А в качестве кого они меня провезут? не унималась блондинка.
Да хоть в качестве экспоната, ха-ха, да! улыбнулся он, обнажив абсолютно белые и какие-то непривычно странные зубы. На первый взгляд только так их и можно было описать.
Саратовская аспирантка повела плечами, сделав вид, что заинтересованно осматривается по сторонам. Какой-то мутный тип этот помощник режиссёра. Вроде бы и одет прилично, и вежливый, и не лезет, а всё равно отталкивающий. Ещё эти его постоянные хихиканья, когда нет ничего смешного. Это он над ней смеётся? Или сам по себе с дурнецой в мозгу? Кто их знает, этих индийцев индусов режиссёров
Она быстрым широким шагом, насколько позволяли шлёпки, подошла к Укуну и настойчиво постучала ему по спине.
Ты звала меня, благочестивая? спросил он, обернувшись.
Отлепись наконец от своего Рамы! И объясни мне некоторые несостыковки. Если мы в Индии, то почему я понимаю местный язык? Или это они все без акцента чешут на русском?
Язык? А что же в этом такого? Ведь я же понимал твой северный язык, когда попал в твою страну. Теперь ты попала в мою страну и тоже понимаешь мой язык. Это нормально.
Да, но ты-то бог. Или демон. Или ещё кто-то там. Может, ты и знаешь сто пятьсот языков. А я обычный человек. Я и с английским-то не очень дружу, только в рамках учебного курса, а уж за остальные языки даже не пыталась браться. Откуда я знаю индийский?
Диди-джи, это же так просто! удивлённо пожал плечами Сунь Укун. Это Рама!
Что Рама? после непродолжительной паузы уточнила блондинка.
Ра-а-ама! «для тупых» пояснил Сунь Укун, вытаращив глаза для пущего эффекта.
Что Ра-а-ама?!
Китаец вывел её на улицу из павильона, поставил под палящее солнце и, благоговейно протянув: «Ра-а-ама», провёл рукой по воздуху.
Я не понима-а-аю! передразнила его девушка и развела руками.
Укун кротко вздохнул, страдальчески поднимая глаза к небу.
Рама везде, Рама во всём, Рама суть. Рама в тебе, мата Олга. Ты понимаешь наш язык, потому что слышишь ушами Рамы, говоришь устами Рамы, смотришь глазами Рамы, чувствуешь сердцем Рамы, чуешь носом Рамы. Даже чресла Рамы
Стоп! А вот этих подробностей я не хочу знать, спасибо, достаточно, логику бреда я уловила, в тонкостях не нуждаюсь. Как у тебя всё просто, Ук хм Хануман.
Всё просто, мата Олга, потому что Рама во всём. А там, где Рама, всё легко, красиво и
Хануман!!! нервно сорвалась девушка. Я больше не хочу слышать от тебя имя «Рама». По крайней мере, сегодня. Хотя бы в ближайшие пять минут. На большее ты вряд ли способен.
За что такие строгие запреты? Разве я в чём-то виноват, диди-джи?! И он традиционно на ровном месте залился слезами, брызнувшими из глаз, словно два ручья.
А-а-а-а-а-а-а уставившись взглядом в ненавистные розовые шлёпки, тихо простонала Ольга.
Что случилось, мата?! тут же подорвался ненормальный китаец. Где демоны, которые терзают тебя? На небе? На земле? Ты сама демон? Кого мне убить?!
Да убейся ты сам наконец, хоть вот об эту стенку, только отстань от меня!
Блондинка круто развернулась и зашла в павильон. Там опять все танцевали.
В забегаловке было тихо. Сонные мухи беззвучно топтались по тарелкам приунывших клиентов. Уставшие люди вполголоса обсуждали рыбную ловлю и работу в рисовых полях. Прокисшее рисовое вино пузырилось в грязных кружках, и даже мухи обходили его стороной.
Вошедший открыл дверь с ноги, и она с грохотом ударилась о стоящую за ней бочку. Трактирщик нахмурил брови и нервно повёл тонкими усиками.
Что тебе надо, немытый грубиян?! сердито сказал он. Ты чуть не вышиб мою дверь! Знаешь, сколько стоит хорошая дверь? Явно подороже, чем ты!
Немногочисленные посетители дружно засмеялись.
Проваливай туда, откуда пришёл! Ты воняешь, как грязная обезьяна!
Ударом булавы гость разбил ближайший стол в щепки. Вязкая рисовая похлёбка вывалилась из тарелок на пол. Все напряжённо притихли.
