Даже в моем воображении Ланселот выглядит несчастным. Так, словно ему в Камелоте не место.
И он тоже это понимает, потому что не отказывает сразу. Вместо этого Ланселот смотрит на меня. Просто смотрит. И он вдруг кажется мне таким молодым Вот что за человек скрывается за всей его показной уверенностью: ему всего двадцать пять, он смущен и испуган, он теряет своих единственных друзей, и он не может не драться и не перечить людям, ведь он не знает, что будет, если он вдруг остановится.
Авалон мой дом, мягко произносит он. И всегда им был.
Так найди новый дом, возражаю я. Дом это не место. Это люди. И твои люди отправляются на Альбион. Ты должен поехать с нами.
Он качает головой.
Я нужен матери.
Я ответила то же самое Моргане, когда она просила меня отправиться с ней на Авалон. И сейчас я понимаю Ланселота лучше, чем мне бы хотелось, но все равно напираю.
Твоя мать куда сильнее, чем ты думаешь. Она может о себе позаботиться, и ты об этом знаешь, произношу я. И я права.
Аретуза мне не мать, но я знаю: она справится со всем сама. И она никогда не опекала Ланселота слишком сильно. Аретуза отпустит его с поцелуем и добрыми словами.
Она в тебе не нуждается, продолжаю я. Не так, как мы. Артуру нужен друг. Нужен тот, кто не побоится говорить ему правду, кому будет плевать на корону. Моргане и Гвен ты тоже нужен, особенно в этой змеиной яме королевском дворе. Они обе будут не в своей тарелке, поэтому им нужно что-то знакомое. Кто-то знакомый. Без тебя нам всегда будет чего-то не хватать.
Ланселот молчит, и я чувствую на себе его тяжелый взгляд. В нем больше нет стен: Ланселот открыт, и это пугает еще сильнее. Я хочу отвернуться, но не могу. Он делает осторожный шаг вперед, и на песок с него бежит вода. Я никогда не видела Ланселота таким осторожным с чем бы то ни было, и вдруг он ступает, словно боится, что земля разверзнется под его ногами. Он останавливается в паре десятков сантиметров от меня.
А ты?
Он убирает за ухо выбившуюся из моей прически прядь. И от этого маленького жеста что-то внутри меня ломается, но я стараюсь этого не показать.
Тебе я тоже буду нужен, Шалот? спрашивает он так, словно боится услышать ответ.
Я хочу сказать «нет». В конце концов, я бывала в Камелоте. Мне не нужен воин, не нужен партнер для тренировок, не нужна связь с Авалоном. Мне не нужны еще друзья: их уже на три больше, чем было при дворе тогда, много лет назад. Он мне не нужен, ведь я видела тени нашего будущего легкую пастель и резкие цвета, и я знаю: одно не может существовать без другого. И я не хочу этого. Не хочу его.
Но я не умею врать, пусть даже самой себе, и слова эти умирают у меня на языке.
Да, отвечаю я вместо этого.
Это слово прорывает все защитные стены, и его сила удивляет меня. Оно поднялось из глубин, словно что-то уродливое, постыдное и необходимое. Как ужасно это нуждаться в ком-то. Но еще ужаснее признать это вслух. Я будто режу себя наживую, раскладываю собственное тело на пир воронам. Я хрупка, слаба и отчаянна. Не так уж я и отличаюсь от той девочки, которой была там, в Камелоте. Она тоже хотела любви и никогда ее не получала. Я больше не собиралась быть такой, но вот она я хочу того, чего не получу.
Ланселот удивляется моему признанию чуть ли не сильнее, чем я сама. Мы только и можем смотреть друг на друга.
Проходит целая вечность, и он наконец кивает, но не поднимает на меня взгляда. Он смотрит мне за плечо: где-то там, я знаю, горит в окне дома его матери свеча.
Ты всегда сможешь вернуться, говорю ему я и ненавижу себя за это. Потому что в самых темных глубинах моей души спрятано знание: в словах этих нет правды. Я видела множество сцен из будущего, но ни в одной из них Ланселот не возвращается на Авалон.
9
На следующее утро после того, как меня впервые посетило видение со скалой, я практически запихивала в себя еду: картины будущего все еще были свежи в памяти и мне казалось, что удержать в желудке я ничего не смогу.
