе, но Анджей приказал поставить дозорного для наблюдения за правым берегом. Удача любит расчет.
Велико чтимый пан, обратился к нему проводник, когда стянутое тяжелыми облаками небо померкло, указывая что пасмурный день подходит к концу. Стоянка за следующей извилиной. У меня там место приспособленное. Для ночлега.
Никакого ночлега, не оборачиваясь к собеседнику ответил Васпан. Ночью продолжаем идти. Без весел, по течению.
Шкипер сжался еще больше. Молча стоял за спиной хозяина. Явно хотел оспорить опасное решение, но не решался. Наконец, выждав долгую паузу, промямлил:
Ваша воля, пан. Но впереди узкие повороты, которые лучше проходить при свете дня
Ты же сказал, что отлично знаешь все мели, броды, повороты. Или опять соврал? Анджей хотел повернуть голову и взглянуть негодяю в глаза. Но «ожерелье» доспехов не позволило это сделать.
Нет-нет, пан. Что вы! Я я.
Ты сделаешь как я сказал, отрезал Васпан. Простолюдинов следует держать в страхе. Только тогда лентяи выкладываются по полной. Или ты в сговоре с ордынцами? А? Приводишь единоверцев в их лапы за тридцать серебряников?
Нет, пан! Нет.
Мужчина сжал сутулые плечи, что означало поклон. Свое недовольство он вылил на мальчишку-помощника:
Смотри за рулевой, недоумок! звонкая затрещина слилась с всхлипом несчастного. Видишь рябь? Это ветви ствола. Угробить нас хочешь!
На месте намеченной стоянки сошли несколько воинов. Соорудив факелы, пошли вдоль берега, обозначая путь ладье. Скорость продвижение значительно снизилась. В полночь поводырей сменили. Заняло это много времени. Не могли найти место для пристани и воинам пришлось сменяться в брод.
К рассвету самые трудные участки были преодолены. Анджей еще раз убедился в верности принятого решения. Извилистые и узкие повороты представляли из себя идеальное место для нападения. Очень хорошо, что ладья прошла их ночью.
Пасмурное, туго стянутое небо подсвечивалось хмурым рассветом.
К обеду будем в Сороках, прозвучал довольный голос шкипера.
Радость оказалась преждевременной. Крик дозорного прозвучал как гром:
Всадник по левому берегу!
Двенадцать пар глаз устремились на заросший низким кустарником пригорок. На фоне серого зарева ясно различался воин в косматой шапке, на низкорослом скакуне. В руках он держал копье. Поняв, что его заметили, седок угрожающе поднял копье и оглушительно свистнул. Затем повел удила, подхлестнул коня и исчез за пригорком.
Что будем делать, пан? спросил перепуганный шкипер. Пристанем к берегу и пошлем гонцов в крепость? По суше? До левого берега шагов сорок. Копьями не возьмут. Только стрелами. Может продержимся.
Нет, решил Анджей. Ждать мы не будем. Ян! он подозвал старшего воина. Четверо на весла. Остальные к бою. Будем прорываться.
А те, что на берегу? спросил солдат.
Сами доберутся. Готовь арбалеты.
Вдалеке блеснула молния. Через несколько мгновений небеса зловещи загремели.
Бог с нами! крикнул Анджей, подбадривая отряд. Дождь главный враг лучников. К бою, верные братья. За короля и за Господа нашего Исуса Христа!
Подтверждая слова Васпана, прогремел раскат грома. Стараньями гребцов, ладья прибавила ходу. Стоящий у заднего руля шкипер одобрительно кивал. Скрип уключин и бряцанье готовившихся к схватке, заглушали крики оставшихся на берегу воинов. Никто не посмотрел в их сторону. Лишь Ян, старшина отряда, закончив взводить арбалет, подбежал к корме и крикнул:
К крепости! Идите к крепости!
Вернувшись к хозяину, шепнул:
У них только легкое оружие
Забудь, приказал Анджей. Меня больше беспокоит дождь. Если ордынцы появятся раньше дождя
Он не договорил. Крупная капля звонко шлепнулась об шлем. Вместе с ней из-за пригорка на левом берегу зажужжали стрелы. Пролетев по дуге, несколько из них впились в палубу.
9
Влад открыл глаза. «Кошмар?» вопрос, как жужжание комара, появился из неоткуда. Навязчивое видение преследовало его много лет. И с каждым разом все меньше и меньше казалось кошмаром. В детстве сон являлся нечеловеческим ужасом. Он, князь, корчился от боли в предсмертных судорогах. Сходил с ума от безысходности смерти. Он добыча. Охотник загнал его и чинит расправу. Заживо потрошит ослабевшее тело. Со временем князь претерпел и понял, это не его ужас. Это страх других. Крипота, будь животной или человеческой, напруживает воздух. Делает его липким, тяжелым, заразным. «Экстракт нектара» так назвал это князь. И еще. Извод испуга красного цвета.