Всё так, молодец. Сейчас я соберу шалаш и лягу там. Что ещё? Он поднял дрожавшие ладони и обхватил ими голову: появился лёгкий озноб. Действие ягод заканчивалось раньше, чем он рассчитывал, и надо было быстрее всё сделать и сказать. Да, вода совсем рядом, в фонтане, найдёшь. И и Он никак не мог ухватить за хвост ускользающую от него форелью мысль. Ладно, не важно. По поводу настоев всё просто: кидай пучки в кипяток и дай настояться. Ориентируйся по вкусу, должно быть похоже на то, что ты только что выпила. Ясно?
Угу.
Со стоном поднявшись, он чуть не упал так у него закружилась голова. Подняв первую большую ветку для шалаша, Отшельник понял, что не сможет сделать задуманное, но всё равно нагнулся за второй. Земля стремительно ринулась ему в лицо. Он не почувствовал сам удар, всё тело словно набили ватой. Но он знал, что вскоре должна прийти боль, а затем обморок. Его он боялся больше боли. Где-то там, за порогом сознания, таились под занавесом Тьмы глаза мертвецов, их холодные руки и некто с бледной кожей, по которой вьётся живое чёрное пламя, в котором сгорит его сердце. Над ним зависло озадаченное лицо Лизы:
Я всё поняла, лежите спокойно. Сейчас я попробую сделать вам напиток. И шалаш сделаю, только чуть попозже.
Лицо начало расплываться, и Отшельник прикрыл глаза. Так было немного легче. Дыхание стало прерывистым, его начало вращать, затаскивая в бессознательное. Нащупав своей рукой ладонь девочки, он, сжав её, не открывая глаз, прохрипел:
Не давай мне долго быть без сознания. Пожалуйста, любыми способами. Ты слышишь? Любыми. Кошмары, меня муча ют кош ры. Они могут убить.
Не сумев дождаться ответа, он провалился в темноту, где его уже ждали бледные огоньки
«Снова одна» Эти слова льдинами плавали на волнах её мрачных мыслей. Она находилась неизвестно где, по большому счёту, неизвестно с кем. Что ей дал тот безумный марафон по внутренностям Дома и дальнейший переход? Она попала в странное место, полное опасностей, по словам Отшельника. Лиза усмехнулась в последнее время ей как-то крайне редко встречались нормальные люди и места. Вместо этого её преследовали потери. Макара она потеряла в своём мире, и неизвестно, найдёт ли его в этом Затем исчезла Настя. Что дальше? По большому счёту, у неё больше никого и ничего не осталось, кроме собственной жизни. От этой мысли ей стало очень тоскливо, в пору хоть на луну завыть. Она кинула взгляд вверх, где в темноте за завесой облаков спряталось небо. Выть в чернильную темноту ей расхотелось, и она, со вздохом прикрыв глаза, прислушалась к окружающей ночи. Чуждые запахи и шорохи иного мира окружали её. Человеческий разум утверждал, что она здесь впервые, но волчье чутьё подсказывало, что это не так. И ещё какое-то свербящее чувство не давало ей покоя. Что-то из того, что она уже пережила раньше. Это было сродни тому, как пробовать одно и то же блюдо под разными соусами, очень знакомое, но вместе с тем неуловимое, как угорь выскальзывающее из её сознания. Де жа вю.
Заглянув в пустой кувшин, Лиза решила наполнить его водой, чтобы приготовить ещё отвар. На траве лежали ещё три больших куска жареного мяса и половина туши какого-то зверя. Взяв один кусок, она, помня о своём печальном опыте, откусила немного и, проглотив, прислушалась к своим ощущениям. Кроме голодного ворчания желудка она ничего тревожного не услышала и не почувствовала. Наоборот, с каждым куском она ощущала, как в неё вливаются крохи новых сил. Конечно, сказать, что Лиза чувствовала себя хорошо, было бы неправдой. Но она, по крайней мере, может сейчас передвигаться, пускай с остановками и на четвереньках. Это всё же лучше, чем болтаться куском льда в пустоте. Оглянувшись на сидящего волка, она спросила:
Не хочешь пройтись со мной?
