Когда Алла Борисовна пришла получать ключи от новой квартиры, в офисе застройщика ей предложили квартиру продать, а цену назвали такую, что дух захватывало. «И покупатель уже есть», тоном искусительницы проворковала женщина, обвешанная бриллиантами, как новогодняя елка игрушками. Рядом с ней и впрямь топтался коренастый, заросший черной щетиной мужчина таких теперь на московских рынках было полным-полно.
А мы новый дом начинаем строить. Вам же есть где жить, вот в новую квартиру и вложитесь, дело-то прибыльное, посоветовала ей «бриллиантовая».
Дело действительно оказалось прибыльным. Тем более что Алла могла теперь себе позволить «на стадии котлована» купить в строящемся доме уже не одну, а две квартиры. В меньшую, двухкомнатную, через три года въехала сама, большую снова продала и снова вложила деньги в строительство.
Новому делу Алла Зверева отдалась истово. Прежде всего посоветовалась с опытным юристом и выяснила, что ничего противозаконного в ее деятельности нет. Только после этого оставила работу в опостылевшей школе. Вскоре она стала своей во всех крупных жилищных строительных компаниях; не заглядывая в компьютер, могла по памяти назвать все жилые новостройки Москвы, толково рассказать о планировке квартир, стала разбираться в качестве стройматериалов, жилищном и ландшафтном дизайне.
Так продолжалось больше десяти лет, до тех пор, пока не состоялся тот памятный для Зверевой разговор с одной из покупательниц. По ее просьбе встретились они в кафе. После первых фраз о несносных капризах погоды покупательница сразу перешла к делу.
Поскольку я теперь ваша постоянная покупательница, не могу ли я рассчитывать на какую-нибудь скидку?
Вот как? удивилась Алла Борисовна. Я вас вижу впервые
Две предыдущие квартиры, и та назвала адреса, оформляли мои родственники, но деньги платила я. А вот теперь решила с вами познакомиться. Может, мы и полезными сможем быть друг другу.
Эта вряд ли, сказала как отрезала Зверева, назойливость и вместе с тем наглая напористость собеседницы была ей не по душе. Что же касается скидки, можем обсудить.
Ну что ж, как угодно, недовольно поджала губы покупательница. А скидку я хочу, ну скажем, пятьдесят процентов.
Вот так, ни больше, ни меньше, сразу пятьдесят процентов? иронично переспросила Алла.
Ну отчего же? невозмутимо откликнулась покупательница. Меньше никак, а больше пожалуйста.
Мы зря теряем время, холодно ответила Зверева.
Как знать, как знать, только учтите, уважаемая Алла Борисовна, если мы не найдем с вами общего языка, то я сообщу о вашей деятельности куда следует.
Не отвечая, Алла поднялась из-за стола, разыскала официантку, заплатила за свой кофе и направилась к выходу.
Алла Борисовна, мой телефон у вас есть. Жду звоночка, но не позже чем через три дня, услышала она вслед.
Ее арестовали через три месяца, когда о идиотской, так ей казалось, выходке шантажистки она и думать перестала.
Так что же они вам предъявляют? удивилась Саша. Вы же сами говорите, что все свои действия с юристами согласовывали и ничего противозаконного в них нет.
Предъявляют мне ту же статью, что и тебе, то бишь, 159-ю, мошенничество, причем «вешают» на меня свою любимую четвертую часть преступление в группе. Говорят, быть такого не может, чтобы ты свои аферы в одиночку проделывала. Была группа, и мы это докажем.
А почему вы говорите, что четвертая часть у них любимая?
Так за нее срок больше, ответила Алла.
Как же так? все еще не веря, что такое может быть, произнесла Александра, забыв в тот момент, что и сама, никогда и ничего не то что незаконного, но даже и просто предосудительно не совершившая, тоже оказалась за тюремной решеткой по чьей-то злой воле.
***
Ну вот что, Шурочка, Саша аж вздрогнула, услышав такое обращение: Шурочкой ее в семье называл только отец. Ты меньше о чужих бедах думай, тебе о себе позаботиться надо. Давай-ка спать укладывайся, подъем завтра в шесть, и день тебе предстоит нелегкий.
