Но как же Грозовая гора? Она ведь проснулась в результате ритуала и просыпается дальше. И то, что творилось на балу? Неужели такое может родить простая злость? Эверинн принялась ходить по комнате. Раз ты ничего не знаешь о Потоке, откуда знаешь, что происходящее неправильно?
Гора? Она откликается на что-то другое, и это что-то связано с Иррис, но не с Себастьяном, и я пока не нашёл этой связи. Но ты видела эту силу вокруг Иррис, говорю же, я не знаю, откуда она взялась. Что-то или кто-то заставляет её отвечать ведь сам по себе Поток всегда в покое. И, надеюсь, ты понимаешь, что её нельзя оставлять вот такой неуправляемой. А Себастьян не может ею управлять.
Эверинн подошла к окну и распахнула шторы, яркое утро ворвалось в комнату, ослепив и заставив зажмуриться обоих. Она посмотрела на гору, столб дыма поднимался ровно такой же, как и вчера. Потом обернулась к брату и спросила серьёзно:
И что, по-твоему, мы должны сделать? Ты ведь что-то придумал уже, я же вижу.
Есть другой путь, Эв. Но тут мне понадобится твоя поддержка.
Рассказывай.
Проклятье касается только Салавара и его детей, но не касается меня, тебя, Тибора и Грегора
Эверинн усмехнулась и продолжила за него:
и, разумеется, из нас всех, ты единственная достойная кандидатура на место верховного джарта?
и я могу жениться на Иррис, завершить ритуал и соединить Поток с собой и нашим Источником на благо прайда. Никакого проклятья, никакой борьбы. Я брат Салавара, Заклинатель огня и прайды меня уважают. А наши дети дадут новую ветвь дому Драго, избавив его от проклятья Салавара, закончил за неё Гасьярд, глядя Эверинн прямо в глаза. Но ты должна меня поддержать, Эв. И если меня поддержишь ты, Истефан, Грегор, Тибор и остальные.
А захочет ли Иррис выходить за тебя замуж? прервала его Эверинн.
А у неё нет особого выбора, Эв, Гасьярд подошёл к сестре, я же составлял договор о помолвке.
И? прищурилась она.
И он лишает Иррис права выбора, при определённых условиях.
«Определённых условиях»? А как же отклик? Чувства? Ты что же, принудишь её силой? Разве так ты сможешь добиться желаемого?
Она очень разумная женщина, поверь, и поймёт, что так лучше для всех. Когда она соглашалась на помолвку, она знала нас всего один вечер, и отсутствие чувств не мешало ей согласиться. Она может поначалу меня не любить, но моей любви хватит на нас обоих, ответил Гасьярд тихо.
Твоей любви? спросила Эверинн недоумённо, а затем на лице её появилось понимание, и она воскликнула. Ты же не о Боги! Гас? Ты же не влюблён в невесту своего племянника?
Гасьярд метнул на неё холодный взгляд серых глаз, отошёл к другому окну и произнёс задумчиво:
Нет Но Я влюбился в Регину Айфур в тот день, когда приехал сватать её за Салавара. Если уж говорить о проклятьях, Эв, то нет худшего проклятья, чем любить невесту своего брата. Ведь это именно я должен был совершить ритуал, соединить их, держать их за руки. Это было невыносимо, он разглядывал гору и море в лёгкой дымке раннего утра, Иррис очень похожа на неё, и я как будто снова вернулся на двадцать пять лет назад. Так что мне есть чем зажечь в ней огонь, Эв.
Это какое-то безумие, Гас! она всплеснула руками. Поверить не могу! А как же Себастьян?
Он знал, на что идёт. Салавар сказал ему о том, что написано в соглашении о помолвке, о возможных вариантах. Я даже больше тебе скажу, теперь уж нет смысла это скрывать
Гасьярд распахнул шторы и, засунув руки в карманы, стал смотреть на конюха, ведущего пару осёдланных лошадей к заднему крыльцу.
Что скажешь? Что скрывать?
Салавар хотел сам жениться на ней.
Что? Эверинн встала. Силы огня! А это каким же образом?
Мы говорили с ним в тот вечер в Мадвере, и он приказал мне внести в соглашение один пункт.
Какой ещё пункт?
Тот, который позволял бы изменить условия соглашения в пользу другого. Он собирался бросить Хейду, если всё получится.
Бросить Хейду? Силы огня! воскликнула Эверинн. И Себастьян знал об этом? О том, что на ней хочет жениться Салавар?
