Я насчитала шесть коек, вместе со своей. Стены были выкрашены в невнятно-желтый цвет. За блёклыми занавесками я увидела решетки. Сомнений не осталось это психиатрическая больница. Значит, отсюда не так просто выбраться, мелькнуло у меня в голове.
За окном удручающе завывал ветер и гнул ветви голых деревьев. Казалось, еще немного, и тонкие стволы берез сломаются. Я никак не могла припомнить, какой сейчас месяц, но, судя по всему, самый разгар зимы. Интересно, сколько времени я провела здесь? И что же со мной произошло?
Я опять попыталась освободиться. Но спустя несколько минут сдалась и простонала:
Пожалуйста, можно попить?
Что? Фрекен Бок наконец перестала считать таблетки и повернулась. Чего ты там пищишь? Не расслышала.
Можно попить, пожалуйста? ещё тише прошептала я.
А-а-а, пить она попросила. Ну надо же, вежливая! хмыкнула она. А вчера что вытворяла? Помнишь?
Я ничего не помню, с трудом выдохнула я. Что со мной случилось? И где я?
В психушке! Где ж еще, пожала она пухлыми плечами. Вот девахи пошли, сначала наломают дров, а потом расскажите, подскажите, ангелочками прикинутся и жрут тут халявную еду! Фрекен Бок все же налила воду прямо из-под крана в пластиковый стакан и протянула мне.
Сделав несколько глотков, я скривилась от привкуса хлорки. Но все же стало немного легче.
Я хочу поговорить с врачом! Что вы мне капаете? мой голос приобрёл более уверенные нотки.
А мы чем не врачи? хохотнула Шапокляк. Ты правда не помнишь, что было?
Я напряглась. Понемногу туман рассеивался, и я начала припоминать:
Мне было очень плохо, я была дома и ждала Вадима, моего молодого человека
Да ты, детка, была накачана наркотой по самые уши и к тому же бросалась на санитаров. Скажи спасибо соседям, что скорую тебе вызвали. Когда они тебя нашли, ты лежала в холодной ванной прямо в платье и пыталась перерезать себе вены. Ты у нас тут теперь знаменитость. Сюда редко такие красотки попадают. Сразу видно: породистая. Видать, загуляла, да неудачно! Шапокляк начала менять уродливое постельное на свободной койке.
Моё левое запястье было забинтовано, значит, они не врут. Неужели я могла на такое пойти?!
Но я же никогда не принимала наркотики!
Анализ показал: крови в наркотиках не обнаружено, пошутила Шапокляк, и медсестры снова рассмеялись.
Закончив с бельём, Шапокляк взяла поднос со стаканчиками и вышла из палаты.
Я лихорадочно пыталась вспомнить предшествующие события. Но ничего не получалось.
Я хочу в туалет, снова попросила я. Пожалуйста
Будешь теперь тише воды ниже травы. Усекла? сверкнула глазами-маслинами Фрекен Бок. Она подошла к кровати, вытащила иглу из моей руки, а затем развязала меня.
Всю глюкозу на тебя извели. Смотри: будешь скандалить к буйным отправим.
Я с трудом села на жёсткой продавленной кровати, застеленной белой простыней с жёлтыми разводами. О происхождении пятен оставалось только догадываться. Затёкшие ноги мучительно покалывало.
Непослушные руки, словно плети, висели вдоль тела. Казалось, слабость и тошнота стали моими спутниками. Осмотрев себя, я заметила, что сильно похудела. А ещё кто-то неровно остриг мои длинные ногти. Заметив мой взгляд, толстушка буркнула:
Положено так, в приёмном тебя помыли и ногти обрезали. Неужто и это забыла? И давай быстрей, долго ты там копаться будешь? Мне ещё Маруську помыть надо, а то она опять под себя сходила!
Сейчас, извините.
Приложив неимоверные усилия, я с трудом поднялась на ноги и нетвердой походкой направилась к выходу. Одна из пациенток, резво вскочив со своего места, преградила мне путь. Вскрикнув от неожиданности, я увидела женщину средних лет со спутанными жидкими волосами, что едва прикрывали блестящую кожу на макушке. Она улыбалась щербатым ртом.
Пропустите, мне в туалет надо, я содрогнулась от омерзения, увидев, что руки женщины были покрыты какими-то мелкими язвами.