Да мне еще психологический тест заполнить надо, предупредили, чтобы к утру было готово.
А, ну ладно, давай по-быстрому заполним, помогу тебе.
Вопросы теста были вроде и простенькие, но с явным подтекстом. Только вот с каким именно подтекстом, Саша, измученная и уставшая, сразу понять не могла. Впрочем, ее уже многоопытная соседка моментально внесла ясность.
Ты хоть отдаленное представление о психологии имеешь? спросила она Сашу.
Я училась психологии.
Ну, тогда сейчас все поймешь. Этот тест не что иное, как допрос, даже можно сказать психологический обыск. Вот, к примеру, вопросы: «кто главный человек в вашей жизни?», «кому вы больше всего доверяете?», «ваши страхи?», ну и подобные вроде бы вопросы, а на самом деле ловушки. Следователю на эти вопросы мало кто отвечать захочет, а на вопросы теста многие как на игру реагируют и катают от души. А психологическое состояние зэков тоже не последнюю роль играет. Каков характер спокойный или агрессивный, есть ли склонность к суициду и прочее. Если двумя словами, то выясняют эмоциональную стабильность человека. После заполнения эти анкеты маркируют тремя цветами: зеленым, желтым и оранжевым. Зеленый психологически устойчив, желтый среднее состояние, оранжевый опасный для общества и для себя.
***
В шесть часов утра, как обычно в СИЗО, прозвучала команда «подъем». Женщин, кроме дежурной по камере, вывели «на коридор». Охранницы камеру обыскали. Забрав у Александры заполненные листочки теста, ей разрешили вернуться в камеру. Едва закончили завтрак, Саша так и не смогла себя заставить прикоснуться к этой мерзости, ее вызвали: «Лисина, с вещами на выход». Екнуло сердечко, неужели сейчас закончатся все мучения и ее отпустят домой, к детям. Но, как выяснилось, просто перевели в другую камеру.
Она оказалась точно в такой же «хате» метров двенадцать, не больше, каменные стены сплошь покрыты плесенью, койки-шконки в два этажа. Накурено, хоть топор вешай. К ней вразвалочку приблизилась плотная, средних лет женщина с копной густых и кудрявых иссиня-черных волос.
Новичков, особенно переведенных из другой «хаты», здесь встречали настороженно, опасаясь стукачей и провокаторов. Узнав, кто такая новенькая, черноволосая и себя назвала Надька-цыганка. И тут же объявила:
Раз ты у нас новенькая, то сегодня без очереди дежурить будешь, такой порядок. Бери давай тряпку и за уборку, да мой как следует, и она, как чему-то очень веселому, оглушительно расхохоталась.
«Нелегко тебе здесь будет. Ты девочка домашняя, образованная, привыкла совсем к другой жизни. Но надо выживать, а поэтому стисни зубы и терпи. Запомни главное живи жизнью камеры, иначе затопчут, вспомнила Саша вчерашние наставления Аллы Борисовны. Унижать себя не позволяй, но и гонор без нужды не проявляй». Поняв, что ей сейчас устраивают проверку, Саша улыбнулась, открыто и спокойно произнесла:
Раз такой порядок, значит порядок для всех. В чужой монастырь со своим уставом не лезут, да я и не собираюсь. Где тут у вас тряпки?
Засучив рукава, она взялась за дело. Тщательно протерла повсюду пыль, приступила к мытью полов. Уже через полчаса сколиоз подал первый сигнал, с каждой минутой боль только усиливалась. А предстояло еще самое для нее трудное вымыть полы под кроватями. Поняв, что изогнуться таким образом она просто не сумеет, больная спина не позволит, Саша придумала выход из положения. Она расстелила на полу перед кроватями несколько газет, осторожненько, хотя каждое движение давалось невероятными усилиями, с выступившими на глазах от боли слезами распласталась на этих газетах с мокрой тряпкой на вытянутых руках.