Пойдем. Уже завтра меня не должно тут быть, так что
Он кивнул, пошел рядом, взяв меня за руку. Я в ответ крепко сжал его ладонь. А ведь и правда Что я буду делать без его тепла? Без его света? Я уже так привык к нему
Силь Я его голос стал другим. Задумчивым, хмурым Кажется, его душа мечется в смятении. На экзамене То, что я видел Кначеты, они Ты заметил?.. Их ослабили магией, ввели в ярость. А до этого держали какое-то время в заключении в бесчеловечных условиях Это так Понимаешь Они, конечно, враги, но Но ведь мы ведь не должны уподобляться им, правда? Он заглянул мне в глаза, силясь найти поддержку. Пусть они враги, разве это повод мучить их? Так поступать жестоко! Силь, разве я не прав? Ведь можно было провести экзамен по-другому! Просто тесты на теорию, заклинания на манекенах Пусть результаты экзаменов будут не такими точными, какая разница? Это ведь можно обойти! Можно сделать так, чтобы во время стажировки наставник анализировал действия, и в итоге по отчету наставника присуждалась окончательная категория Силь, что ты думаешь?
В его глазах такое волнение, беспокойство, почти мука. Ему и правда их жаль. Жаль кначетов! Я снова сжал его руку.
Думаю, что я тебя обожаю. Он моргнул, распахнул глаза, на миг потеряв нить беседы. Ты читаешь мои мысли. Я тоже думаю, что данную систему давно пора менять.
Так давай изменим! Его взгляд снова загорелся. Получив поддержку, он приободрился, в голосе проснулся энтузиазм.
Знать бы, как. Я слегка нахмурился.
Какой напор! Прости, Яр, но я предпочитаю действовать один. Я хочу изменить этот мир, ты даже не представляешь, насколько сильно. Настолько далеко можешь не пойти даже ты, а я не могу рисковать, рассказывая тебе всю правду. Прости
Мы придумаем, убежденно бросил друг, глядя вперед. Обязательно придумаем. Вместе мы сможем, правда?
Вместе точно сможем, улыбнулся я. Но Я же не могу остаться здесь. Я должен уйти с командой в путешествие.
Да. Яр серьезно кивнул. Я понимаю. Но ты можешь помогать издали! Советами.
Это я могу. Я снова улыбнулся и взглянул на друга.
Не меняйся Только, пожалуйста, не меняйся!
Затишье
В одиночестве я бродил по коридорам академии, прощаясь с ней. Всегда интересовал вопрос, знал ли кто-нибудь, кроме меня, о тайных ходах, комнатах, о секретах холодных камней?.. Я тешил себя мыслью, что нет. Это создавало между мной и академией какие-то интимные отношения, и мне даже было жалко ее покидать Ведь если бы кто-то знал, наверняка эти тайники не были бы такими пыльными? Наверняка кто-то бы уже прибрал оставленные там людьми прошлого дневники, личные вещи Правда, их не тронул и я, всего лишь изучил.
Откуда-то донесся заунывный распев священника. Что он тут делает?.. Заинтригованный, я пошел на звук. В этой части замка редко кто бывал, комнаты отводились в основном под склады. В самом начале крыла находилась часовня Девятерых. Похоже, служба проходила именно там. Впрочем, часовней это было назвать сложно просто коридор внезапно терял одну стену и превращался в зал, в конце которого стояли девять алтарей, по бокам несколько скамеек для тех, кто пришел помолиться, да и все.
Вот из-за угла показались спины элиторов, стоявших ровными рядами. За ними виднелись гробы три штуки. Перед ними ходил священник в белоснежной робе с вышитым Кругом Девятерых на груди, выводя какие-то благословляющие песнопения. Верующие считали, что они помогут хорошим душам достичь Святой Обители, где они будут навеки счастливы
Приглядевшись, я разглядел на гробах амуницию погибших робы, помощники, браслеты, значки Значит, охотник убил троих. Смешанные чувства. Злость на то, что он вообще это сделал, уважение что смог. Загнанный в ловушку, окруженный десятками противников, он все равно смог. А ведь охотники по силовой иерархии стоят не так и высоко. Ну, статистическое распределение позволяет предположить, что и среди обычных кначетов найдется кто-то, приближающийся к Королям
Можете попрощаться, скорбно заявил священник и отошел в сторону.
