«Во что мы верим, тем мы и становимся на самом деле».
Мхиби поплотнее завернулась в накидку из шкуры антилопы. Ее плечи совсем исхудали, сплошные кости. Утром все тело ей так и прожгло болью безошибочный знак того, что узы, связывавшие мать с дочерью, за ночь стали еще слабее.
«Так и должно быть, твердила себе старуха. Мне не следует гневаться или предаваться унынию».
Происходящего не остановить, и в ее ребенке осталось очень мало детского. Девочка все явственнее превращается во вместилище иных сил, управляемых хладнокровными духами, которым нет дела до человеческих переживаний.
А время почти на исходе.
Темные, глубоко посаженные глаза Мхиби единственное, что еще осталось живого на ее морщинистом лице, следили за дочкой. Девочка резво носилась по каменистым склонам. Старуха чувствовала, что ей ни при каком раскладе все равно не подавить в себе материнские чувства. Нет, она не могла с проклятием отказаться от них. Была не в состоянии уничтожить любовь сердца, шедшую вразрез со страданиями дряхлеющего тела. Какая бы ярость ни вскипала в ней, сколь бы чудовищными ни казались ей выходки дочери, Мхиби не могла и не хотела сплетать паутину ненависти.
Тем не менее увядание плоти ослабило дары сердца, за которые рхиви столь отчаянно цеплялась. Еще полгода назад Мхиби была юной цветущей девушкой, красивой и гордой. Лучшие парни племени оставляли у ее шатра сплетенные из травы полукруглые венки. Однако она не торопилась с выбором, поскольку была еще не готова, согласно обычаю, вплести их в собственный венок и таким образом вступить в брак.
Рхиви были притесняемым и уничтожаемым врагами народом, обреченным на нескончаемые войны. Ну и зачем ей в этом случае муж и дети? Мхиби (тогда ее звали иначе) оказалась более рассудительной, чем сверстницы, и не желала рожать сыновей, которые вскоре улягутся в землю, пополнив урожай неутомимого жнеца Смерти. Ее мать была заклинательницей костей и умела проникать глубоко в прошлое каждого человека, проходя всю цепь его многочисленных предков. Ее отец был храбрым воином, сражавшимся сначала с баргастами из клана Белолицых, а потом с солдатами Малазанской империи.
Мхиби очень не хватало родителей, однако девушка понимала: их уход из мира живущих вкупе с ее целомудрием стали главными причинами, определившими выбор сонма духов. Ее тело избрали в качестве сосуда, дабы поместить туда две поверженные души: одну бессмертную, а другую спасенную от смерти при помощи древнего колдовства. Обе души слились воедино в этом живом сосуде, уготованном для рождения необыкновенного ребенка.
На языке кочевников-рхиви, не имевших ни городов, ни даже мелких поселений, слово «мхиби» означало недолговечный сосуд, который после опорожнения бросали где придется. Так будущая мать обрела новое имя, в котором теперь отразилась вся суть ее жизни.
«Я ведь только выгляжу старухой, но лишена мудрости прожитых лет. Какая же из меня наставница для этой девочки, растущей не по дням, а по часам? С каждым днем она вытягивает из меня силы, а ее взросление подведет черту под моей жизнью. Сейчас дочка резвится и играет, как все дети. Она смеется, не зная, что питается моими соками».
За спиной Мхиби послышались шаги, и вскоре рядом с нею появилась рослая темнокожая женщина. Ветер трепал длинные черные волосы. Раскосые глаза следили за играющей малышкой. Из-под кожаной одежды женщины проглядывала тонкая кольчуга.
Как обманчива ее наивность, сказала тисте анди.
Мхиби со вздохом кивнула.
Постарайся внушить дочери, чтобы она никого не пугала своими словами, продолжала Корлат. На таких встречах любой пустяк может вызвать ожесточенные споры. Тем более что у нас и без того не все идет гладко.
Что, опять возникли разногласия?
Да. Каллор возобновил свои нападки.
У Мхиби внутри все сжалось.
И что? Ему удалось чего-то добиться?
