Она как магнит, от которого сложно оторваться. Мягкий июньский бриз шевелит белокурые волосы, заставляет тонкую ткань платья льнуть к идеальному телу. Мой взгляд скользит в скромный вырез, опускается на ее грудь, задерживается лишь на мгновение и снова возвращается к лицу.
Один раз, соглашаюсь я под барабанную дробь пульса, получая в награду какую-то испуганную, но, несомненно, искреннюю улыбку.
Глава 17
Катание на каруселях точно не та активность, которой я планировал посвятить свободное время этим вечером, но, если я буду честен сам с собой, признаюсь, что давно так не кайфовал.
После двух кругов на цепочной карусели Александрова тянет меня на автодром, где мы минут пятнадцать, как подростки, тараним друг друга на допотопных машинках, а потом на скрипучее колесо обозрения.
Ты уверена, что это безопасно? спрашиваю я, скептически осматривая древний аттракцион с пластиковыми сиденьями и открытыми кабинками, внутри которых гуляет ветер.
В ответ Лера заразительно смеется:
Доверься мне. Я уже каталась.
Давно стемнело. Колесо медленно несет нас вверх. Вокруг все, кроме темного неровного круга озера, горит яркими огнями. Лера напротив меня кутается в толстовку, скрестив руки на груди, и с неподдельным восторгом глазеет по сторонам. Я огней просто не замечаю. Вижу только ее. То, как ветер с озера играет в ее волосах. Как нежный профиль четко вырисовывается на фоне темного неба. Как блестят ее глаза. И вдруг ясно понимаю, что пропал. Подсознательно боялся этого с момента первой встречи, именно поэтому так старался избегать ее, но все оказалось тщетно.
В своей жизни я ошибался много раз. Ошибся и в ней? Все, что я узнал об этой девушке за этот короткий отрезок времени в лагере, кричит о том, что она не может быть такой, какой я считал. Она добрая, искренняя, спонтанная, готовая прийти на помощь: в том, как она общается с детьми, абсолютно нет фальши. Тогда чем была эта история с Вадиком? Есть ли в ней двойное дно, о котором он умолчал?
Я испытывающе смотрю на Леру, которая сидит напротив. Женщины сложные создания. Понять, что у них на уме, всегда непросто, но я еще никогда не встречал никого, кого бы мне хотелось понять больше, чем Александрову. Чем больше узнаю ее, тем загадочнее она кажется. И, уж конечно, нет в ней ничего общего с теми, с кем я встречался раньше.
Красиво, правда? с тихим вздохом говорит она, не отрывая взгляда от полоски огней на набережной.
Да, подтверждаю я тихо.
Разница лишь в том, что, пока девушка восхищается миром вокруг, я смотрю только на нее, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не пересесть к ней поближе и не обнять. Подумать только, как много всего может поменяться за считаные дни
Внезапный звонок телефона нарушает волшебство момента. Лера нехотя лезет за трубкой, мгновение смотрит на экран, потом отключает звук и бросает телефон обратно в недра рюкзака. Ее лицо, еще недавно такое одухотворенное и безмятежное, теперь похоже на восковую маску.
В моей душе вспыхивает безотчетная жажда защитить ее от неведомого раздражителя, выведать, кто или что так сильно расстраивает ее, но колесо обозрения как раз завершает свой круг, и до того, как я успеваю предложить прокатиться еще раз, Лера встает, ясно давая понять, что прогулка подошла к концу.
У тебя проблемы? спрашиваю я, не выдерживая гнетущего молчания, пока мы идем к машине.
Она отрицательно качает головой, нервным жестом убирая упавшую на лоб прядь волос.
Лер, серьезно, если я могу помочь
Она резко поворачивает голову, глаза пытливо всматриваются в мое лицо.
Что?
Ты впервые назвал меня по имени, тихо отвечает она таким тоном, словно это важнее всего остального.
Я удивленно вскидываю брови.
Лера, произношу с легкой иронией. Это несложно.
Раньше было сложно, возражает она, продолжая буравить меня взглядом. Даже тогда, пять лет назад. Ты ни разу не обратился ко мне напрямую.
Я хмурюсь:
Не помню, хотя тут, конечно, лукавлю. Пять лет назад я ее избегал, раздражался, когда видел с Вадиком, и скорее отгрыз бы себе язык, чем заговорил бы с ней.