Принеси мне лучшего виноградного вина, служка. И подай самое изысканное блюдо. Ты запомнишь этот день навсегда, потому что сегодня в твой жалкий сарай пришёл прекрасный царь обезьян, Великий Мудрец, Равный Небу, Сунь Укун.
Сунь Укун? переспросил трактирщик.
Сунь Укун?! удивились посетители.
Хануман встал у стойки и, запрокинув руку, почесал спину булавой.
Ты Сунь Укун? вновь спросил хозяин заведения.
Да, я Сунь Укун, Великий Мудрец
Что-то раньше ты выглядел посимпатичнее! крикнул кто-то сзади.
Хануман озадаченно обернулся. Крестьянин залил в себя кружку забродившего вина и продолжил:
Видел я тебя. И был ты постройнее, а теперь жиром заплыл. Вон и второй подбородок нервно подрагивает.
Да где ты мог видеть меня, ничтожный земляной червь?!
Так в собственном курятнике и видел. Ты там выл, как волк, и курей гонял с перепоя. Это было перед тем, как ты умер.
Я умер?! Как я мог умереть, если я сейчас стою перед тобой, бестолковый?!
А кто вас, демонов, знает? встрял в разговор трактирщик, на всякий случай протирая барную стойку грязной тряпкой. Только говорят, что ты умер, опившись вина, тебя похоронили, а ты взял да и вычеркнул своё имя из книги мёртвых.
А давайте сдадим его куда следует? Пусть его обратно в книгу запишут?
Хи-хи-хи! громко рассмеялся Хануман. Сначала вы сыграете со мной в чжимоу! Он довольно осклабил жёлтые клыки. Служка, неси сюда самое отвратное пойло!
Все присутствующие озадаченно переглянулись. Разговорчивый крестьянин неуверенно сел обратно на табурет.
С чего бы мы стали играть с тобой в чжимоу, демон?
Хануман подбросил булаву, оружие завертелось в воздухе, ударилось в самый центр потолка и упало в руку своего хозяина за секунду до того, как по грязному потолку поползли тонкие трещинки. Вождь обезьян запрыгнул на стол и ударил крестьянина по щеке кисточкой длинного хвоста.
С того, что меня зовут Сунь Укун, прорычал он прямо в лицо мужчине. Я могу просто убить вас всех, жалкие земляные черви. А хозяина этой землянки ещё и освежевать. За то, что он не торопится подносить мне вино. Но я пребываю в хорошем расположении духа и хочу поиграть в чжимоу. И если кто-то из вас сможет переиграть в чжимоу Великого Мудреца, Равного Небу, то выйдет отсюда живым. Или выползет живым из-под обломков этой лачуги. Если сможет. По крайней мере, я не разорву его на куски и не заглочу сырым. Да я никого из вас не заглочу сырыми, спрыгнув со стола, решил он. Вы слишком грязные, хи-хи-хи! Вас придётся хотя бы час вымачивать в вине, чтобы не подцепить какую-нибудь заразу и потом не разнести её по всему миру.
Хануман быстро поймал опустившуюся из-под потолка муху и забросил её в рот.
Повисла очень длинная пауза. Никто уже не собирался поймать Великого Мудреца, чтобы сдать его куда надо. Наоборот, те, кто поумнее, решили медленно двигаться к выходу. Но вождь обезьян, метнувшись к двери, начал увеличиваться в размерах, пока не упёрся головой в потолок, перекрыв своим телом путь к бегству.
Мы. Будем. Играть. В чжимоу, повторил он и, вытянув огромные ноги, уселся прямо на грязный пол. Всё
Великий Юй-ди! Царь обезьян вновь устроил переполох!
В Индии?
У нас в Поднебесной! Взволнованный страж сорвался на крик.
Нефритовый император лениво сощурился, глядя на заходящее солнце.
Ты заблуждаешься, Ли. Сунь Укун в Индии, таков его путь.
Император! Страж поклонился, и модель пагоды едва не выскользнула из его рук. Великий Мудрец разнёс трактир, в котором кормились нищие землепашцы!
Небесный император не произнёс ни звука, лишь удивлённо вскинул брови вверх.
Он вошёл в харчевню и заставил крестьян и хозяина играть с ним в чжимоу!
И что же?
Он выпил столько дурного вина, что снова чуть не умер. А когда ошибся, неправильно сосчитав пальцы, которые ему показывал трактирщик, то просто оторвал лишние до нужного количества, схватив несчастного за руку, и съел их. А потом разнёс весь трактир!