Проходите налево, произнес уже знакомый голос.
Где у вас свет включается? спросил я.
Ах да. Посмотрите впереди, на стене.
Сделав несколько шагов в полутьме, я ощупал стену перед собой ту самую, на которой у нормальных людей висит зеркало, и отыскал выключатель. Желтый шар под потолком коротко мигнул и засветился болезненно-ярким светом. Я увидел отслоившиеся обои и вместо зеркала картину на стене. Картина была не простая: медный лист, на котором кто-то не слишком умело отчеканил голую женщину с неестественно длинными ногами. Эти ноги она сложила наподобие ножниц, а сама манерно откинула голову. Кажется, она сидела на песке у самого моря. Заходящее медное солнце было похоже на половинку блина.
Больше я ничего не рассмотрел, потому что лампочка вдруг вспыхнула и погасла.
Прошу вас снять обувь, снова раздался голос. Мама очень ругается, если в дом приносят грязь.
Я снял кеды и поставил в сторонке, хотя тут же понял, что на обратном пути я их не найду.
Осторожно ступая по скрипучим половицам, я пошел в ту сторону, откуда слышался голос.
Девушка сидела за столом, застеленным белой скатертью, как на известной картине Серова. В высоком окне за ее спиной виднелись верхушки деревьев. Солнце светило мне в лицо, и я старался смотреть в сторону. В стороне вдоль стены были расставлены шкафы, набитые потрепанными книгами. Еще там висели часы с маятником, похожие на большой застекленный скворечник. Часы мирно тикали. Только сейчас я понял, как тихо в этом доме.
Девушка первой нарушила молчание:
Присаживайтесь. Вам не холодно в носках?
Они теплые, соврал я.
Только не посадите занозу. Паркет очень старый.
Я уже ничему не удивлялся. Я рассматривал ее платье. Домашнее, ситцевое, в горошек. Длинные светлые волосы она небрежно спрятала под заколку.
На меня она не смотрела. Так и сидела опустив глаза. Ей было лет восемнадцать, не больше. И еще она была очень симпатичная. Я давно не видел таких симпатичных девушек так близко.
Может быть, поэтому я сказал максимально сухо:
Я привез ваш заказ. Оплата наличными.
Она расцепила пальцы. В ладошках у нее были зажаты деньги. Несколько пятитысячных бумажек, свернутых едва ли не в трубочку. Она разгладила деньги на столе.
Вот, сказала она. Этого должно хватить.
Я смотрел, не отрываясь, на ее пальцы. И еще сам не понимал почему. Потом протянул руку, чтобы пересчитать деньги, но тут случилось странное. Одним неловким движением она легонько прижала мою руку к столу, словно хотела поймать. Но вместо этого просто провела подушечками пальцев по тыльной стороне моей ладони. Тогда я понял.
Моя рука так и осталась лежать на пятитысячных бумажках, будто ее выключили.
Вы плохо видите? спросил я.
Я практически ничего не вижу. Уже семь лет.
Она даже не изменилась в лице. Только подняла на меня глаза. Они были темные, большие, но как бы объяснить? слишком отстраненные. В них не было жизни. Только усталость.
Это называется «дистрофия сетчатки». Я еще различаю кое-что свет и тень, силуэты предметов Ваш силуэт тоже вижу. На большее и не рассчитывайте.
Теперь понятно, пробормотал я.
Мне не нужно понимание. Извините. Мне нужен только мой заказ.
Ах да
Я достал коробку. Не удержался и спросил:
Если не секрет, зачем вам такой телефон? То есть, я хотел сказать почему именно такой?
Мне, в общем, все равно, призналась девушка. Ваш менеджер предложил. Я в этом не разбираюсь. Мне нужно, чтобы он включался по голосу. И еще чтобы я могла диктовать ему что-нибудь
Что диктовать? не понял я.
Ну свои мысли. И чтобы он мог их записывать с моих слов в виде текста. Я, знаете ли, мечтаю написать настоящую книгу Я понимаю, звучит смешно но больше мне все равно заняться нечем.
Она очень мило улыбнулась. Все-таки сволочь этот Скунс, подумал я.
И почему-то вновь спросил очень вежливо:
Про что же будет книга?
Девушка еще больше смутилась.