Каладан Бруд пока что держится стойко, ответила Корлат. Если у него и есть сомнения, он глубоко их прячет.
Сомнения-то, может, и есть. Но их перевешивает потребность в воинах-рхиви и в наших стадах бхедеринов. Тут голый расчет, а не доверие к нам. Без нас Воеводе никак не обойтись. Но, боюсь, все изменится, когда Бруд заключит союз с одноруким малазанцем. И что тогда?
В этом случае малазанцы узнают больше подробностей о происхождении девочки, промолвила тисте анди.
И постараются избавиться от возможной угрозы? Корлат, ты должна убедить Бруда. Объясни ему: две души, живущие в этом ребенке, теперь совсем не те, какими были раньше. Наблюдая за играющей дочерью, Мхиби продолжала: Она порождение магии тлан имассов. Незримые нити связывают девочку с их магическим Путем, неподвластным времени. А сплел эти нити тлан имасский шаман, причем живой. Ее родня по духу тлан имассы. Да, обликом своим моя дочь похожа на рхиви. В ней живут души двух малазанских колдуний, но она теперь одиночница. И более того, заклинательница костей, причем довольно опытная. И это лишь начало. Я даже не представляю, кем она станет, когда войдет в зрелый возраст. Так объясни: зачем бессмертным тлан имассам вдруг понадобилась шаманка из плоти и крови?
Корлат поморщилась:
Этот вопрос надо задавать не мне.
И не малазанцам.
Ты так думаешь? А разве тлан имассы не сражались под малазанскими знаменами?
Сражались, но это уже в прошлом. Скажи мне, какая невидимая трещина пролегла между ними? Какие тайные побуждения скрываются за всем, что бы ни посоветовали малазанцы? Можно хоть что-то узнать?
Наверное, у Воеводы есть свои способы, сухо ответила Корлат. Впрочем, ты сама увидишь и почувствуешь. Малазанцы вот-вот будут здесь. Бруду необходимо твое присутствие на переговорах.
За спиной Мхиби находился лагерь Каладана Бруда, и там, как всегда, была тщательно продумана каждая мелочь. Наемники расположились на западе, тисте анди в центре, а рхиви на востоке. Тут же паслись их стада бхедеринов. Путь сюда был неблизким. Начинался он на плато Старого Короля, пролегал через города Кот и Клок, затем сворачивал на юг и старинной тропой рхиви вился по равнине, которую кочевники считали своим родным домом.
«Моя бедная родина, горестно подумала Мхиби. Истерзанная долгими годами войны, истоптанная ногами солдат, спаленная морантскими гостинцами, падающими с неба Я помню, как и сама пряталась, заметив в небе черные точки летящих кворлов. Когда они приближались, ужас охватывал наших людей, передаваясь также и священным стадам».
Рхиви забыла о стоявшей рядом Корлат.
«А теперь мы должны подружиться с врагами. С малазанскими захватчиками, с хладнокровными и жестокими морантами. Две армии, две половины брачного венка, сплетутся воедино. Но этот союз будет заключен не ради мира. Неприятели готовы пойти на временное примирение, чтобы сражаться с новым противником»
К югу от лагеря армии Каладана Бруда высились стены Крепи свидетели зверств малазанских магов. Правда, все пробоины и проломы в городских стенах уже успели заделать. Мхиби видела, как из Северных ворот выехало несколько всадников. Их кони двигались почти шагом. Над головами малазанцев реял серый прямоугольник знамени простое, без каких-либо изображений полотнище, означавшее, что они теперь объявлены в империи Ласин вне закона.
Мхиби опасливо сощурилась, разглядывая знамя.
«Ты и впрямь рассуждаешь как немощная старуха, которую пугает все подряд. Страх стал твоим проклятием. Перестань думать об ужасах прошлого. Дуджек Однорукий и его армия ненавидят императрицу Ласин не меньше, чем рхиви. Война с малазанцами закончилась. Теперь начинается другая, против иного врага. Духи предков, увидим ли мы когда-нибудь конец всем этим войнам?»