Только он не протянул мне руки и не коснулся
Я не забыла о нём до настоящего дня. Ведь до того случая никто не давал мне понять, я выросла уже настолько, что способна привлечь то самое внимание, о котором и рассуждала бабушка. И даже смелость приставать ко мне на виду у всех, днём, а не в Саду Свиданий, как принято. А то, что он приставал, не возникло и сомнения. То, что плёл про бабушку, являлось лишь маскировкой его намерения приблизиться ко мне с целью знакомства, хотя и невозможного при подобных обстоятельствах.
Он сказал, Я научу тебя плавать.
Плавать? То есть он посмел предложить то, что не могло быть позволительно никому, кроме избранника, с кем девушка уже собиралась пройти обряд в Храме Надмирного Света. У всех на глазах он стал бы меня хватать в воде? Как такое возможно? А на самом-то деле, у меня возникло странное состояние погружения сознания в какой-то необычный, обволакивающий и томительный туман, поскольку хотелось сказать: «Научи»! Хотелось научиться плавать, и не показался он мне психом ни в малейшей степени. И только его предельно коротко остриженная голова не допустила сравнить его с тем, о ком рассказывала бабушка в детстве, о прекрасном светловолосом и светлоглазом духе, катавшем её на небесной колеснице. Да и колесницы у него не было, как и вместо таинственной одежды из мягкого металла на нём болтался обыденный, да к тому же и заметно мятый костюм. Но улыбался он настолько открыто, радостно, будто знал меня уже давно
Страха не возникло, поскольку и в реке, и на пляже толклись люди, но невероятное волнение окатило меня, как тугая вода, и дышать стало трудно. Ни тогда, ни теперь я не могла бы определить его возраст. Он был точно молод, но в то же время выглядел давно взрослым. Нэиль потом предположил, что кто-то решил уточнить сведения по поводу бабушки, точно ли она не занимается гаданием?
С какой целью»? спросила я у Нэиля.
Чтобы ещё разок ошкурить её приличным штрафом в пользу какого-нибудь Храма Надмирного Света, ответил брат. Ты и понятия не имеешь, насколько эти ищейки прислужники жрецов рыщут повсюду, где можно хоть чем поживиться за счёт народа. В этом они ничуть не уступают хупам.
Я не согласилась, Он ничуть не похож на ищейку и уж тем более на отвратного хупа. Он такой добрый по своему виду.
Конечно, я не добавила, что странный бродяга слишком уж необычен и наделён какой-то особой, хотя опять же, странной изысканностью облика в целом, чтобы быть хупом или ищейкой.
Тогда он псих, сказал Нэиль, Никто из нормальных людей не станет приставать с расспросами к незнакомой девушке, если он не ищейка и не хуп.
А если он переодетый в бродягу аристократ? Такой утончённый и чистый по виду, даже несмотря на бедную одежду, такой необычный Мне показалось, что я понравилась ему! выпалила я. Ведь и в самом деле, впервые я столкнулась с таким откровенным восхищением, направленным на меня и сразу же вошедшим куда-то вглубь, прикоснувшимся к чему-то такому, что можно назвать чувствительной сокрытой сердцевиной души
Дура ты! сказал мне Нэиль, Если поощрять внимание всякого прохожего психа, где ты можешь оказаться в итоге?
Где? спросила я.
Где-то, куда лучше тебе не попадать, ответил брат. Мне пришлось признать его правоту, хотя впоследствии
Как долго потом мечталось, что он опять придёт на наш пляж. Только рядом не будет уже Нэиля. А я буду сидеть на песке, как будто отдыхаю после купания, но непременно в отдалении от любопытных глаз. Когда же он появится всё такой же загадочный и улыбающийся, я уж не лишусь дара речи, не растеряюсь, букетами швыряться не стану С чего я решила, что он опять заявится с букетом, тут уж вопросы следовало бы задать моему разгулявшемуся воображению сущей дурочки, если учитывать мой тогдашний возраст и перехлёст всё ещё детской фантазии
Вот так и сидела на песке, подстелив лоскут ткани, чтобы не запачкать уже приличного платьица, а не купального балахона, не способного подчеркнуть стройность моего уже оформившегося тела. Ко мне лезли знакомые балбесы из нашего квартала, ничуть мне неинтересные, и я их шугала. Они все подчинялись, поскольку знали, кто мой брат. Иногда и Реги-Мон валился рядом на песок, устав от заплыва куда-то очень далеко по течению реки, а потом обратно, если приходил на пляж один. Он вытаскивал без церемоний лоскут мягкой ткани из-под меня и вытирался им, а потом бросал его рядом.
