Сын Адама и Евы! обратился ко мне демон. Кто дал тебе, смертный, право вмешиваться в высший суд и нарушать законы Творца? Страшно тебе?
Ой страшно! Первый раз такого страшного изгонять буду. задорно ответил я фразой из старого пошлого анекдота.
Кто дал тебе право, я спрашиваю?
Отвечать я не спешил. Страшно не было. Разве что чуть-чуть. И то скорее от непривычности таких свиданий. Обычно все проходило несколько иначе. Поэтому для начала я подрос. Когда рост на мой взгляд стал достаточным, я прервал этот процесс и ответил:
Порождение тьмы! Твои слова ложь. Я не сын Адама и Евы. Творец всего сущего через Иисуса Христа принял меня и дал мне Духа Усыновления. Я Его дитя.
Вижу! ответил демон. Но изгоняя меня, ты рушишь великие законы своего Отца. Этот человек несёт на себе печать проклятия, и я владею им по праву. И он проклят, и мать его. И отец его сейчас в аду пребывает. У тебя нет права разлучать нас.
Ну с правами ты загнул. У меня есть право. Напомнить тебе?
Я неожиданно для себя весьма ловко извлёк из пространства Книгу, открыл ее и прочёл:
Истинно говорю вам: что вы свяжете на земле, то будет связано на небе; и что разрешите на земле, то будет разрешено на небе9. поднял на него глаза и добавил: Это Спаситель сказал! Вопросы есть? Вопросов нет!
Есть вопросы! И их много. с ухмылкой проревел демон. Эта семья, семья проклятых. И всякое наказание, которому они подвергнуты, законно. Они колдовали, убивали, крали, присваивали, хитрили, лгали, завидовали, блудили перечислял демон с видом счетовода, загибая свои пальцы с когтями.
Стоп! резко сказал я. А то тебе сейчас придётся загибать пальцы на ногах. и засмеялся, потому что представил себе эту картинку.
Демон на секунду задумался и заржал.
А-а-тставить! скомандовал я. Мы же не шутки тут шутить собрались.
Сам первый начал. обиженно засопел бес.
Ладно! Проехали! примирительно сказал я. Было. Согласен. Итак, почему не должна быть прервана череда проклятий в этом роду?
В двух родах! поправил меня демон, подняв верх два уродливых пальца, увенчанных метровыми когтями. Обе линии несут на себе проклятие.
Без разницы. с нажимом ответил я. Ты был бы прав, если не одно но. Аршак крещён! И тем самым искуплен от проклятия закона. У тебя нет прав на него.
Ах вот ты как повернул, смертный! начал заходиться от возмущения бес
Ещё раз назовёшь меня смертным, и я поселю тебя в камень где-нибудь в горах Куньлунь10. И самым большим событием в твоей жизни на ближайшие тысячу лет будет суслик, который описает тебя. Понял? с угрозой выпалил я.
Демон залупал глазами и, видно, прикинув перспективы, покорно склонил голову.
Больше не буду! Прости! проворчал он нехотя.
Вопросы есть? Вопросов нет! произнес я. Выметайся из парня. Чтобы духу твоего там не было.
А можно вопрос? спросил демон и, увидев мой кивок, проговорил: Если крещение и приятие Христа искупает от родового проклятия закона, почему твой подопечный не был освобождён в момент крещения?
Вот ты валенок! разочарованно сказал я. Этого никто не просил. Об этом никто не молился. Вспомни разговор Господа с Иезекиилем11. Что сказал Бог?: «изреки пророчество на кости сии и скажи им: «кости сухие! слушайте слово Господне!» Никто не прорёк этим людям, что они свободны от проклятия. Вот вы там всей гурьбой и веселились. Аферисты!
Вот оно что. проворчал демон.
Ты мне глупенького тут не строй. Сам все прекрасно знаешь. Истреблён народ мой будет от недостатка ведения. ответил я, цитируя Писание. И добавил: А вы, аферисты, этим пользуетесь!
Ну дык они сами знать своих прав не хотят. А с нас какой спрос? равнодушно протянул бесяра.
Так! Ты мне тут мики-баки не забивай. Выходи уже.
Так я уже! Жду твоего вердикта. покорно произнёс он.
Я в одно мгновение собрал его в комок, затянул на руку и, воздев очи ввысь, спросил у Господа:
Отче! Куда его?
И отовсюду раздался могущественный глас: Ты знаешь!
Я знал. Честно говоря, беса было немного жаль. Но я понимал, что меня бы он не пожалел. Я вздохнул и вернулся в реальность. Все смотрели на меня.
