Таня, попрощайся! крикнула Даша. Они уходят.
Татьяне ужасно хотелось стать невидимкой, но увы
До свидания, сказала она, не двигаясь с места и вытирая выпачканные мукой руки о свое белое платье с розами. Еще раз спасибо за помощь.
Я провожу тебя, объявила Даша, взяв Александра за руку.
Дмитрий подошел к Татьяне и спросил, может ли он снова зайти к ней. Наверное, она сказала «да» или кивнула. Она почти не слышала его.
Александр наконец поднял на нее глаза:
Рад был познакомиться с тобой, Татьяна.
Она, кажется, что-то ответила. А может, и нет.
Все трое ушли, а Татьяна еще долго стояла на кухне. Пока не появилась мать и не сказала:
Офицер забыл фуражку.
Татьяна взяла у нее фуражку, но прежде, чем успела шагнуть в коридор, вернулся Александр один.
Фуражку забыл, пояснил он.
Татьяна молча, не глядя на него, протянула ему фуражку.
Их пальцы на мгновение встретились. Татьяна вдруг вскинула голову и грустно на него посмотрела. Что делают взрослые в таком случае? Ей хотелось плакать. Но она умудрилась сглотнуть колючий комок и удержаться от слез.
Прости, сказал Александр так тихо, что Татьяна не была уверена, правильно ли его расслышала. Он повернулся и вышел.
Что это ты вытворяешь? нахмурилась мать.
Ах, мама, скажи спасибо, что нам удалось хоть что-то достать! огрызнулась Татьяна и, вспомнив, что хотела есть, намазала маслом кусочек хлеба, рассеянно откусила и выбросила остальное.
Идти было некуда. Везде люди. Как бы она хотела забиться в крохотную каморку, где можно было бы остаться одной и без помех заняться дневником.
У Татьяны не было своей комнаты и, следовательно, дневника тоже. Насколько она поняла из прочитанного, в дневниках содержались очень личные мысли, которыми не следовало делиться с посторонними. А ей приходилось держать свои сокровенные мысли при себе. Не станешь же ты выкладывать их той, с кем спишь в одной постели, даже если это твоя родная сестра! Лев Толстой, один из ее любимых писателей, всю жизнь, с самого детства, вел дневники. Но он писал их специально для того, чтобы их читали тысячи людей. Такие дневники Татьяне ни к чему. В своем дневнике она хотела бы сто раз подряд написать имя Александра и чтобы никто, кроме нее, не мог его прочитать. Хотела бы иметь комнату, в которой могла бы произносить его имя вслух с утра до вечера, и чтобы никто, кроме нее, не услышал бы ее.
Александр.
Татьяна понуро побрела в комнату, села рядом с матерью и сжевала печенье.
Родители говорили о деньгах, которые Даша так и не смогла снять со счета в закрывшейся раньше времени сберкассе. Немного потолковали об эвакуации, но ни словом не упомянули о Паше, да и как можно А Татьяна ни словом не обмолвилась об Александре, да и как можно
Отец нахваливал Дмитрия, очевидно считая его прекрасным молодым человеком. Татьяна молча слушала, стараясь не давать воли чувствам. Вернулась Даша и поманила сестру в спальню. Та послушно поднялась.
Закрыв за собой дверь, Даша возбужденно выпалила:
Ну, что ты думаешь?
О чем? устало пробормотала Татьяна.
О нем, конечно! Что ты думаешь о нем?
Симпатичный.
Симпатичный? И это все? Брось! Уж лучше признайся, что не встречала мужчины красивее.
Татьяна натянуто улыбнулась.
Ну что, я была права? Верно?
Права, права, кивнула Таня.
Просто невероятно, что вы с ним встретились вот так, в автобусе!
Невероятно, эхом отозвалась Татьяна, вставая и делая шаг к двери.
Но Даша резко загородила ей дорогу. Противостоять сестре у Татьяны сейчас не было сил. Впрочем, как всегда. Даша на семь лет старше. Умнее. Красивее. Привлекательнее. И всегда побеждает.
Татьяна обреченно опустилась на кровать. Даша устроилась рядом:
А Дмитрий? Он тебе понравился?
Наверное. Послушай, Даша, не стоит обо мне волноваться.
А кто волнуется? хмыкнула сестра, ероша ее волосы. Присмотрись к нему. Похоже, ты ему приглянулась. Судя по тону, сестра была немало удивлена. Должно быть, твое платье помогло.
