Вот так гасить мы будем шведа, пробормотал он. Наверно, в ответ своим мыслям.
Ровный гул приближался. Как зачарованный, я глядел навстречу парому. На его белоснежный нос, трубу и на окна рулевой рубки ряд прямоугольных стекол на уровне девятого этажа. Мне никогда не удавалось рассмотреть, кто же управляет этим судном. Издалека было ничего не разобрать, а когда паром подходил поближе, смотреть было слишком высоко.
Я незаметно сунул руку под куртку и прижал к груди. Это была странная привычка. Я никогда ни в кого не верил, но иногда мне хотелось в кого-нибудь верить. Этому кому-то я сказал бы, или поклялся, или пообещал бы одну простую вещь. Когда-нибудь, а лучше поскорее, так я сказал бы, я буду стоять на прогулочной палубе вот такого же парохода с девушкой, которая меня любит. Я буду греть ее руки в своих ладонях. Мы проплывем мимо нашего острова, мимо каменистой косы, мимо кронштадтского терминала в открытое море и будем стоять на ветру, пока не надоест, а потом вернемся в каюту.
Что будет дальше, я представлял очень живо, хотя и не так отчетливо.
Паром очень резво плывет мимо. Что-то я не вижу никакой Кристинки среди туристов на восьмой палубе. Ах да, она же с фотоаппаратом.
На всякий случай я машу рукой в чей-то наглый объектив. Стас приглаживает волосы и глупо улыбается. Ему хочется, чтобы его любили, только и всего. Он мой лучший друг, думаю я, но не успеваю сказать это вслух.
Дениска, ты чего тут болтаешься? слышу я знакомый голос сзади.
Я оборачиваюсь.
Посмотрел свой «Титаник» и домой, говорит папа твердо. Привет, Станислав. Прощайся с другом. Я его сейчас эвакуирую.
А что случилось? спрашиваю я.
Ничего особенного. Мать свяжется по «Скайпу» в полдевятого. Так что сегодня у нас вечерний сеанс ностальгии даже не вздумай отказываться.
Стас все еще улыбается. Деликатно и по-дружески. Он все понимает. А мне немного не по себе. Я-то думал, что мне вполне удается роль взрослого циника. Но уже в который раз выходит, что это не так.
Мама третий год живет в городе Сан-Диего, Калифорния, с новым мужем по имени Джейк. Наверно, он хороший парень, хотя и толстый. А отец плохой и безответственный. Жизнь проплывает мимо, а он даже не пытается ее догнать. А еще он любит меня, такого же бездельника.
Наверное, поэтому я с ним.
* * *
В понедельник утром мне позвонили с работы.
Работа у меня серьезная. Я часть международной мафии сетевых контрабандистов. Смотрите сами: мои наушники круглосуточно подключены к телефону. А телефон подключен к офису. В офисе сидит администратор Игорь Трескунов по прозвищу Скунс. Он подключен к порталу интернет-магазина, где продается дорогое электронное барахло неясного происхождения, растаможенное под видом детских игрушек и канцелярских принадлежностей. Случается, люди это покупают. Тогда Трескунов выходит из режима ожидания, протирает очки, принимает заказ и набирает номер службы доставки. То есть мой.
Номер Трескунова не опознается так положено, чтобы недовольные клиенты не названивали в контору. Но его голос ни с чьим не спутаешь.
Проверка связи, услышал я в этот раз. Брусникин, ты жив? Лети срочно в офис. Есть дело на миллион.
Дело на миллион обычная трескотня Скунса. Не стоит воспринимать всерьез. Однако игнорить тоже не стоит. Скунс животное вредное.
Выезжаю, пообещал я.
Будить отца не хотелось. Я приготовил себе яичницу. Обжигаясь, выпил кофе и надел куртку.
Скоро желтый автобус уже вез меня через темный тоннель на Гутуевский остров, мимо таможенных складов и бывших заводских корпусов из серого кирпича. В одном из таких корпусов за высоким забором и притаилась наша фирма.
Автобус выпустил меня на свободу, взревел и пополз прочь, оставляя шлейф весенней пыли. Показав пропуск хмурому охраннику на проходной, я двинулся наискосок через широченный двор.