Почему ты никогда не сорвал мне надводных цветов? спросила я у него.
Ещё чего! он всегда относился ко мне как к родственнице, скорее, или как к той, кто недостаточно для него подросла. Там судорогу ухватить легче, чем вытянуть за стебель эту водяную хрень.
Обычно он даже и не разговаривал со мною, а только произносил бессодержательные фразы, типа: «И сказал он; хорошо»! то была любимая его присказка. Или: «Ох, и заме-ерз! Зубы аж щёлкают»! Или: «Река не девчонка, проглотит как кутёнка»!
Но даже он вдруг почуял некую перемену во мне, потому что сказал, изучая меня со своим характерным прищуром, Грудь у тебя как у полноценно вызревшей невесты, а всё же душа пока что как у слепого кутёнка. Глаза, Нэя, у тебя таковы, что у всякого руки обвиснут, лишь попытается к тебе прикоснуться
То есть, я страшная, что ли?
Я же говорю, дурёха ты! Глаза твои как у жрицы Матери Воды! А к ним, знаешь ли, нельзя прикасаться как к обычным девушкам.
Почему?
Кара настигнет. Девушка, если она слишком уж необычная по своему виду, это знак, что она принесёт несчастье всякому, кто сунется к ней по личному произволу, но не имея на то соизволения самой Мать Воды.
А в чём же выражается это соизволение?
В том, что называется взаимной любовью. Только взаимной. Влечение одной стороны, каковым бы сильным оно ни являлось, не признаётся действительным Высшими Силами. И за такой вот выверт прилетит такая оплеуха, опять же Свыше! Что мало не покажется. Нельзя мужчине жить с нелюбящей его женщиной. Нельзя и обманывать ту, кого он полюбил, а она ответила. За попранную любовь хорошей жизни не ожидай. Видимость-то создать можно, нам ли, актёрам бывшим, того и не знать? А чтобы по-настоящему, в гармонии и счастье прожить, без любви не получится. А до чего же великолепная у тебя грудь, малышка! Как плод наливной и заманчивый у меня слюноотделение на тебя как у пса Потрогать-то хоть можно?
Замечание про грудь вызвало прилив какого-то неприятного, физиологического стыда, так что я постаралась, как можно надёжнее задрапировать себя до самой шеи, Дурак! и я замахала на него руками, Стукну тебя по твоему тупому лбу!
Своим игровым цинизмом он защищал себя от того воздействия, что я на него и оказывала, вовсе того не желая. Он схватил мою руку и стал её целовать, смеясь при этом, давая понять, что это лишь дружеская игра. Прикрываясь дружбой с Нэилем, он прикрывал ею и своё влечение ко мне. Но это не было пока что взаимной любовью. Для любви настоящей не хватало чего-то, невыразимого словесно, но очень существенного. Поэтому порог, переступив через который и оказываешься по ту сторону обыденности, в случае с Реги-Моном преодолён не был. Мы как бы и топтались совсем рядышком с этим порожком, но моё детство, о котором он хорошо помнил, не давало ему необходимого по силе импульса, чтобы схватив меня в охапку, перепрыгнуть за эту сакральную черту.
Была ли я влюблена в него? Возможно, но в том самом смысле, когда говорят: мечтают об аристократических пирах, да кушают то, что в доступе. Он валялся на спине, раскинув ноги в мокрых купальных подштанниках, суша их. Между его ног выпирало нечто такое большое и бесформенное, что разглядывать мне совсем не хотелось, и я отводила взгляд в сторону, ожидая, чтобы он поскорее убрался, куда подальше. В одежде он нравился мне куда как больше, а таким вот, полуголым и бесстыдным, с выпуклой грудной клеткой, уже покрытой порослью волос и с таким же волосатым животом, что угадывалось сквозь мокрую ткань, любоваться им желания не возникало. Только он ничуть не чувствовал, как досаждает мне его подчёркнуто-животный облик. Он считал себя безусловным совершенством, привыкнув к востребованности своей особы со стороны многочисленных девушек. Да ведь и мне он нравился! Но всё же как-то иначе, возвышенно и без чувственного восторга, пока что мной неизведанного. Я озиралась по сторонам, не скрывается ли где-то поблизости странный и привлекательный «псих»? Отчего-то казалось, что он устроен как-то иначе, не так отталкивающе Но ни поблизости, ни на мосту его не оказалось