Как все это горько и несправедливо.
Это прошлое. Уже никого не вернуть.
Тогда, тем более, вы должны остаться, мистер Синклер, чтобы продолжить свои исследования. Здесь вас никто не обидит. Вы получите почет и признание.
Я устал, мистер Купер, и еще до конца не выздоровел. Мне родная природа нужна, российские луга, цветы, земля. Здесь Африка, здесь нет тех растений, которые необходимы мне для полной реабилитации.
Что ж, я вас понимаю, мистер Синклер, но такие решения принимает генерал Джейсон. Поговорите с ним.
Ксаверий стоял перед генералом.
Мистер Джейсон, позвольте мне вернуться на родину.
А вы уверены, что не хотите связать свою судьбу с доблестной американской армией?
Я хочу домой, сэр.
Что вас там ждет? Ведь у вас же даже нет близких.
Уже нет, прошептал Ксаверий.
Ну вот, а здесь вас ждет все: слава, деньги, работа в лучших госпиталях. Вы герой США.
Нет, покачал головой Ксаверий, у меня есть лишь одно желание, вернуться в Россию. Там я родился и вырос, там остались те, кто мне дорог. Я еще не совсем здоров, а только в России есть те травы и компоненты, которые мне могут помочь.
Ну хорошо, мистер Синклер, генерал протянул свою визитную карточку русскому врачу. Если вам понадобится помощь, то знайте, что в США у вас всегда есть друг. И вот еще что, Джейсон вытащил из ящика письменного стола серебряный портсигар. От всей души. Хоть вы и не курите, но на память о нашем сотрудничестве. В конце концов, если не понадобится, отдадите какому-нибудь хорошему человеку.
Дэвид Купер пришел к Ксаверию.
Ну как, остаетесь или уезжаете? спросил Купер.
Уезжаю.
Жаль, огорчился Купер. Я, мы все, надеялись, что генерал уговорит вас остаться. Ну нет, так нет. Мистер Синклер, ваши лекции оставили неизгладимые впечатления не только в моем сердце, но и в нашем научном сообществе. Мы очень надеемся, что отдохнув на родине, вы согласитесь поработать в нашей стране.
Это вряд ли, улыбнулся Ксаверий, но все равно, спасибо за приглашение.
После дружеской вечеринки в честь русского врача Ксаверия усадили в военный вертолет и доставили в аэропорт Вашингтона. Билеты были приобретены американской миротворческой армией.
В американской военной форме, с американской медалью «За выдающиеся заслуги», возвращался Ксаверий Варфоломеевич Синклер на родину.
Глава 24. Подвиг
Симон блистал на подиуме. Знаменитый итальянский кутюрье Паоло Риволи представлял свою новую коллекцию одежды в историческом концертном зале Швейцарии «Виктория-холл». На этот раз это были спортивные костюмы. Симона, за его выдающуюся красоту и рост, модельеры наперебой приглашали поучаствовать в их показах. И мистер Роберт Шельдман, зная любовь своего помощника к подобным мероприятиям, ничего не имел против, чтобы Симон выступал в качестве манекенщика, демонстрируя дорогую брендовую одежду. Это доставляло радость Симону, приносило дополнительную прибыль Шельдману и привлекало к миллиардеру новых сторонников и поклонников.
Симон, общительный и активный от природы, с наслаждением подставлялся под лучи софитов. Вот и сегодня в прославленном концертном зале звучала музыка, ведущий захлебывался от восторга, и Симон знал, что восхищение вызывают не столько спортивные костюмы Риволи, сколько он, Симон Меровинг. Красавец Симон неизменно приковывал всеобщее внимание. Все фотоаппараты и кинокамеры были нацелены на Симона. Юноша видел восторженные и, увы, завистливые глаза зрителей, но самым главным для него было одобрение мистера Роберта Шельдмана. Роберт Шельдман кивал головой, улыбался и хлопал своему воспитаннику.
Во втором ряду концертного зала сидели две девушки. Одна была лет 20-ти, высокая, кареглазая, с короткими рыжими волосами; другая 18-ти лет, мечтательная шатенка.
Какой же красивый этот парень, прошептала шатенка, не отрываясь, смотря на Симона.
