Девочка подбежала туда, где стояли взрослые. Девочка ли? Во взгляде спокойных глаз дочери Мхиби ощущала знания и мудрость тысячелетий. Возможно, так оно и было.
«Вот стоим мы тут втроем. Если кто-нибудь посмотрит со стороны, то увидит ребенка лет десяти, молодую женщину с глазами, непохожими на человеческие, и скрюченную старуху. Но это лишь иллюзия: на самом деле все обстоит наоборот. Я дитя по сравнению с ними обеими. Ведь тисте анди живет уже несколько тысяч лет, а девочка сотни тысяч».
Корлат улыбнулась малышке:
Ну что, Серебряная Лиса, хорошо ты поиграла?
Только сначала, совсем не детским, низким грудным голосом ответила та. Но вскоре мне стало грустно.
Почему же? удивилась Корлат.
Когда-то между здешними холмами и духами рхиви был заключен священный союз. Теперь он разорван. Духи превратились в разбросанные сосуды, наполненные болью и горечью утраты. Эти холмы уже не исцелить.
Внутри у Мхиби все похолодело. Проницательности девочки могли позавидовать мудрейшие шаманки из племен рхиви. Однако сочувственные слова были произнесены каким-то отстраненным, холодным тоном. Серебряная Лиса явно знала гораздо больше, но умышленно недоговаривала.
Ты уверена в этом, дочка? Неужели священным холмам ничем нельзя помочь?
Серебряная Лиса совсем по-взрослому пожала плечами:
В этом больше нет нужды.
Как понимать твои слова?
Круглолицая девочка улыбнулась:
Мама, пойдем уже, не то опоздаем на переговоры.
Место встречи обустроили на невысоком холме, в тридцати шагах от последней цепи караульных постов. К западу от него темнели груды камней могилы погибших при осаде Крепи. Мхиби задумалась о том, какие чувства владеют сейчас духами, что витают над этим местом.
«Духи они ведь рождаются от пролитой крови. Если их не задобрить, они могут превратиться в грозную злобную силу, какую увидишь лишь в кошмарных снах. Неужели только рхиви известны ритуалы умиротворения духов? А теперь мы заключаем с извечными врагами союз Как духи к этому отнесутся?»
Они считают, что их предали, раздался голос Серебряной Лисы, шедшей сзади. Но я поговорю с ними, мама. Она взяла Мхиби за руку. Настало время для воспоминаний. Древних и недавних.
А ты, дочка, служишь мостом между теми и другими? спросила рхиви и удивилась тому, как дребезжит ее голос.
Хотя тебе и недостает веры в себя, но ты очень мудра, мама. Постепенно все потаенное становится явным. Взять хотя бы наших недавних врагов. Ты же продолжаешь воевать с ними в глубине своей души, да? Ты всеми силами пестуешь свою ненависть и отвращение к ним, поскольку эти чувства тебе хорошо знакомы. Воспоминания это камни, на которых строится твоя ненависть. И не только твоя. Мама, в воспоминаниях есть и иная правда, скрытая, и мы подспудно ее ощущаем. Ты согласна?
Мхиби кивнула.
Я слышала эти слова от наших старейшин, сказала она, подавляя легкую досаду.
Ощущения. Они есть у каждого из нас. И у наших недавних врагов тоже. В чем-то они могут отличаться, но по сути своей ощущения одинаковы. Понимаешь, одинаковы?
Я это знаю, Серебряная Лиса. Бессмысленно кого-либо обвинять. Нас тянут невидимые и неумолимые силы, и возможностей сопротивляться у нас не больше, чем у волны, гонимой ветром.
Девочка крепче ухватилась за материнскую руку.
В таком случае спроси Корлат. Узнай, что говорят ей собственные воспоминания.
Рхиви оглянулась на их спутницу:
Ты молчала на протяжении всего нашего разговора, только слушала. Какого ответа ждет от тебя моя дочь?
Корлат печально улыбнулась:
Мои ощущения не отличаются от твоих. И в том, что касается наших недавних врагов, и в том, что одинаково во все времена. Для всех, кто обладает памятью, будь то один человек или целый народ, уроки жизни всегда одни и те же.
Глаза тисте анди, ставшие почти лиловыми, обратились к Серебряной Лисе.
Все сказанное относится и к тлан имассам тоже. Ты это имела в виду, дитя?
