Куда бы я пошел, если бы хотел поговорить по телефону, чтобы меня не тревожили?
Я вдруг вспоминаю про склад за столовой. Когда я сам был ребенком, мы там часто курили с парнями, прячась от вожатых. Потом там поставили камеру, и мы нашли новое место за забором, но за столовую по привычке часто ходили поболтать или уединиться с девчонками среди дня.
Решительно направляюсь в нужном направлении, но, не пройдя и половины пути, натыкаюсь на картину, от которой застываю как вкопанный и не сразу верю своим глазам. Лера, которую я так настойчиво искал, и мой друг Матвей, встречающийся с Ларисой, прилипли друг к другу прямо у технического входа в столовую.
Словно затвор фотоаппарата срабатывает перед глазами: за одно короткое мгновение я вижу все то, как доверчиво ее голова лежит у него на груди, как крепко обнимают ее талию его руки, как тесно их тела прижаты друг к другу, разделенные лишь тонкой тканью его и ее одежды
Сердце рефлекторно сжимается, потом ухает куда-то вниз и начинает бешено биться в желудке. В душе расползается черная дыра размером с океан, во рту появляется неприятная горечь, и ощущение такое, будто бы мне с разбега дали под дых.
Черт возьми, какой же я дурак! Я ведь знал о том, какая она. Знал и видел, что она сделала пять лет назад с Вадимом, обещал себе, что не попадусь на ее уловки, и все же и все же попался.
Сука. Как же больно.
Хочется крушить все вокруг, чтобы стереть из памяти видение сладкой парочки, и одновременно выть от разочарования, смешанного с почти физически осязаемой болью. Но я не делаю ни того ни другого.
Хорошо, что и Матвей, и Лера в этот момент смотрят в другую сторону так я хотя бы могу уйти, оставаясь незамеченным, сохранив при этом лицо и гордость.
Глава 20
Наверное, так чувствуешь себя, когда тонешь. В голове гудит, грудную клетку распирает, и кажется, что невозможно вдохнуть. Это шок. Но, боже мой, почему я вообще удивляюсь чему-то, связанному с Лерой Александровой?
В поисках временного убежища, где я смогу привести себя в чувство, я сбегаю на стадион. После завтрака здесь никого нет отряды разошлись по домикам планировать день, и у меня есть минимум полчаса в одиночестве. После того, что произошло, побыть наедине с самим собой мне необходимо как воздух.