По очереди элиторы подходили к гробам. Кто молча стоял, кто говорил какие-то слова и почему я сомневаюсь, что души их слышат?.. Большинство после этого разворачивались и уходили, некоторые оставались, ждали товарищей, переговаривались.
Не понимаю, как, как он сбежал?.. Мы не обнаружили дыр в заслоне. Как?..
Может, он и не сбежал, проворчал другой элитор, может, эта тварь еще где-то прячется.
Крой сказал, что его больше нет в городе. Крой редко ошибается.
Опять Крой?.. Я взглянул на говоривших. Как этот элитор мог обыскать весь город и заявить, что кначета больше нет? Это невозможно, это вне возможностей элиторов. Если только у этого человека нет каких-то секретов
Может быть, проворчал второй, сейчас как раз редкий случай.
Если он убьет снова, мы вернемся. И больше он не сбежит.
Ну заслон-то уже сам снялся Он может сбежать и продолжать свои дела в другом городе
Вечно бегать он не сможет.
И все же, мор его побери, как?!
Я отвел взгляд. Как, как Есть многое на свете, друг мой, что и не снилось И встретился взглядом с Тэнлавом. Конечно же, и он здесь, прощается с погибшими. Поймав мой взгляд, он подошел:
Ты знал кого-то из погибших?
Похоже, подумал, что я намеренно пришел сюда.
Кто знает. Я пожал плечами.
Бронер и Мастэн выпустились давно, наверное, их ты не видел. А Арла бывала здесь каждый год
Арла Что-то внутри остановилось. Перед глазами замелькали картины. Вот я в первый год прихожу сюда, вокруг страшные люди, я потерянный, одинокий, нас встречает Тэнлав, говорит, что теперь он будет нашим воспитателем И появляется она сияющая, с улыбкой, молодящей ее лет на десять, в сверкающем доспехе поверх робы, расшитой цветастыми узорами, темно-каштановые волосы, завязанные на затылке милым бантом, рассыпаются до лопаток, жизнерадостная и легкая. С ней сразу чувствуешь, что она своя.
В следующие годы я узнал, что она так приходила к первогодкам каждый год. Полгода она уделяла внимание всем, не обделяя никого, даже самых необщительных, как я, помогала влиться в окружение Академия много потеряла. Люди много потеряли. Всплыла злость («Зря я тебя спас!») и тут же волна стыда за эмоции. Откуда ему было знать, он видел в ней лишь врага.
Как же она любила детей Если кто-то ссорился, мирила, помогала, утешала, разъясняла. Все время была с нами, готовая подхватить, поддержать. Придавала нам сил, уверенности И каждый год снова уходила в поля, чтобы защищать других людей, которым требовалась ее помощь. Сильная. Умная. Добрая.
Она и позже Яр были моими солнцами в хмурые дни в обществе чужаков, и теперь теперь Что я буду делать, если умрет и он?..
Боги, как я понимаю ненависть людей. Когда ты теряешь того, кто тебе дорог, это так больно
Я ведь так и не успел поблагодарить ее. Это было так сложно признать, что среди людей тоже есть друзья, так трудно себя заставить, а потом потом самому себе казался глупым, смешным. Это так неловко, когда уже взрослый ученик подходит и пытается что-то сказать. Жаль Как жаль Почему, почему я не сказал ей? Что такого в том, чтобы показаться глупым? Она ведь не из тех, кто посмеялся бы. Она хорошая Замечательная Она
Я вздрогнул от ладони на плече, поднял голову. Похоже, наставник прочитал все на моем лице. В его глазах было сочувствие. Скривившись, я сбросил руку, шагнул прочь и встретился взглядом с холодными, пристальными глазами светлого элитора.
Чего уставился? грубо спросил я, проходя мимо. Ответа не последовало. До чего же это неприятно, оказывается, когда кто-то чужой видит тебя в момент слабости.
Остановившись рядом с гробом, я провел по гладкому дереву ладонью.
Что это?.. Закрыв глаза, я обострил ощущения. Это Я не встречал такого раньше. Никогда. По ощущениям похоже на превращение душ людей в кначетов, но такое светлое. Такое приятное. Такое легкое. Будто чистый свет. Нет никакого тумана, привычного кначетам.