Спасибо. Ее губы трогает улыбка, напряженное выражение лица чуть смягчается.
За что?
За вечер. Я не хотела оставаться одна, признается она, а потом делает то, от чего у меня замирает сердце. Тянется к моей руке и обхватывает ладонь тонкими пальцами. Ее кожа гладкая и мягкая, именно такая, как я себе и представлял, и от этого целомудренного контакта по венам разливается расплавленный огонь, в котором сгорают остатки моего здравого смысла.
Мое замешательство длится недолго. Я в ответ сжимаю ее руку и, пряча улыбку, переплетаю наши пальцы, наслаждаясь этой неожиданной близостью.
Обратно мы возвращаемся в тишине, но эта тишина не давит так, как раньше. Наоборот, в ней комфортно, как бывает только с близким человеком. Я слышу, как Лера дышит, улавливаю шорох ее платья, когда она шевелится. Дышу воздухом, пропитанным ароматом мандаринов и мяты, который всегда сопровождает девушку. И все это сжимает и без того тесное пространство автомобильного салона до максимума, позволяет ощущать присутствие другого человека особенно ярко.
Жаль, что, когда мы сели в машину, мне пришлось выпустить ее ладонь. Обычно мне несвойственна стеснительность, но в этот раз я так и не могу взять ее руку снова, хотя очень этого хочу.
До лагеря мы доезжаем за сорок минут. Последние десять я намеренно сбрасываю скорость отчего-то мне не хочется, чтобы этот вечер заканчивался так. Остановившись на парковке, слежу, как Лера отстегивает ремень безопасности, и вдруг вспоминаю о том, о чем мне вчера говорил Матвей:
Надеюсь увидеться позже, когда она вскидывает голову, вопросительно глядя на меня, поясняю: Сходка в вожатской. Ты ведь придешь?
Я не собиралась. Лариса и Катя хотели пойти.
Вы можете прийти все вместе. Мы с ребятами обычно дежурим каждый из нас по очереди проверяет домики. И мы одолжим вам GoPro. Можно будет смотреть за коридором у нас на компьютере.
Лера тянется к дверной ручке.
Так придешь? нетерпеливо спрашиваю я, нервничая так, словно от ее согласия зависит что-то большее, чем завершение этого вечера.
Постараюсь.
Глава 18
Я захожу в наш домик как раз во время отбоя. Матвей и Паша проверяют, чтобы отряд находился в кроватях, подгоняя застрявших в душе ребят.
Как выходной? интересуется Волков, замечая меня на пороге. Татьяна порадовала нашего мальчика?
Отвали, отвечаю беззлобно, отказываясь вдаваться в подробности. Да и что я ему скажу? Сам все еще в легком шоке от того, как все получилось с Лерой.
Неужели она тебя продинамила? тянет он с хитрой улыбкой, неверно истолковывая мое нежелание говорить о Тане.
Мечтай, бросаю я приятелю, скидывая с ног кроссовки.
А я тут узнал, что у Александровой тоже был выходной, не унимается Матвей.
И что? спрашиваю невозмутимо, игнорируя легкий трепет в груди от звука ее имени. Я в душ. Планы на вечер не изменились?
Нет. Он поднимает указательный палец. Мы взяли карты и бутылку «Апероля».
Я пас с алкоголем, предупреждаю заранее, чтобы потом не выслушивать возражения Матвея.
Бутылка на всех вряд ли это можно назвать алкоголем, фыркает приятель.
Все равно. Я возьму безалкогольное пиво.
Как скажешь, малыш. Он пожимает плечами. Нам больше достанется.
После душа я проверяю комнаты ребят и, убедившись, что все на своих местах, устанавливаю в коридоре камеру, предварительно связав ее с телефоном. Паша по моей просьбе проводит ту же операцию в соседнем домике, где базируется первый отряд.
Лайфхак с камерами мы придумали в прошлом году. Раньше нам с вожатыми приходилось постоянно дежурить по очереди и порой пропускать классные вечеринки. Теперь же наши подопечные как на ладони. Даже и не подозревают, что когда нас нет в домике, за ними безустанно следит наша «радионяня».