Не дождавшись ответа, Лиза, пожав плечами и сказав: «Ну не хочешь как хочешь», подползла к лежавшему Отшельнику. На то, чтобы строить шалаш, у неё не хватало сил, и она просто накрыла того травой, разбросанной рядом. При этом она аккуратно выбирала связанные пучки трав, складывая их в одном месте. Проделывая это, она поразилась быстрой перемене, произошедшей с Отшельником. Кожа его покрылась плёнкой липкого пота, закрытые глаза глубоко запали в череп, дыхание с трудом прорывалось из его горла. Лиза не могла поверить, что этот человек спас её и разговаривал с ней буквально несколько минут назад, а сейчас он свечой таял прямо на глазах. Кое-как нарвав большую охапку травы с синими метёлками на конце, она получше укрыла тело мужчины. Передохнув, Лиза прислушалась: где-то совсем рядом журчала вода, на звук которой она и поползла.
Фонтан и вправду оказался недалеко, метрах в пятидесяти. Но это были не самые лёгкие метры. Камни врезались в кожу ладоней и колен, начала кружиться голова. Но всё-таки она добралась до каменного основания фонтана. Усевшись на край каменной чаши, она, зачерпнув воды ладонями, вымыла себе лицо, лезть в ледяную воду целиком ей совсем не хотелось. У неё вообще сложилась стойкая неприязнь к холоду. Но, как бывает, не всё получается как хочется. Потянувшись с кувшином, чтобы набрать в него воды, она потеряла равновесие и рухнула в воду. Было совсем неглубоко, но с лихвой хватило, чтобы, подняв тучу брызг, окунуться с головой. Истошно завизжав, она вскочила на ноги и, поскользнувшись, вновь рухнула, взметнув новую холодную волну. Вскочив во второй раз, она ухватилась руками за бортик. Кое-как найдя опору на скользком камне, Лиза, держась руками за бортик, перешла на сухое место и со злостью посмотрела на глубокую лужу, в которой она только что искупалась. Постояв меньше минуты и лязгая зубами, она решила, что хуже уже не будет, и принялась яростно тереть себя, после чего, жалобно подвывая, обмылась ещё раз. Из этого происшествия был извлечён один положительный момент: она сама не осознала, как встала на ноги. Перелезая через край чаши, Лиза что-то услышала. Встав рядом с фонтаном, она застыла на месте, но ей мешала дрожь, бившая её тело, из-за которой у неё зуб на зуб не попадал. Постояв ещё немного, всматриваясь в тёмное переплетение каменных стен, Лиза ничего не обнаружила. Но у неё, словно боль, затихшая было в зубе, вспыхнуло чувство узнавания. И это узнавание было не из приятных. Это было место без радости, наполненное мрачными тенями прошлого. Но тени эти были не просто пеплом воспоминаний в развалинах таилась опасность. В тёмных камнях скрывалась своя тайная «не жизнь». Тут Лиза краем глаза уловила какое-то движение, но повернувшись, снова ничего не отследила. Ей всё это крайне не нравилось. Прихватив горшок с водой, она осторожно пошла к костру, маяком светившему во тьме. Шла она очень медленно, не столько из-за боязни разлить воду, сколько из-за страха не устоять на слабых ногах. Не успела она отойти от фонтана и на десять шагов, как позади раздался страшный грохот. Уняв дрожь и слабость, пронявшие её руки и ноги, она, удивившись, что не разлила всю воду, поставила горшок на землю и медленно развернулась. Фигура в центре фонтана, не выдержав тяжести лежащих на ней столетий, рухнула, разбившись на осколки. От бортика откололся приличных размеров кусок и из образовавшейся дыры, тихо журча, выливалась вода, уходя в землю. Но привлекло внимание Лизы другое. Она со смешанным чувством недоверия и радости не могла отвести взгляд от силуэта, стоявшего в центре разбитой чаши. Худая миниатюрная фигурка в летнем платье протягивала к ней свои руки.
Настя?
Горло мгновенно пересохло, Лизе очень хотелось, чтобы это не было просто миражом, вызванным разыгравшимся воображением. Сама не заметив, как дошла до фонтана, Лиза обнаружила, что Настя находилась вовсе не в центре фонтана, а чуть дальше, возле стрельчатой арки. Она продолжала манить её. «Почему же ты молчишь? Куда ты зовёшь меня?» Эти вопросы крутились в голове у Лизы как на карусели. Дойдя до арки, Лиза вся взмокла, её маятником шатало из стороны в сторону. Тяжело опершись на камень, она испугалась, что сейчас упадёт и не сможет сделать больше ни одного шага. Впереди была круглая неширокая площадь. Настя стояла в центре, а вокруг неё