Должно быть. Знаешь, я еле на ногах держусь. Полгорода пешком обошла.
Даша обняла сестру:
А вот мне Александр нравится. Так сильно, что даже сказать не могу.
У Татьяны все внутри заледенело. Встретившись с Александром, гуляя с Александром, улыбаясь Александру, Татьяна успела понять, что его отношения с Дашей не просто мимолетный флирт из тех, что затевают в садах Петергофа или на ступенях Адмиралтейства. В этот раз, кажется, все серьезно.
Не стоит ничего объяснять, обронила она едва слышно.
Когда-нибудь, Танечка, ты станешь взрослой и все поймешь.
Татьяна искоса посмотрела на сестру, открыла рот Но запал прошел так же внезапно, как появился.
Она хотела крикнуть: «Александр перешел улицу ради меня! Сел в автобус ради меня! Добрался до самых окраин ради меня!»
Но сказать этого старшей сестре она не могла.
А вот другое
«Даша, у тебя и без того много парней. Ты можешь завести нового в любую минуту, и он будет от тебя без ума. Ты красавица, умница, и все тебя любят. Отдай мне Александра!»
А вот другое
«Что, если я ему нравлюсь больше?»
Татьяна ничего не сказала.
Потому что не была уверена, так ли это. Особенно последняя часть. Как может Татьяна нравиться больше Даши? Стоит только взглянуть на Дашу с ее волосами и фигурой! Может, Александр переходил улицу и ради Даши? Пересек город, переправился через реку ради Даши в три часа белой ленинградской ночи, когда мосты были разведены?
Татьяне было нечего сказать. Она закрыла рот. Все впустую. Все напрасно.
Даша не сводила с нее глаз.
Таня, Дима солдат. Военные люди особые. Тебе он может показаться грубоватым.
О чем ты?
Да так, ни о чем. Но наверное, придется немного привести тебя в порядок.
В порядок? задохнулась Татьяна; упрямое сердце снова рванулось к самому горлу.
Тебе надо немного прихорошиться! Может, чуть-чуть помады новая прическа Даша коснулась Татьяниных волос.
Может быть. Только не сейчас, ладно?
И она, как была в белом платье с алыми розами, повалилась на кровать и отвернулась лицом к стене.
3
Александр быстро шел по Лиговскому проспекту.
Они долго молчали, прежде чем Дмитрий, еще не отдышавшись, заметил:
Дружная семья.
Очень, спокойно отозвался Александр.
Быстрая ходьба ничуть его не утомляла. Но говорить с Дмитрием о Метановых он не хотел.
Я помню Дашу, продолжал Дмитрий, едва поспевая за Александром. Видел тебя с ней несколько раз в «Садко». Верно?
Да.
Но ее сестра не хуже, не находишь?
Александр не ответил.
Георгий Васильевич сказал, что Тане почти семнадцать. Он нервно дернул головой. Семнадцать! Помнишь нас в семнадцать лет, Саша?
Александр ответил не сразу.
Слишком хорошо.
Жаль, что у него такая долгая память.
Задумавшись, он пропустил мимо ушей реплику Дмитрия.
Я не расслышал. Ты о чем?
Как по-твоему, терпеливо повторил тот, она чересчур молодая или чересчур взрослая для семнадцати?
В любом случае для тебя она чересчур молодая, холодно обронил Александр.
Дмитрий долго молчал.
Но какая хорошенькая! протянул он наконец.
Да. И все же чересчур молодая для тебя.
А тебе какое дело? Ты занялся старшей сестрой, а я хочу получше узнать младшую, хмыкнул Дмитрий. Почему нет? Из нас может выйти слаженный квартет, не считаешь? Два лучших друга, две сестры в этом есть некая симметрия
Дима, перебил Александр, ты уже забыл про Елену и вчерашний вечер? Кстати, Елена призналась, что ты ей понравился.
Дмитрий пренебрежительно отмахнулся:
Неужели ты успел поговорить с Еленой? Нет, таких, как она, тринадцать на дюжину. Не то что Татьяна. Это совсем другой коленкор.
Он плотоядно потер руки и ухмыльнулся.
На лице Александра не дрогнул ни единый мускул. Не дернулся глаз, не сжались губы, не сошлись брови. Только шаги все убыстрялись.
Дмитрий перешел на рысь:
Саша, подожди! Насчет Тани я только хотел убедиться, что ты не возражаешь