Папа приложил билетик к турникету и дверцы открылись. Он, придерживая велосипед одной рукой, прошел вперед. Папа оглянулся на Родиона, снова махнул рукой: мол, он дальше, на перрон.
Родиону хотелось бросить вещи и упасть на пол прямо перед турникетом. Ноги и руки от напряжения дрожали, сердце от спешки колотилось так, как будто прыгало на батуте. Родион приложил к турникету скомканный билетик, и красный огонек сменился на зеленый. Родион прокатил велосипед вперед, и за ним захлопнулись дверцы турникета.
Отступать некуда, произнес мальчик и поспешил за папой.
Папа стоял уже у входа в электричку: одним колесом он заехал в вагон и только ждал, когда к нему подойдет сын.
Последний рывок, давай скорее! папа закатил свой велик, а потом перехватил детский. Занимай места.
Мальчик заскочил в вагон и осмотрелся: сидения у входа уже занимали велосипедисты. Полностью незанятыми оставались только две лавочки на солнечной стороне. Он плюхнулся на место у окна и поставил рюкзак напротив себя. Папа пристроил велосипеды в свободный угол у входа, снял велоштаны и закинул их на полку над Родионом. Для рюкзаков места на полке уже не осталось, поэтому он поставил свой высокий рюкзак на скамейку.
Папа сел, выдохнул и улыбнулся Родиону.
Успели, подмигнул папа сыну. Он достал из кармана рюкзака бутылку с водой и протянул Роде. Мальчик сделал несколько глотков. Вода еще не успела нагреться и приятно охлаждала.
А когда мы поедем? Родион оторвался от бутылки. Папа включил экран телефона:
Через десять минут.
Нам ждать ещё целых десять минут! у Родиона округлились глаза. Почему мы бежали?!
Папа посмотрел в окно и тяжело вздохнул:
Сейчас начнется.
Дверь вагона с шумом открылась, и в салон, толкая друг друга, влетели женщины с дачными тележками.
Велосипеды! проскрежетала одна в розовом спортивном костюме, щедро украшенном стразами, и кинула свою тележку рядом с велосипедами так, что они пошатнулись. Наставят свой металлолом нормальным людям ни пройти, ни проехать.
Женщина цвета «химозного розового зефира», как подумал про себя Родя, просканировала вагон и, увидев свободные места рядом с папой и сыном, устремилась к ним. Родион вжал голову в плечи, папа уставился в окно. Мальчик проследил за увлеченным взглядом папы, но ничего примечательного на соседних путях не заметил.
Мальчик, убери это, скомандовала зефирная женщина, ткнув пальцем с ярко-розовым ногтем в жёлтый рюкзак. Родион поставил рюкзак на колени и спрятался за ним.
Зефирная женщина плюхнула пухлую сумку, из которой торчал букет рассады, рядом с Родионом и села.
К ним подошла ещё одна дачница в клетчатой рубашке и с клетчатой сумкой.
Мужчина, уберите рюкзак, сказала Химозный зефир.
Да, да, поддержала ее Клеточка, так обозначил Родя для себя попутчицу.
Папа поставил рюкзак на колени, и теперь были видны только его ноги.
На верхней полке свои баулы возить надо, возмутилась Химозная зефирка.
Да, да! согласилась Клеточка.
Заставили все. О других не думают! не унималась зефирная женщина.
Да, да!
Вот в наше время! Зефирка не успела договорить, потому что раздался раскатистый храп.
Зефирка хотела что-то сказать, но к ним подошли ещё две пассажирки с пакетами.
Мальчик, сядь к папе на колени, буркнула Химозная зефирка.
Да, да, не изменила своей традиции Клеточка.
Папа снова захрапел, вагон дернулся электричка поехала. Родион выглянул из-за рюкзака и посмотрел на папу. Папа не спал, он подмигнул Роде.
Так что, мальчик? Зефирка ерзала на своем сидении.
Родион подмигнул папе и тоже захрапел.
Куда же он сядет? возмутилась пассажирка с пакетом.
Да, да, подтвердила Клеточка.
Родион всхлипнул, не в силах удержать смех.
Ребенка до слез довели, обратилась к Химозной зефирке другая пассажирка с пакетом.
Да, да! сказала Клеточка.
Что вы раздакались?! Химозная зефирка схватила свою сумку и поставила ее на ногу Клеточке. Та ойкнула, но женщина в розовом даже не думала извиняться. Она уже смотрела в окно. Все, что оставалось Клеточке, это поставить свою сумку на колени.
