Я моргнула, пытаясь прийти в себя от накатившей головной боли, пославшей противную липкую волну по всему телу.
«Что ж, придется вести себя хорошо, не стоит их провоцировать».
Я решила не нарываться, не хотелось снова оказаться привязанной к кровати. Поэтому смиренно легла на своё место, натянув тонкое одеяло до самого подбородка.
Сумасшедшим из этой палаты не было до меня никакого дела. Они витали в своих мирах.
Глава 2
Отделение «пограничных» и знакомство с пациенткой Машей
Сегодня я поняла, как мало нужно для счастья человеку! Меня перевели в отделение пограничных состояний. Как выяснилось, я забыла не только последние события. Я не помнила, кто мои родители, где я училась и росла и кто мои друзья.
Ранним утром меня пригласили к врачу, и вот уже час мы сидели напротив друг друга в тесном кабинете, доверху заваленном папками с документами.
Моложавая психиатр, поправляя очки, съезжающие на переносицу, спросила:
Милая, почему Вы довели себя до такого состояния? и, не дожидаясь ответа, продолжила. Полежите немного под нашим наблюдением, поправьте здоровье. Побудете без телефона пока. Если нужно сообщить на работу, пожалуйста, придумайте легенду. Работодателю совсем не обязательно знать, в какой вы больнице. Вы должны чётко осознавать: мы не враги. Вам нужна помощь. А теперь ответьте мне на пару вопросов. Сколько вам лет? У вас есть родственники? Дети? Муж? В последнее время замечали что-нибудь необычное? Может, слышали какие-то голоса?
Я вздохнула:
Ионова Алёна. Тридцать лет. Детей точно нет, не замужем наверное. Родственники я я не помню. Никаких голосов я никогда не слышала.
Теперь давайте проведем несколько тестов, мягко предложила она. Посчитайте от одного до десяти в обратном порядке.
Потом я раскладывала какие-то карточки. Все задания были элементарны и даже насмешили меня. Удовлетворенно кивнув, психиатр продолжила:
Ну что ж, в целом всё не так уж и плохо. Но меня беспокоят ваши провалы в памяти. Возможно, лекарства и покой помогут. Хотя я иногда говорю: не стоит вспоминать то, что организм пытается от нас скрыть. Может быть, ваш мозг пытается вытеснить негативные воспоминания. Но всё же в этом отделении вам не место, полежите в другом, двумя этажами ниже. Там вам должно понравиться. Алёна, вы очень красивая девушка, вероятно, вы попали в нехорошую компанию. Поймите, наркотики это очень плохо.
Я не наркоманка! Отпустите меня, пожалуйста. Я не хочу здесь находиться, здесь ужасно, кругом одни сумасшедшие. И этот запах, он не даёт мне дышать меня снова начало знобить.
Милая, успокойтесь, а как же наркотики? И попытка суицида. Что вы об этом скажете?
Мой взгляд заметался по кабинету, перескакивая со старой мебели на большой горшок с каким-то фикусом, а с него на неуместно новое здесь пластиковое окно. Здесь было тепло.
Я не знаю Может, мне их подсыпали?
Вот именно, «не знаю», «может». Слишком много вопросов. Вот и разберитесь пока. Две недели не так уж много. Отдохните, всем своим видом она дала понять, что уговоры бесполезны.
Я кивнула, решив последовать её совету. Ведь истерики в этом месте не имеют смысла и даже опасны.
Сегодня я передам ваши документы заведующему отделением пограничных состояний. Его зовут Рустам Равильевич Кольцов. К слову, он большой молодец и профессионал. А теперь можете вернуться к себе.
Мне снова пришлось вернуться в свою палату и до утра слушать стоны больных и громкую ругань медсестер.
Всю ночь я не могла уснуть, вертелась с боку на бок. Зловоние, исходившее от всех этих женщин, убивало меня.
К счастью, утром мои мучения и страхи закончились: меня перевели с третьего этажа на первый.