Лужи высохли, солнце жарило по-летнему. Я даже слегка взмок, пока взбирался по лестнице на пятый этаж.
Держать офис на пятом этаже неудобно, зато дешево.
Игорек Трескунов встретил меня лучезарной улыбкой, будто и вправду был рад встрече. Но я давно знал: он улыбается, только если пахнет наживой. У него рефлексы крокодила.
И еще он очень болтливый. Ну, это вы уже поняли.
Есть клиент, сообщил Скунс. Клиент, о котором можно только мечтать. Дениска, ты же любишь мечтать?
В основном о премиальных.
Тогда сегодня твой день. Короче, звонит по городскому одна юная девица. Ей нужен смартфон. Модель не волнует. Цена не волнует. Но надо, чтобы непременно с голосовым управлением. А голос у нее, прошу отметить, такой расслабленный, тут Игорек изобразил жестами загадочную фигуру. Короче, гламурная киса. Видел я таких. Им пальцами лень в экран тыкать, маникюр мешает
Скунс даже языком прищелкнул. Я попробовал представить, где и когда он мог видеть подобных девиц.
Так вот: я ее развел по максимуму, продолжал он. Предложил яблофон последней модели. Море гламура. Короче, отвезешь, включишь, настроишь, налик заберешь. А повезет, так еще чем поможешь ты не теряйся
Показывай адрес, прервал я его.
Смотри. Это Петроградка. Нажористое место.
Он говорил еще что-то, но я не особо слушал. Забрал коробку и поехал.
Минут через сорок я вылез из метро на Петроградской. Передо мной по узкому проспекту двигался нескончаемый поток машин. Петроградка тоже остров, но совсем не похожий на наш. Он крепко врос корнями в остальной город. Морем здесь и не пахнет. Зато воняет табачным дымом и пережаренным маслом из «Макдональдса».
Я достал телефон, привычно сориентировался, спустился в переход и пошел по солнечной стороне проспекта, глазея на дом с башнями и другие старинные здания, не менее причудливые. Прошел мимо сквера, где модно одетые парни катались на досках. Прошел мимо громадного дома с гранитными колоннами, с внутренним двором, уставленным черными мерседесами на красивых литых дисках, как в автосалоне. Глянул на карту: цель была близко.
Все же Игорек кое в чем ошибся. В доме нашей клиентки не было ни подземной парковки, ни прозрачного лифта. Вместо всего этого я увидел обшарпанный подъезд с облетевшей штукатуркой и высокими гранитными ступеньками. Как будто их специально сделали, чтобы труднее было входить.
Отворив тяжелую старинную дверь, покрытую миллионом слоев грязно-коричневой краски, я задержался перед другой обычной, железной. Набрал две цифры на домофоне.
Прошла минута или две, прежде чем мне ответили. То, что я услышал из динамика, слегка озадачило:
Алло? раздалось оттуда.
Я вспомнил, о чем говорил Трескунов.
Юная девица с расслабленным голосом.
Это курьер, сказал я в домофон. Привез вам заказ.
Прошу прощения, отозвалась девица. Я не ждала вас так скоро.
Может, я не вовремя? уточнил я не без сарказма.
А сколько сейчас времени?
«Хьюстон, у нас проблемы», решил я. Вслух же сказал:
Полпервого. Вы дверь-то откроете?
Сейчас, сейчас, голос стал слышен хуже, будто вздорная девица отвлеклась на покраску ногтей. Сейчас. Все время теряю кнопку.
«Что за» успел подумать я, но тут коротко пропищал сигнал, и дверь поддалась.
Этажи в этом доме были вдвое выше обычных, а пролеты лестниц такие широкие, что по ним проехал бы внедорожник средних размеров. Стоит ли говорить, что нужная квартира оказалась на последнем этаже? Я в очередной раз пожалел, что надел утром куртку, но тут лестница наконец кончилась. Я стоял у двери. Дверь была приоткрыта. За дверью никого не было.
«Что за» подумал я вторично.
В прихожей пахло старой одеждой и чем-то приторно-сладким, как если бы когда-то давно здесь разбили банку с вареньем. Огромный старинный шкаф громоздился справа от двери, и первое, что я сделал в этой квартире, приложился к нему боком. Шкаф даже не дрогнул.