За окном мелькали дома, деревья и машины. Но Родион этого не видел он играл в игру на телефоне. Он не заметил, как вышли Химозная зефирка и Клеточка, как вагон практически опустел.
Родион очнулся, когда затиликал будильник, закончилось его время играть в телефон. Он мельком глянул на папу, который читал новости в своем телефоне, выключил таймер и продолжил играть.
Время вышло, сказал папа, не отрываясь от экрана.
Мальчик притворился, что не слышит. Такое же случается с людьми, что они начинают плохо слышать, когда уши редко моют или когда вышло их время игры в телефоне.
Родион, время вышло, папа, продолжая читать свои новости, протянул Роде под нос открытую ладонь.
Ну еще пять минут, ответил Родя.
Папина ладонь из-под носа Родиона не исчезла. Более того, папа перестал читать новости и смотрел на сына. Этот взгляд Родя хорошо знал, и ни то, чтобы он означал что-то плохое, но под этим взглядом вот когда папа смотрел так прямо, не моргая внутри что-то просыпалось. Допустим, совесть. И папа так смотрел, а совесть внутри начинала зудеть: «Уроки не сделал. На столе не убрал. Книжку не открывал». Говорила совесть почему-то маминым голосом.
Мальчик вздохнул и положил телефон папе на ладонь. Самое несправедливое в таких ситуациях было то, что папа-то продолжил читать свои новости. И у папы-то никто телефон не отбирал.
Электричка бежала через лес. В просветы между соснами Родион видел, как по шоссе проезжали машины.
Пап, смотри, а что это за штуки такие там, м? мысли в голове мальчика мчались, как те автомобили по шоссе. Знаешь, я придумал стратегию, как отбиться от зомби. О! Смотри, желтый грузовик.
Родя повернулся к папе, но тот все еще читал новости, хмурился и морщил лоб.
А скоро мы приедем? Родя подергал папу за рукав его велофутболки.
М? папа оторвался от экрана, еще часа полтора ехать.
Можно телефон? Родя округлил глаза и поджал губы. Он считал, что с таким выражением лица выглядел очень милым ребенком, которому сложно отказать.
Голова болеть будет, папа не повелся на манипуляции сына.
У тебя тоже будет болеть, мальчик сунул нос в папин телефон. На экране был сплошной текст: что-то о курсе валют и экономической стабильности.
Я взрослый. У меня не будет, большим пальцем папа прокрутил текст вверх.
Родион посмотрел на велосипедистов, которые занимали скамейку у входа. Они тоже держали в руках телефоны. Другие пассажиры дремали и разговаривали. Дедушка в конце вагона жевал булку.
Пап, ты взял кукурузные палочки, которые мама на столе оставила? Родя вспомнил, что с вечера мама собрала им пакет и оставила его на кухне.
Нет.
А какую-нибудь настолку? Мама оставляла на выбор.
Нет.
Внутри Родиона заклокотало возмущение:
И что мне теперь делать? Мне скучно!
Первое правило велосипедного клуба не ныть, папа снова посмотрел на сына своим фирменным взглядом.
Да ладно! Родион подумал, что в этот раз не поддастся на папины приемчики. Мама тебе говорила, что надо продумать, чем занять меня во время пути. Игры и все такое. А еще, чем меня кормить. И если у меня живот заболит. Что все потребности ребенка должны быть закрыты. Это и есть ответственное родительство!
Второе правило велосипедного клуба не цитировать маму! папа отложил телефон и повернулся к сыну.
Ну, пап! Я же ребенок! Мне скучно! Родя решил не сдаваться.
Это взрослый велопоход. Мы с тобой это обсуждали, парировал папа. Надо было готовиться. Книжку бы взял с собой почитать. Читать это полезно.
Родион понял, что наступил его звездный час. Он скинул кроссовки, встал на скамейку и полез в карман желтого рюкзака, который положили на освободившееся место. Улыбаясь во все свои молочные и коренные зубы, он достал книгу «Велосипедные маршруты Ленинградской области» и показал ее папе. Эта книга была запретным плодом, который так манил мальчика: папа не разрешал ее доставать из шкафа и читать без его присмотра. Дело в том, что на первой странице книги синей ручкой было написано «Велопутешественнику Диме (то есть папе Родиона) от автора» и автограф.