Нет. Этого он не знал.
Но ты говоришь, он знал про этот пункт в соглашении?
Он знал лишь, что если вдруг по каким-то причинам не удастся соединить их ритуалом, то Салавар отдаст Иррис другому из своих сыновей, с кем это будет возможно. Об остальном Салавар умолчал, а Себастьян не читал соглашения.
Это всё слишком неожиданно. Мне надо это всё обдумать, произнесла Эверинн, собираясь уходить. Зная тебя и Салавара, я нисколько не сомневаюсь, что бедняга Себастьян был для вас только приманкой, чтобы заманить сюда дочь Регины Айфур. И провалиться мне на этом месте, если всё это не придумал именно ты ещё в Мадвере!
Уже в дверях, она обернулась и спросила:
Ответь мне на один вопрос почему ты сам не женился на Регине Айфур, когда она бросила Салавара? Если ты её любил? Ведь проклятье тебя не касалось.
Гасьярд повернулся и прислонился спиной к стене у окна, лицо его при этом оставалось в тени. Он скрестил руки на груди и ответил с какой-то странной печалью в голосе:
Потому что, не смотря на всё, что он сделал, она любила Салавара. А я был просто ещё одним из дома Драго, тем, кто всегда был рядом, но оставался абсолютно невидимым для неё. Она бы не смогла жить со мной и видеть рядом Салавара. Она кричала, что ненавидит всё с нами связанное, и не желает знать о нас ничего, никаких напоминаний. И проклинала нас гневом Богини Айфур. Даже отец не мог её успокоить. Она была ужас какая упрямая и своенравная, она ведь сама была Потоком. И как все своевольные Айфуры, она сделала так, как решила бросила всех, оборвала все связи и сбежала с кахоле в какую-то глушь. Он был её другом, не сомневаюсь, что влюблённым по уши, потому что её нельзя было не любить, а он ходил за ней по пятам, как ручная собачонка. И она написала в прощальном письме, что лучше подарит счастье тому, кто его по-настоящему заслужил своей верностью и порядочностью, чем будет жить с подлецом и лжецом. Такая вот она была. Их искали, но не нашли. А когда нашли было поздно, они уже поженились. Я хотел бы её забыть, я даже сам вскоре женился, ты знаешь, но нельзя ложиться в постель с одной женщиной и всё время представлять на её месте другую. Вот и не получилось ничего. А потом я даже как-то привык к одиночеству. Заклинателю, знаешь ли, всегда есть чем заняться. И всё почти забылось, но судьба посмеялась надо мной я встретил дочь Регины Айфур в каком-то захолустье в Мадвере. Когда мы вошли в тот дом, промокшие до нитки, и я увидел, как она смотрит на меня глазами Регины всё вернулось, будто и не было двадцати пяти лет. И вот как ты теперь думаешь, хватит моей любви на нас двоих?
Почему ты никогда не говорил об этом? спросила Эверинн тихо.
Потому что о таком вообще не говорят.
Но почему рассказал мне сейчас?
Потому что Регины больше нет. Давно уже нет, она добровольно убила себя этим браком с кахоле. И Салавара тоже нет. Так что теперь эта тайна не имеет значения. А ещё потому, чтобы ты понимала, что этот союз имеет для меня огромную ценность. И я буду очень бережно относиться к нему, я буду аккуратен с её даром, я буду любить её, как никто, и сделаю то, что нужно нам всем, нашему Дому. И уж поверь, сделаю это лучше, чем Себастьян, потому что знаю этому настоящую цену. Я исправлю ошибку Салавара.
А если ничего не выйдет? Как сейчас у Себастьяна?
Если ничего не выйдет, то я сделаю так, что Иррис просто передаст Поток нашим детям, как сделала это Регина, передав его нетронутым своей дочери. И он всё равно останется в нашем доме и возродит нас в следующем поколении. Это я могу пообещать.
Они стояли и молча смотрели друг на друга, а потом Эверинн усмехнулась горько и произнесла, взявшись за ручку двери:
Я не против тебя, как верховного джарта, Гас. Ты умный и дипломатичный. В тебе нет безумия Салавара, и если всё о проклятии правда И правда то, что ты сейчас сказал об Иррис, то, может быть, ты будешь даже лучшим верховным джартом из возможных. Если ты, в самом деле любишь её и будешь осторожен, может, всё и получится. Во всяком случае, я надеюсь, что безумие вокруг нас, наконец, закончится. Поэтому, да. Я поддержу тебя.