Вышитая рукой мастерицы-белошвейки эльфийская руна «Ш» красовалась на заднем месте слева.
Шэни, сказал Балимор, бросая, не глядя, трусики назад.
Гадство! крикнула Ансива, и потасовка продолжилась.
* * *
На столе лежала карта мира, вокруг нее стопки писем и таинственных документов с печатями Аладии.
Разбойники (а ныне прекраснейшие из дев) хватали то одно, то другое и дрались за трофеи, пока чародей не надавал им по рукам.
Порвете! Оглоеды! проворчал Балимор, усаживаясь на стул. Ну хуже детей малых
Чаепитие осталось позади. Участники концессии вполне оправились от пережитого и приступили к делу.
Старик поерзал на стуле и из-под нахмуренных бровей посмотрел на своих визави.
Блондинок можно было различить только по росту. Выше Шэни (она же Дейнар), ниже Ансива (она же Хлок); лица одинаковые, точно вылитые в одной форме, слишком красивые даже для эльфийской породы.
Чародей долго разглядывал просвечивающее розовым острое ушко Шэни. Соответствие образу был стопроцентным. Определить в них подделку вряд ли смогла бы даже родная мать настоящих сестер.
За это благодарить нужно было Дейнара, ведь именно ему пришла в голову идея отстричь у пленниц прядь волос, чтобы использовать ее в колдовстве.
Я хочу, чтобы вы хорошо запомнили свою легенду, сказал Балимор.
Да уж не дураки, фыркнул Дейнар, щупая свой бюст. Занимался самоисследованием он долго и тщательно, играя у старика на нервах.
Хлок не отставал от товарища. Точнее, товарки.
Дуры!
Чего?
Дуры, я сказал. Теперь вы дуры, а не дураки.
Блондинки смотрели на него, пытаясь вникнуть в суть утверждения.
Чародей нервно почесался.
С этой минуты забудьте, что вы мужчины. Вы принцессы аладийские, дочери Феталы, младшей сестры короля Пиннера. Ясно? Вы едете в Долерозию погостить у своего любимого дядюшки, которого не видели никогда в жизни. Пиннер и его придворные вас тоже никогда не видели.
Почему? спросила Ансива, бросая на чародея лукавый взгляд.
В горле у Балимора что-то застряло.
Откуда я знаю? хрипнул он. В этих письмах говорится, что вас посылают в Долерозию. Тут еще куча всякой галиматьи: Фетала рассказывает брату о своей жизни в Аладии. Однако письма эти вы королю не отдадите.
Почему? спросила Шэни.
Потому, что вам тогда требовалось бы выучить материал досконально, чтобы не попасть впросак, если начнутся расспросы! А у нас нет на это времени. И Чародей не стал говорить, что сильно сомневается в умственных способностях обеих. Неважно Вы возьмете с собой только это. Старик потряс перед девицами несколькими свитками и засунул их в тубус. Там ничего особенного, формальности. Главное, ведите там себя прилично. Вы вы так бесконечно далеки от придворного эльфийского мира, как прям я не знаю
Справимся, отмахнулась Шэни, пытаясь сесть нога на ногу. Получилось только с третьей попытки мешал длинный подол.
Не волнуйся, мухомор. Дельце провернем без шума и пыли, добавила Ансива, озаряя комнату улыбкой.
Чародей потер лоб дрожащей рукой, от нездорового возбуждения его колпак съехал на бок и держался только чудом.
Боюсь, тихо не получится.
Разбойники его не слушали. Никто из них еще вчера не подумал бы, что можно так долго и тщательно обсуждать фасон платья и качество тончайших кружев.
Балимор еще раз убедился, магия работает.
Давайте повторим все то, что вам нужно знать. Так, чтобы от зубов отскакивало.
Да ладно, запомним, надула губки Ансива, подпирая голову обеими руками. Скучно, и я хочу мороженого
Я тоже. А еще зефира! поддержала сестра, пытаясь состроить умоляющий взгляд.
Чародей выпучил глаза.
Перестаньте!
Хотим, хотим, хотим! заканючила Ансива.