Что-о-о-о? спросил я. Напугал кого? Орал?
Нет! Нет! Все было в рамочках. успокоила меня Глаша.
Аршак, глядя на вас, молиться начал! с улыбкой, полной умиления, проговорила Лусинэ. Отче наш читал. И еще что-то
Надеюсь, не мне молился! Аршак! Кому ты молился? спросил я.
Аршак был, как зачарованный, и ничего не отвечал. Смотрел на всех светлыми глазами и улыбался. Но это была совершенно другая улыбка.
Паша! Не переживай. успокоила меня Глафира. Он Боженьке молился. Просто смотрел на тебя.
Ну тоди12 ой! весело выпалил я и, повернувшись к Лусинэ с сынком, добавил: Ну теперь, мамаша, инструкции на ближайшие полгода.
Мы договорились, что Аршак пойдет на полгода послушником в монастырь. Пусть поработает ручками и побудет среди людей, ищущих Бога. А Лусинэ я пообещал подготовить молитву об обоих сыновьях. Потому как Глаша сказала, что реакция Матоса на освобождение Аршака будет непростой. Вообще, и она, и ее дети нуждались в системной молитве. Более того, требовалась серьезная молитва и за почившего супруга. Может быть, даже большая, чем за живых.
Мы прощались и, когда Лусинэ со своим богатырем ушли, я посмотрел на Глашу и спросил:
Как думаешь, они будут идти вперёд или через некоторое время все забудут и снова вернутся в прежнее состояние?
Иезекииль! Если ты не скажешь, то эти кости не оживут. ответила она с насмешкой.
Я хлопнул себя по лбу, потом приложил руки к груди и с благодарностью посмотрел на Глафиру.
Что бы я без тебя делал? в сердцах сказал я. Спасибо тебе огромное. после этих слов, я воздел очи к небу, а точнее в потолок и произнёс краткое исповедание о том, что Аршак целостен, сам себе хозяин, и о том, что Тот, кто в нем, больше того, кто в мире, и что нечистый не смеет прикасаться к нему.
Мы вышли из офиса. На сердце было так хорошо и радостно, что хотелось петь.
Ты, наверно, газика хочешь? спросила Глаша.
Очень! Баночку! закивал я, как китайский болванчик.
Но только диетическую. Без сахара. строго добавила Глаша.
Пофик. Лишь бы газик был, и бурбашки в нос шибали.
03. Раздайся, море
Если пожилой мужчина хорошо танцует, значит он прожил жизнь негодяя.
(Японская мудрость)
Был прекрасный субботний вечер. А чем еще заняться правоверным христианам в субботу? Особенно после того, как первая звезда засияла на небосклоне. Правильно! Паша и Глаша отправились в кино. И не в какое-нибудь двенадцать Дэ, где все гремит, и гееватые чернокожие герои спасают миры от белых мерзких цисгендерных гомофобов. Или мужественные решительные и цветные женщины, выжигая все вокруг огнём и мечом, разрушают коварные планы этого мира, который подчинили себе отвратительные белые мужчины. Нет! Мы шли в сквер Эльдара Рязанова сидеть на лавочках и смотреть «Ленин в октябре»13. И были мы не одни. С нами прибыли: термос моего фирменного чаю, четыре сэндвича с куриной грудкой, салатным листом, огурцом и майонезом (вот только не надо начинать тут свой ПП) и пачка влажных салфеток на случай аварии.
Мы с Глашей испытываем теплейшее чувство к старому кино. Можно было, конечно, скачать любой фильм и запустить его на большом экране телевизора в гостиной, но это было не то. Нам хотелось события. Благо этот прекрасный уличный кинотеатр был в паре кварталов от нашего дома. Собрать рюкзачок с перекусом и чаем было делом нескольких минут, и мы частенько отправлялись в скверик на Фрунзе к музею Рязанова, чтобы глянуть какой-нибудь старый фильм.
«Ленин в октябре»? Да хоть «Ленин на Йом-Киппур»14 или «Ленин в Атлантиде». Нам все было в радость.
Мы кусали вкуснейшие бутерброды, прихлебывали терпкий крепкий чай, благоухающий грейпфрутом, бадьяном, корицей и сушеными цукатами. Глаша изредка спрашивала о неизвестных ей личностях, героях фильма. Понятное дело, в ее школьные годы о Ленине и о революции уже не рассказывали. Учебники, писанные птенцами Джорджа Сороса15, рассказывали совсем другую историю. Унизительную и чужую.