Каладан Бруд покачал головой:
Я внимательно выслушал твои объяснения, Мхиби, и все равно ничего не могу понять. Я чувствую: девчонке не терпится поскорее стать взрослой. Она утверждает, что будет повелевать тлан имассами и что они якобы услышали ее призывы. Выходит, армия бессмертных воинов уже признала Серебряную Лису своей командующей?
Скажи честно, Бруд, попросила Корлат, ты считаешь, девочка торопится вырасти только потому, что армия тлан имассов не захочет подчиняться ребенку?
Что на уме у тлан имассов этого я не знаю. Я всего лишь пытаюсь понять, почему этот ребенок неотвратимо убивает собственную мать.
Да, Воевода, со стороны именно так и кажется, сказала Мхиби. Смертное тело не может вместить в себя неограниченную силу. У тебя, у Аномандера Рейка, у Корлат за плечами сотни и тысячи лет жизни. Вы научились управлять силой, не разрушая себя. У Серебряной Лисы такого опыта нет. Вернее, память подсказывает девочке, что есть, но для детского тела он недоступен. А ей предстоит распоряжаться и повелевать громадной силой. Она просто обязана стать взрослой женщиной. И даже тогда
Восхождение рождается опытом, усмехнулась Корлат. Любопытное наблюдение, Мхиби.
Просто опыт он закаляет душу, добавила рхиви.
Этого-то Каллор и боится, выдохнул Каладан Бруд, вставая со стула. Необузданной, незрелой силы.
Не удивлюсь, если Каллор сам и побуждает девочку поскорее вырасти, заметила Корлат. Серебряной Лисе не терпится стать взрослой женщиной, чтобы погасить его страхи.
Любопытный парадокс. Но сомневаюсь, что он оценил бы иронию твоих слов, печально улыбнулся Бруд. Как ты сказала? Погасить его страхи? Вряд ли. Скорее всего, девочка чувствует, что рано или поздно ей придется защищаться от Каллора.
Их связывает какая-то тайна: вот в чем причина, почти шепотом произнесла тисте анди.
В душном шатре стало тихо. Корлат могла бы и не говорить этого; все и так знали, что одна из душ, обитающих ныне внутри Серебряной Лисы, уже сталкивалась с Каллором в прошлом. Но кто? Рваная Снасть? Ночная Стужа? Беллурдан?
Жизненный опыт, нарушил молчание Каладан Бруд. У девочки его предостаточно. Ты согласна, Мхиби? Как-никак трое малазанских чародеев
На лице рхиви появилась вымученная улыбка.
Один теломенский маг, две колдуньи и я. Получается, у ребенка один отец и целых три матери, каждая из которых отнюдь не рада тому, что оказалась в этой роли. Похоже, отцовское влияние самое слабое. Мне все больше кажется, что Беллурдан живет лишь в памяти Ночной Стужи. Что же касается обеих чародеек я кое-что узнала. Могу с уверенностью сказать: Рваная Снасть не пугает меня. Наоборот, от нее исходит покой.
А от Ночной Стужи? спросила Корлат.
Постойте, а разве Аномандер Рейк не убил ее при осаде Крепи? вмешался Воевода.
Нет. Ночная Стужа стала жертвой предательства высшего имперского мага Тайскренна, ответила тисте анди. Мы выяснили, что вскоре после падения города Тайскренн спешно бежал и вернулся к императрице Ласин Корлат повернулась к Мхиби. А что ты сумела узнать про Ночную Стужу?
Я видела вспышки тьмы в душе Серебряной Лисы, с неохотой ответила рхиви. Неукротимый гнев, жажду мщения. Наверное, она мечтает отомстить Тайскренну. И еще. Ночная Стужа и Рваная Снасть не смогут делить власть. Между ними обязательно произойдет битва за первенство, и победительница станет управлять душой моей дочери.
Чем мы можем помочь Рваной Снасти? после недолгих раздумий осведомился Каладан Бруд.
Малазанцы тоже ищут способ помочь этой колдунье. Многое зависит от них, и здесь мы должны положиться на Скворца и на капитана Парана. В прошлом он был возлюбленным Рваной Снасти.
Я встречалась и говорила со Скворцом, сообщила Корлат. Это человек непоколебимой честности. В высшей степени достойный.
В твоих словах я слышу голос сердца, заметил ей Бруд.
Тем меньше у тебя поводов сомневаться в их искренности, Каладан. Ты ведь знаешь: легкомыслие мне несвойственно.
Воевода пристально посмотрел на тисте анди.