А знаете, что с вами будет, если вас разоблачат? спросил старик самым зловещим голосом, какой смог найти в своем арсенале.
Конечно, они не знали. Вообще, как мог убедиться Балимор, их представления о жизни эльфов были, мягко говоря, поверхностными. Имейся у него в распоряжении время, чародей подковал бы приятелей лучше, но уж что есть, то есть.
Предателей, мошенников, клятвопреступников, согласно эльфийским законам, сначала награждают батогом.
Разбойники напряглись. С батогом и другими разновидностями телесных наказаний они уже были знакомы.
Секут преступников при всем честном народе.
Садисты, простонала Ансива.
Потом их раны посыпают солью. Потом обливают кипятком, от которого кожа сначала пузырится, а затем слезает пластами.
Шэни прижала ладошку ко рту, в ее глазах заблестели слезы величиной с лесной орех
Ну а когда приговоренные выплюнут свои легкие от криков, их четвертуют и бросают на съедение собакам-эльфоедам, закончил рассказ чародей, выдумавший все, от первого до последнего слова.
Эффекта, впрочем, он добился, да такого, что пришлось срочно искать валерианку. Ее не было, тогда чародей нашел пустырник и напоил обеих девиц.
Поэтому в ваших интересах слушать и запоминать. А потом еще раз слушать и еще раз запоминать!
Наревевшись до икоты, с красными носами и красными глазами, разбойники стали гораздо восприимчивее.
Балимор потратил битый час на подробный инструктаж, объяснял на пальцах, сердился и повторял снова. Притащил даже классную доску из кладовки, на которой рисовал мелом какие-то схемы.
Поняли?
Балимор свалился на стул, обвиснув, словно мокрый носок. Несметное количество лет назад он преподавал в МА (Магической Академии), где учились одни безмозглые болваны, но и там публика была на несколько порядков выше в интеллектуальном отношении.
Два слитных кивка. Поняли вроде.
Вопросы есть?
Несколько потрясенная преподавательским гением чародея, Шэни нерешительно подняла руку.
Ну?
А как зовут этого нашего этого
Дядюшку, подсказала Ансива.
Да, дядюшку
* * *
Следующую запись в своем гроссбухе чародей сделал такую:
«Объекты стремительно осваиваются в новом образе. Опасения насчет эльфийского языка не подтвердились разговаривают подопытные на нем, словно он для них родной. Заклинание, которое я использовал, имеет гораздо больше возможностей, чем предполагалось.
С научной точки зрения интересно было бы понаблюдать, что будет дальше, но, увы, не получится. В королевском дворце они станут недоступны моему взору Впрочем, и тут можно что-нибудь придумать (nota bene: проверить Могучий Визор) Интересно, уживутся ли мирно в отдельно взятом объекте две сущности? И какая победит»
Чародей сидел у окна и хорошо видел, что творится во дворе. Шэни и Ансива, отправленные с ответственной миссией в баню, бегали голышом вокруг нее и визжали, хлеща друг друга влажными полотенцами.
«Возможны серьезные когнитивные искажения, записал в книгу Балимор. Подобный опыт не описан в магической литературе, и заклинание, которое я использовал, кажется, никогда и нигде не применялось. По этой причине не берусь предсказать последствия»
Дура!
Идиотка!
Я тебе шары выцарапаю!
Балимор вытянул шею. Эльфийки старались оторвать друг у друга скальпы.
«Вероятно, периодически две части сознания женская и мужская станут соперничать».
Перо с противным звуком скребло плотную желтую бумагу.
Коза драная! заорала Шэни и, размахнувшись, врезала Ансиве по морде. Блондинка кувыркнулась в кусты приемом, хорошо известным в среде кабацких завсегдатаев.
«Да, сомневаться не приходится, добавил Балимор, сущности борются и периодически одерживают верх»
Ансива в долгу не осталась, и уже через секунду выпрыгнула из кустов, вооруженная длинной палкой. Сестры скрылись из вида.
Отбросив перо, Балимор встал и направился к выходу, намереваясь прекратить это безобразие.
Если кое-кто здесь забыл о деле, он напомнит.
Эй, прекратите! заблеял старик.