Элейн, проговорила моя мать, ее голос прорвался сквозь туман моего разума она вроде бы лениво помешивала свой чай, но ее цепкий взгляд не отрывался от меня. Слышала, к тебе вчера приходили.
Я не удивилась, что она слышала о Моргане. В конце концов, у нее повсюду были глаза.
Да, мама, ответила я, с осторожность подбирая слова. Мы с леди Морганой выпили чай в гостиной. Отлично провели время.
Она впитала эту информацию со спокойным выражением лица и выдавила в чашку лимон.
От Морганы Тинтагель у тебя только проблемы будут. Все так говорят. Голос матери звучал резко. Лучше тебе держаться от нее подальше мы ведь не хотим, чтобы люди подумали, будто вы с ней похожи?
Нет, мама, прошептала я.
Как еще я могла ответить? Конечно, я хотела, чтобы люди думали, будто мы с Морганой похожи. Пусть уж лучше меня боятся, а не обзывают. Но матери говорить об этом не стоило. Она бы предпочла, чтобы на меня и вовсе не обращали внимания.
Слышала, она всегда была вспыльчивой, даже в детстве, продолжала она. Не хочу, чтобы она забивала твою голову своими мыслями.
Ничего такого она мне и не говорит, ответила я, хотя тут же поняла, что технически это не так.
Она в самом деле много наговорила за время своего краткого визита, но сейчас это были мои мысли, а не мысли Морганы. Она просто слегка смахнула с них пыль. Обнажила их.
Элейн, произнесла моя мать и опустила чашку на блюдце так, что звон эхом прокатился по нашей просторной комнате, а потом пригвоздила меня взглядом. Ты не забыла вчера принять свое лекарство?
Я подобрала ответ так, чтобы в нем не было лжи. Почти.
Не забыла.
Но по взгляду матери я поняла: она видит меня насквозь.
В самом деле, Элейн? Иногда я думаю, что ты делаешь мне это назло. Я всегда хотела для тебя самого лучшего, а ты пытаешься выбросить свое счастье собственными руками. Мое бедное сердце не выдерживает. Она театрально прижала к груди свои бледные дрожащие руки, словно готова была выдрать его в доказательство.
Может начала я, а потом потеряла храбрость и прикусила губу но через мгновение продолжила: Может, мое счастье выглядит совсем не так, как твое.
Мама молчала и просто смотрела на меня своими бледно-голубыми глазами так, словно увидела незнакомца. Уголки ее рта поползли вниз, а потом она поджала губы и осуждающе выдохнула.
Ты ребенок, Элейн. Каждое слово резало, как стекло. Ты еще не познала жизни, что ты можешь знать о счастье? Неужели Моргана нашептывает тебе ложь?
«Нет, подумала я. Много всего, но только не ложь».
Тем вечером мама проскользнула в мою комнату перед сном. Я даже не слышала ее шагов, просто сидела перед зеркалом и пыталась расчесать непослушные белые локоны, а потом увидела ее в отражении. Она походила на привидение.
Я подпрыгнула от неожиданности, и щетка застряла в особенно болезненном узелке.
Ой! Я аккуратно вытащила ее. Ты меня напугала.
Мама потянулась к щетке, и я отдала ее, не в силах посмотреть в глаза. Если бы я подняла взгляд, мама узнала бы все мои тайны.
Я беспокоюсь за тебя, Элейн, произнесла она через мгновение, и по шее побежали мурашки. Ты странно себя ведешь.
Только сейчас, глядя в отражение, я вдруг поняла, какой старой была моя мать. Сколько всего она повидала? И что являлось ей в видениях? Может, Моргана говорила правду, и моя мать в самом деле не знала об окружающем мире всего но она наверняка знала куда больше, чем многие из нас.
Я все еще я, заверила ее я. Просто я задаюсь вопросами о вещах, о которых прежде не думала.
Мать прищурилась.
О которых и не стоит думать, произнесла она, резко и болезненно провела по моим волосам и отложила щетку в сторону. Тебе пора спать.
Я поднялась из-за туалетного столика и повернулась к кровати я не могла выдавить из себя улыбку, и что-то похожее на страх забралось мне под кожу. Но это ведь нелепо. С чего бы мне бояться собственную мать?