Девочка пожала плечами:
Какие бы события ни случились в грядущем, всегда думайте о прощении. Держитесь за эту мысль, но не забывайте: его не стоит даровать всем без разбора. Сонные глаза Серебряной Лисы вдруг посуровели. Иногда в прощении нужно отказать.
После этого воцарилась тишина.
«Духи предков, вразумите нас, мысленно взывала Мхиби. Эта девчонка меня пугает. Я понимаю тревогу Каллора, и это пугает меня еще сильнее».
Подойдя к месту встречи, они встали на самом краю площадки для переговоров, почти у самого караульного поста армии Каладана Бруда.
Вскоре к холму подъехали малазанцы. Их было четверо. Узнать Дуджека не составило труда. Прославленный военачальник, бывший верховный кулак, ныне объявленный в Малазанской империи вне закона. Однорукий полководец оказался старше, чем думала Мхиби. Судя по тому, как он сидел на своем чалом жеребце, рхиви поняла: у него ломит кости и болят старые раны. Среднего роста, худощавый, Дуджек был одет в простую кольчугу и вооружен таким же простым коротким мечом без всяких украшений. Узкое вытянутое лицо с гладковыбритыми щеками покрывали многочисленные боевые шрамы. Шлема на голове не было; единственным знаком его высокого положения служил длинный серый плащ с серебряными застежками.
Слева от Дуджека ехал другой офицер, крепко сбитый, седобородый. Шлем с опущенным забралом и кольчужной бармицей скрывал черты его лица, но Мхиби почуяла исходившую от него невероятную силу воли. В седле он держался прямо, только левая нога почему-то не была вдета в стремя. Его длинная кольчуга явно видела не один десяток сражений. То, что именно этот малазанец скакал слева от Дуджека, с незащищенной стороны, многое сказало Мхиби.
Справа от мятежного полководца ехал молодой человек самой заурядной внешности. Однако глаза его постоянно бегали туда-сюда, внимательно подмечая все вокруг. Он-то и держал в руке серое знамя.
Четвертый всадник был из черных морантов. Издали он напоминал громадного блестящего жука. Матовые полосы следы ударов мечом только подчеркивали это сходство. Судя по вмятинам и заплаткам, черные доспехи моранта тоже повидали достаточно битв. На правой руке воина недоставало четырех пальцев, но он все равно надел кольчужную перчатку.
Кроме этого мальчишки со знаменем, остальные бывалые воины, заметила Корлат.
Мхиби кивнула, затем спросила:
А как зовут того, что скачет слева от Дуджека?
Думаю, это и есть Скворец, криво усмехнувшись, ответила тисте анди. Интересный мужчина, правда?
На мгновение Мхиби вновь ощутила себя молодой. Она поморщилась:
Ну и бородища у него! Хвала духам, рхиви не такие волосатые.
И тем не менее впечатляющая фигура, не погасив усмешки, добавила Корлат.
Да уж.
А я бы хотела, чтобы у меня был такой дядюшка, вдруг сказала Серебряная Лиса.
Обе женщины удивленно взглянули на девочку.
В смысле родной дядя? переспросила Мхиби.
Да. Ему можно доверять. Однорукий старик что-то скрывает Вернее, у них обоих одна общая тайна но я все равно верю бородатому. Морант тот в душе смеется. Всегда смеется, и никто об этом не знает. Смех его не злой, не жестокий, но исполненный горечи. А вот знаменосец Серебряная Лиса нахмурилась. Тут я ничего не могу сказать. И раньше тоже не могла.
Мхиби и Корлат переглянулись.
Нам стоит подойти ближе, предложила тисте анди.
Вслед за ними со стороны караульного поста появились две пешие фигуры в сопровождении знаменосца. Тот нес штандарт, но без вымпела на верхушке древка.
«Как-то малазанцы воспримут этих воинов?» подумала Мхиби.
В жилах Каладана Бруда имелась примесь баргастской крови. Это было заметно как по его мощной, рослой фигуре, так и по лицу, широкому и плоскому; и еще было в нем нечто не совсем человеческое. Воевода вооружился тяжелым металлическим молотом, привешенным сбоку. Они с Дуджеком более двенадцати лет сражались не на жизнь, а на смерть, успев дать не меньше двух десятков яростных сражений и штурмовать столько же городов. Оба не раз оказывались на грани гибели, оба истекали кровью, но не погибали, продолжая свой поединок. Прежде Дуджек Однорукий и Каладан Бруд воевали, никогда не встречаясь друг с другом. И вот теперь судьба свела их лицом к лицу.