Не волнуйся, дальнейших расспросов на этот счет не будет, лукаво улыбнулся он. А ты, Мхиби, внимательно следи за дочерью. Едва лишь заметишь, что Ночная Стужа начинает брать верх и подминать Рваную Снасть, сразу же дай мне знать.
И тогда ты распорядишься убить мою дочь? вырвалось у нее.
Ошибаешься, рхиви, покачал головой Каладан Бруд. Я имел в виду совсем другое. Если это случится, я постараюсь помочь малазанцам и Рваной Снасти.
Но как и чем ты сможешь им помочь, Воевода? удивилась Мхиби.
Пока не знаю. Доверься мне это все, что я могу тебе сказать.
Бедная женщина тяжело вздохнула:
Хорошо. Я непременно дам тебе знать.
Полог шатра отодвинулся. Внутрь вошел Хурлокель, знаменосец Бруда:
Господин командующий, делегация Даруджистана приближается к лагерю.
Что ж, идемте их встречать, ответил Воевода.
Едва лишь шестерка великолепных лошадей в упряжи, щедро украшенной драгоценными камнями, остановилась, возница низко надвинул капюшон, откинулся на спинку и замер, словно бы уснул. Двойные дверцы роскошной просторной кареты распахнулись, и оттуда высунулась нога в бархатном башмаке сочного темно-синего цвета. Напротив полукругом выстроились встречающие делегацию. Слева стояли Дуджек, Скворец, Меченый и капитан Паран, а справа Каладан Бруд, Каллор, Корлат и Серебряная Лиса с Мхиби.
Бедная рхиви едва держалась на ногах. События минувшей ночи и последующая беседа с Брудом отняли у нее последние силы. Но Мхиби не жалела, что поговорила с Воеводой. Она должна была увидеть его глаза, услышать его суровые, безжалостные вопросы. Однако женщина сказала ему не всю правду. На самом деле встреча ее дочери с капитаном Параном прошла куда более напряженно, чем она описывала Бруду. Хуже того, эта встреча, кажется, пробудила что-то в Серебряной Лисе: с того момента девочка вычерпала у Мхиби необычайно много сил, буквально впилась в мать, за считаные часы высосав из той несколько лет ее угасающей жизни.
«Кто же так лихорадочно домогается моих жизненных сил? Ты, Рваная Снасть? Или ты, таинственная Ночная Стужа?
Ничего, скоро все кончится. Я не боюсь оказаться в объятиях Худа. Наоборот, я жажду попасть туда как можно скорее. У Серебряной Лисы теперь есть союзники. Они сделают все, что нужно. Духи рхиви, прошу вас о помощи. Мое время на исходе, но окружающие все еще продолжают уповать на меня. Я устала. Я так больше не могу»
Темно-синий башмак нерешительно застыл, но потом ступня все-таки нащупала твердую почву. Затем показались пухлая лодыжка, колено и бедро. Вслед за первой ногой на землю опустилась и вторая. И вот уже из экипажа вылез пузатый коротышка, наряженный в шелковые одежды всех цветов радуги. Но если в радуге цвета мирно уживаются друг с другом, то в наряде толстяка они вовсю соперничали, будто торговцы, ругающиеся из-за лучшего места на рынке. В пухлой руке даруджийца был зажат ярко-красный платок, которым он тут же вытер обильно вспотевший лоб. Очутившись на земле, коротышка громко вздохнул:
Клянусь пылающим сердцем Огни, ну и жара!
Воевода выступил вперед:
Добро пожаловать, посланец Даруджистана. Освободительные армии рады приветствовать тебя. Одну из них возглавляю я, Каладан Бруд. Другую Дуджек Однорукий
Толстяк близоруко заморгал, еще раз вытер лоб, после чего расплылся в улыбке.
Вы назвали меня посланцем Даруджистана? В какой-то мере это действительно так. Однако перед вами не кто иной, как Крупп смиренный житель этого славного города, который, потворствуя своему любопытству, с самыми добрыми намерениями явился сюда, дабы собственными глазами узреть сие великое событие. Крупп искренне обрадован нет, правильнее будет сказать, он просто потрясен вашим радушием. И если вы встретили так его, простого горожанина, то Крупп просто сгорает от любопытства, предвкушая, с каким грандиозным почетом вы встретите официальных посланцев городского Совета Даруджистана. И любопытство смиренного Круппа нарастает буквально с каждой секундой! Обратите ваши взоры к югу! Карета с нашей делегацией стремительно приближается!