После этого я практически не катался много лет. Техника изменилась. На смену классике пришла езда на двух лыжах с увеличенной кривизной профиля. За счет этого лыжи стали короче, трассы технически сложнее, а без трассы мне просто неинтересно ездить. То есть я могу пару раз спуститься, когда семья, которая зимой фанатеет от лыж, затащит меня в Коробицино, но вообще-то мне скучно. Только в прошлом году, когда я встретил в роли инструкторов на Красной Горе моих друзей детства, с которыми катался годы назад, я начал потихоньку раскатываться и даже принимать участие в их тренировках с настоящей слаломной трассой. Они все давно переучились на новую технику и, наверное, правы, когда говорят, что она более прогрессивная и больше позволяет сделать, но я останусь со своей классикой, красивее её всё равно нет.
Новая Земля
В июле 1985-го года я поехал на Новую Землю. Это самое близкое к Северному полюсу место, где я когда-либо был. Даже база «Эсперанса» в Антарктиде была на десять градусов дальше. Оттуда до полюса рукой подать.
Архипелаг Новая Земля это самый конец Уральского хребта или, по-ненецки, хребта Пай-Хой. К северу хребет загибается на запад и существенно понижается. От последних отрогов Пай-Хой до острова Вайгач, от Вайгача до Новой Земли идут подводные горные кряжи, служащие барьером, останавливающим ледяные массы Карского моря. (Забавно, что первоначально слово «архипелаг», образованное двумя греческими словами ἄρχι «главный» и πέλαγος «море», означало Эгейское море и вообще море.) Хребет Пай-Хой и делит эту часть океана на Баренцево и Карское море.
Уральский хребет старый, он старше Памира и уж тем более Кавказа. Горы ниже и глаже. Так далеко на север уже практически нет растительности. Лишь мхи да лишайники. Иногда в низинах холмистой части Южного острова попадаются сильно искривленные березки, не больше полуметра высотой.
Лето там похоже на лето в Антарктиде. Короткое. Но когда светит солнце и нет ветра вполне приятное. Ландшафт совершенно фантастический, как будто из лемовского «Непобедимого». Суровый и какой-то бесчеловечный. Собственно, людей там и не предполагалось. Норвежцы и русские, равно претендующие на открытие Новой Земли, так и не смогли обжить её. Ненцев, которые жили там с конца XIX века, переселили в начале 50-х, когда архипелаг закрыли и сделали его полигоном для испытания ядерного оружия. С тех пор там живут военные и их семьи. А судя по останкам лагеря в районе пролива Маточкин Шар, жили зеки. Их там давно нет, но колючая проволока и наблюдательные вышки указывают на их присутствие в недавнем прошлом.
Советский Союз проводил на Новой Земле испытания ядерного оружия, иногда по несколько раз в год. Я уже упомянул, что горы Новой Земли старые. Это означает, что найти в них твердый массив очень непросто. Этот массив нужен, чтобы, пробив туда горизонтальный ход, штольню, в специально оборудованном «боксе» провести испытание ядерного устройства. Чтобы найти в горе этот массив, нужны геологи, которые обмерят гору всеми возможными способами, просканируют её и найдут место для бокса. Дальше уже дело шахтеров. По четко выверенной траектории ведут они выработку к предполагаемому боксу. Обычно массив невелик и его окружают рыхлые породы, которые при взрыве выбрасывает высоко в воздух вместе с радиацией. Поэтому точность измерений и работы шахтеров очень важна. Вот в такую бригаду геологов я и несколько моих одногруппников по институту и попали летом 1985 года. Аккурат в летние каникулы между пятым и шестым курсами.
Рассказывая о поездке в Полярные Зори, я уже упоминал, что моя мама геолог. После переезда в Москву она уже несколько лет работала в Монголии, изредка наведываясь в Москву. В один свой визит она и договорилась чтобы нас, нескольких студентов МИРЭА, взяли в геологоразведочную партию на Новой Земле. В середине июля мы вылетели из Москвы сначала в Архангельск, а потом на секретный аэродром «Амдерма-2», который находится на южном острове архипелага Новая Земля, в самом устье бухты Белушья Губа.
Поселок Белушья Губа, или попросту Белушка, представляет собой типичный военный городок, построенный в конце 1950-х начале 1960-х годов. Поэтому он так похож на многоквартирные ленинградские застройки тех времен: Купчино, Гражданку, Автово. Этакий ад по Ле Корбюзье, функционализм которого, свободные формы и открытые фасады, выглядящие так футуристично и красиво в фильмах новой волны, в реальности советских типовых застроек породили целые районы с ярковыраженной, почти классовой принадлежностью. Кирпичики панельных домов, лишенные балконов, с небольшими окнами, планово окаймляют главную улицу Белушки Советскую.
Центром поселка является Дом Офицеров и площадь перед ним со стоящим неизменным Ильичом. Мы были там летом, и ландшафт, хоть и скуден и суров, тем не менее изобилует оттенками черного, серого и коричневого, что придает Белушке своеобразное очарование. Белые домики выглядят как форпост на чужой планете. Здесь сразу чувствуется кто хозяин. Природа не только не покорена и не оформлена, как в цивилизованных частях планеты, напротив, человек с его постройками, прямыми углами и точными пропорциями лишь гость, которого терпят, пока он не станет слишком назойливым. Зимой же выпадает столько снега, что, если его не убирать, он заносит дома под крышу.
Никакого транспорта, ни общественного ни личного, в Белушке нет. Среди местных рассказов и легенд ходит история о том, как один из адмиралов, командующих островом, заказал с материка пару черных «Волг». Их доставили и запарковали на площади перед зданием офицерского клуба. И благополучно забыли. Ведь для местных расстояний и дорог они абсолютно бесполезны. Когда же, ближе к лету, снег начал таять, один из гусеничных транспортеров-тягачей ГТТ, обычное средство передвижения на Новой Земле царапнул своей гусеницей что-то металлическое, скрытое под зимним снегом. Это оказалась крыша одной из черных «Волг», которые так и простояли всю зиму на площади.
Вода в бухте Белушья Губа холодна вне зависимости от времени года. Баренцево море, хоть и называется морем, фактически представляет собой часть Северного Ледовитого, самого холодного океана планеты. Буквально за несколько дней до нашего приезда с пирса при швартовке судна двое матросов упали в воду. Пока их вылавливали, один умер от переохлаждения.
Белушка административный центр Новой Земли, которая, в свою очередь, входит в Ненецкий национальный округ. Но прежде всего это военный объект государственного значения. Адмирал здесь царь и бог. Рассказывали, что в бытность прошлого адмирала, командующего островом, того самого, который заказал черные «Волги», на железнодорожной станции где-то в Краснодарском крае военным патрулем был задержан отсутствующий в накладной вагон с катером, предназначавшимся для сына адмирала, учившегося в Одесской мореходке.
Но, как всегда бывает при дворах, не меньшей властью обладает персонаж, напоминающий скорее шута. В наше время этаким отцом Жозефом* был простой мичман, завскладом, у которого при глобальной проверке и не менее глобальной недостаче на складе оказались все распоряжения начальства по полулегальным транзакциям, причем в письменном виде. Говорили, что за дочь он отвалил чуть ли не миллион приданого.
Буквально на следующий после прибытия день мы двинулись дальше. Нашей целью оказалась совсем не Белушка, а маленькое и загадочное поселение «Девятка» в западной части пролива Маточкин Шар, что разделяет архипелаг на два острова: Южный и Северный.