Прячь! Всё прячь, отберут! озираясь по сторонам, прошамкала она.
Тошнота накинулась с новой силой.
Пропустите, пожалуйста! попросила я снова, стараясь не потерять самообладание. Мне не верилось, что всё это происходит со мной.
Они всё украли! причитала она.
Не обращай внимания, у неё мания. Прячет свои вещи, думает, что мы отберём. Хотя зачем нам, подумай, её рваные трусы, огрызок помады и сломанная расчёска! Фрекен Бок снова рассмеялась трескучим прокуренным смехом.
Медсестра повела меня по длинному коридору, в самом конце которого находился туалет. В больнице было тихо и пустынно. Типично больничные голубые стены и ощущение закоренелой грязи давили к земле. Такое впечатление, что кроме нас здесь больше никого не было. Войдя в узкие двери, я снова ужаснулась: в некоторые кабинки невозможно было зайти. Зловоние убивало моё тонкое от природы обоняние. Зажав нос рукой, я всё же отыскала более-менее приличную кабинку.
Почему здесь так грязно? И нет дверей.
Все санитарки разбежались. Платят мало. Должна быть одна, Алкой зовут, но не вышла она, запила, поди, пояснила она. А нам не по рангу сортиры намывать! А дверей нет, потому что нет. И вообще, поменьше вопросов задавай.
Может, вы выйдете и в коридоре меня подождете? предложила я.
С детства не могла справлять нужду при посторонних.
Не положено, палата номер шесть под наблюдением, у нас правила!
Мне, честно говоря, было уже плевать, да и организму, пожалуй, тоже. Правила так правила. Пожалуй, так меня ещё никто не унижал.
В туалете над умывальниками висело треснувшее зеркало. Я, наплевав на приметы, все же посмотрелась. Уж лучше бы я этого не делала: мои блестящие черные волосы сейчас свисали длинными верёвками, под глазами темнели круги. Бледная и изможденная, я словно постарела лет на пять. Я брезгливо, кончиками пальцев выкрутила вентиль на умывальнике и сполоснула руки холодной водой.
Налюбовалась? А теперь пошли, скомандовала Фрекен Бок, когда я закончила свои дела.
Я медленно брела вдоль стены по узкому коридору, чуть впереди шла, словно конвоир, Фрекен Бок и с явным удовольствием рассказывала сплетни про пациентов и медсестёр. В коридоре никого не было, стояла тишина, но изредка её прерывали крики и стоны.
Увидев мой испуганный взгляд, медсестра засмеялась:
Ты тоже вчера орала. Привыкай, чай не барышня, и, отсмеявшись над собственной шуткой, продолжила. В другие палаты переводят пациентов, которым стало лучше. Думаю, завтра тебя осмотрит врач и положит на свободное местечко. Ты ж не совсем ку-ку. Вроде оклемалась уже немного.
А здесь у нас столовка. Завтрак в девять, обед в два, ужин в восемнадцать ноль-ноль, и не опаздывать. Лежачим еду подаём в палаты. Жрачка так себе, но со временем привыкнешь.
Возле столовой пахло борщом.
Как «со временем»?! Скажите, меня надолго сюда положат? Я же не сумасшедшая! разволновалась я.
Деточка, у тебя попытка суицида! Ты здесь будешь как минимум пару недель.
Фрекен Бок смотрела на меня с брезгливым недоумением, от которого я почувствовала себя редкостной идиоткой. Внутри начало закипать раздражение. Я, запинаясь, зачастила:
Но я никогда не думала о таком И наркотики не принимала, я не знаю, что со мной случилось и почему я решилась на такой поступок. Я я ничего не помню
Дорогуша! Как бы там ни было, мое дело маленькое, а врачи уже решат, сумасшедшая ты или нет. Просто так сюда не попадают!
Я пожала плечами. Пролежать здесь длительное время перспектива так себе. И что же подумают коллеги и подчиненные? Вдруг узнают, в какое место я угодила?!
Я остановилась у двери своей палаты. Перед входом на табуретке, как цербер, восседала Шапокляк.
Давай, заходи быстрей! рявкнула она так, что я вздрогнула.
Слушай, не пугай её так. Она такая худая и длинная, ещё сломается! рассмеялась толстуха, ничуть не стесняясь моего присутствия, и снова мою голову словно разорвало на части от слишком громкого хохота.