Вы не смейтесь. Это такое фэнтези. Для девочек. О том, как жила одна принцесса и у нее в замке был огромный старинный шкаф.
Я потер бок.
В детстве она любила там прятаться от всех. И вот однажды обнаружила, что это не просто шкаф, а дверь в другой мир
Портал, подсказал я.
Вот именно и тогда она попадала на волшебный остров Мечтания Так он назывался. Принцесса часто гуляла там, потом возвращалась.
Остров Мечтания? А чем она там занималась, на этом острове?
Я не знаю. Еще не придумала. Там должны быть львы, единороги драконы
Надо сочинить какую-то историю. Иначе непонятно, с чего ее туда так тянуло.
Ее не тянуло. Просто она могла там видеть. В своем мире она была незрячей.
Я вздохнул.
Я уже решила, что конец будет хороший, сказала она. Появляется принц на белом коне, целует принцессу, и она исцеляется Осталось написать все остальное.
Может, лучше сразу про принца написать? Чего ждать-то?
Вот видите, и вам смешно, сказала она. Не надо было рассказывать. Все это очень глупо.
Почему глупо? Совсем наоборот.
Просто вы меня жалеете. Меня все жалеют. Даже врачи.
Почему же, сказал я не очень-то искренне. Наверно, у вас получится интересная книга. Можно еще сделать аудиовариант
Тогда, может быть, я поскорее заберу телефон? перебила она. Мама скоро вернется. Боюсь, она будет недовольна. Она не знает, что у меня есть деньги.
А кто ваша мама?
Она учитель. Русского и литературы. Правда, уже на пенсии. Ей приходится подрабатывать, мы же вдвоем живем но она старается вернуться пораньше, чтобы я не сидела дома одна в час дня должна прийти.
В эту минуту часы на стене негромко захрипели и как-то меланхолично ударили: «бим-бом».
Они отстают, заметил я.
Я знаю. Им лет сто. У нас все очень старое.
Вы сможете подписать счет? спросил я. Вот тут и вот тут.
Мне пришлось взять ее руку в свою, чтобы она смогла расписаться. Я еще никогда не проделывал таких манипуляций с клиентами. Было очень необычно.
Спасибо вам, сказала она. Спасибо, что не смеялись. Я так волновалась нагородила всякой ерунды не удивляйтесь. К нам ведь даже гости никогда не ходят.
Она даже слегка покраснела от волнения. Тогда я сказал:
Я я могу приехать завтра. Вам будет сложно разобраться с настройками
Солнце заливало комнату, и было видно, как воздухе летает пыль. Эта девушка смотрела да, я так и оставлю это слово: смотрела прямо на меня. И смущенно улыбалась.
Да, мне будет сложно, сказала она. Если вас не затруднит
В прихожей коротко пикнул сигнал домофона.
Это мама, сказала девушка, изменившись в лице. Вам лучше уйти. Скорее, пожалуйста.
Честно говоря, я и сам хотел избежать лишних вопросов. Не забыв прибрать деньги, я выскочил в темную прихожую. Лампочка не горела. Я нащупал куртку и поскорее надел. Согнулся и принялся шарить по полу. Нашел один кед, а второй не нашел.
Тут я услышал, как в замке наружной двери поворачивается ключ.
Ч-черт, прошептал я.
Наугад вытянул руку, схватил второй кед и вторично врезался в темный шкаф на этот раз левым боком. Этим самым боком я ощутил, что из дверцы шкафа торчит металлический ключик. Я взялся за него, отворил дверцу и нырнул внутрь в тот самый момент, когда входная дверь распахнулась.
Шкаф был огромен. Держа кеды в руках, я затаился в самой глубине, между чьей-то древней колючей шубой и зимним пальто.
Дочка, это я, послышался голос. У нас все в порядке?
Все хорошо, мама.
Послышались шаги. Щелкнул бесполезный выключатель. Еще раз и еще.
Ты знаешь, дочь, у нас перегорела лампочка! Хорошая советская лампочка! Неужели придется покупать эту современную дрянь?
Голос был как у всех старых училок и даже хуже. Кажется, говорившей было все равно, слушают ее или нет.
Выходить мне совсем не хотелось.
Новые лампочки более экономичные, мама, донеслось из комнаты.
Половицы проскрипели рядом со мной. Кажется, мать снимала уличный плащ.