Не тот вариант, Анна, шепотом отозвалась ее рыжеволосая подруга, поморщив носик.
Почему, Мартина?
Это Симон, он служит у самого Шельдмана.
Ого, с уважением прошептала Анна.
Он у Шельдмана что-то вроде предсказателя или пророка.
Ну ничего себе! С ума сойти!
Да, от этого парня легко спятить. Не смотри на него.
Но я не могу. Он просто завораживает.
Тогда отвернись. А лучше вообще уйдем.
Но он такой красивый, такой сладкий, не оторваться!
Шельдман над ним трясется, как наседка. Да вот, кстати, этот туз сидит, там, в первом ряду.
Анна чуть привстала и увидела мистера Роберта Шельдмана. Он радостно хлопал своему подопечному, Симон, демонстрируя очередной костюм, исполнял какой-то ритмичный спортивный танец. Девушка села на место.
Неужели Симон «голубой»? испуганно спросила она.
Не знаю. Все может быть. По крайней мере, неизвестно, есть ли у Симона подружка или жена.
Да уж, огорченно вздохнула Анна, а такой соблазнительный.
А еще говорят, что Симон внебрачный сын Шельдмана, прошептала Мартина.
Вот это да! Повезло Шельдману иметь такого красивого сына. Правда, они совсем не похожи, Шельдман маленький и толстый, а Симон видный такой, статный.
Наверное, в мать удался. Она, я думаю, была манекенщицей, актрисой или фотомоделью.
Точно, Марти. Я тоже думаю, что Симон сын какой-нибудь манекенщицы. Шельдман же первый богач, вот ему и не по статусу связывать свою жизнь с такими девушками. Но сына он признал.
И все же Симон, даже опьяненный овациями и успехом, оставался экстрасенсом.
Внезапно, словно музыка стала тише, и юноша ощутил тревогу. Продолжая небрежно и даже чуть вальяжно прохаживаться по подиуму, он внутренне весь напрягся, как охотник, выслеживающий добычу. К Шельдману приближался один из фотографов. Папарацци на корточках, будто стараясь сделать наиболее удачный кадр, подбирался к тому ряду, где сидели почетные гости. Ральфсон, секретарь и глава службы безопасности Шельдмана, тоже следил глазами за работником СМИ. Симон очень четко увидел и услышал взрыв. Еще ничего не произошло, но экстрасенс уже слышал грохот, крики людей, звон разбивающейся аппаратуры. Симон резко обернулся и встретился глазами с глазами злоумышленника. Бандит вскочил и схватился за пояс.
Бог Себаис передает всем привет! закричал преступник.
Но в ответ прозвучал лишь слабый хлопок, который оглушил бандита, но не причинил ему серьезного вреда. Все повскакали со своих мест. Ральфсон и другие охранники уже скручивали террориста.
Осторожнее, сказал Ральфсон, он весь опутан проводами.
Симон спрыгнул с подиума и подбежал к охране.
Господа, я обезвредил бомбу, он не опасен, сказал Симон.
Охранники сняли куртку с преступника.
Вот это да, присвистнул Ральфсон, да тут взрывчатки столько, что хватило бы уничтожить половину зала! Да ты смертничек, парень. За что служишь, за идею или наркоту?
Я служу богу, с гордостью проговорил террорист.
Понятно, шизик, сказал Ральфсон. Сейчас упакуем тебя в психушку, будет тебе там и рай, и ад, и чистилище.
Слава великому Себаису! кричал преступник. Весь мир будет принадлежать богу Себаису!
Спятившего бандита передали подъехавшей полиции. Шельдман обнял Симона.
Мальчик мой, ты уже в который раз спасаешь мне жизнь.
Да я чуть не проворонил его, виновато проговорил юноша. Себаис все-таки очень ловок. Он создает сильное энергетическое поле для себя и своих прислужников.
Симона и Шельдмана непробиваемым кольцом окружила охрана миллиардера. Журналисты вытягивали шеи, вставали на цыпочки, поднимали повыше микрофоны и кинокамеры.
Мистер Шельдман, что мы видели сейчас? наперебой спрашивали они.
Это связано с расследованиями вашего Фонда по борьбе с терроризмом?
Мистер Меровинг, как вам удалось обезвредить преступника?