Если отделения психиатрической больницы можно оценивать по уровню комфорта, то это был стопроцентный вип. В коридоре, переливаясь на все лады, сверкала глянцевая плитка. Приятная персиковая краска на стенах радовала глаз, особенно после кошмара на этажах выше. Большие напольные цветы в огромных плетёных горшках смягчали и украшали больничный вид. Но самым приятным оказалось то, что в этом отделении было что-то типа развлекательного уголка: несколько новеньких столов для игры в пинг-понг, большой кожаный диван и огромная плазма. Вдоль стен стояли стулья и пара столов, на которых лежали шашки и другие игры.
Палаты, рассчитанные на двоих пациентов, тоже приятно удивили: кровати с чистым бельем и вполне комфортабельная мебель, два небольших шкафа, тумбочки и письменный стол возле подоконника. Занавески в клеточку и теплые пледы создавали уют. Отдельный санузел душевая кабинка и унитаз были совсем новыми. Если бы не все те же решетки, можно было подумать, что я нахожусь в санатории.
Юная медсестра, провожая меня в палату, объяснила:
Здесь совсем недавно прошел капитальный ремонт. Пациентов пока мало, полежите одна, но, возможно, к вам кого-нибудь подселят. Если будет скучно, приходите в игровую зону. Познакомитесь со всеми.
Да-да кивнула я машинально, мечтая сходить в душ и лечь.
После той палаты и запахов, что там витали, хотелось помыться и прийти в себя. Как мало надо для счастья
Но, отдохнув, я всё же решилась и вышла посмотреть телевизор. Так странно быть не на связи с окружающим миром. Здесь не нужно никуда спешить, бежать и вертеться, словно юла. После тысяч сообщений в рабочих чатах, способных, кажется, достать даже из-под земли, местная тишина даже немного пугала.
В «живом уголке», как я окрестила это место, было почти безлюдно: высокий и худощавый старик сражался в настольный теннис с симпатичным, крепкого телосложения мужчиной лет сорока. На диване со скучающим видом сидела миловидная брюнетка из разряда вечных подростков. Её короткие темные волосы торчали в разные стороны. Присмотревшись, я поняла, что ей уже явно за тридцать.
Здравствуйте! я решила быть предельно вежливой, ведь неизвестно, что у них на уме.
Мужчина едва кивнул, чего не скажешь о старике. Он широко и добродушно улыбнулся и громко поздоровался. А девушка, погруженная в свои мысли, промолчала, словно не заметив меня.
Я скромно присела на край дивана и вместе с ней начала смотреть мультфильм про незадачливую маму-обезьяну.
С улыбкой я отметила, что эта девушка чем-то похожа на ту самую обезьянку из мультфильма. За пять минут моя соседка несколько раз меняла позу: то закидывала ногу на ногу, то садилась по-турецки, а потом и вовсе прилегла.
Во время рекламы девушка, наконец, меня заметила:
Привет, я Маша. Ты давно здесь?
Минут пять.
Да я не об этом! рассмеялась она. В этой больнице ты давно?
Сегодня второй день. Меня перевели с третьего этажа.
Понятно. Это хорошо. Плохо, когда наоборот из этого отделения туда наверх.
И такое бывает? удивилась я.
Конечно! Нашу Киру вчера забрали. Она устроила скандал у главного. Требовала, чтобы её выписали. Но здесь это не работает. Попадая сюда, мы становимся безвольными рабами. Любой врач может затянуть лечение на долгие месяцы и даже годы. И никакой судья не поможет.
Но зачем кому-то держать пациентов против воли? я растерялась.
Не знаю, может, у них свои планы, вздохнула Маша. Ну, а ты почему здесь? И, кстати, как тебя зовут?
Алёна. Честно говоря, я не помню, как сюда попала и, главное, почему? Помню, как мне было плохо, это да. Помню своего парня, хотя уж лучше бы я его забыла. Работу свою помню я силилась вспомнить что-то еще, но в голове было пусто. К тому же меня снова начало знобить. Наверное, это последствия от наркотиков.
Я вдруг почувствовала отчаяние и беспомощность. Мне стало страшно, что я никогда не вспомню и ничего не узнаю.
Просто так тебя сюда бы не загребли, это факт. Значит, что-то такое было, убежденно заключила Маша.